«Стихийное бедствие не по мерке человеку, потому-то и считается, что бедствие – это нечто ирреальное, что оно-де дурной сон, который скоро пройдет. Но не сон кончается, а от одного дурного сна к другому кончаются люди...»
Прочитала «Чуму» Альбера Камю и хотя идея понравилась, но воплощение показалось не слишком убедительным. В центре сюжета лежит городок Оран. Люди там живут по инерции и не задумываясь. Вся жизнь для них проходит в обсуждении коммерческих сделок и нехитрых развлечениях, а смерть или болезнь для них «некомфортабельна» и воспринимается как нечто ирреальное. «Болеть всегда неприятно, но существуют города и страны, которые поддерживают вас во время недуга и где в известном смысле можно позволить себе роскошь поболеть. Больной нуждается в ласке, ему хочется на что-то опереться, это вполне естественно. Но в Оране все требует крепкого здоровья: и капризы климата, и размах деловой жизни, серость окружающего, короткие сумерки и стиль развлечений. Больной там по-настоящему одинок… Каково же тому, кто лежит на смертном одре, в глухом капкане, за сотнями потрескивающих от зноя стен, меж тем как в эту минуту целый город по телефону или за столиками кафе говорит о коммерческих сделках, коносаментах и учете векселей. И вы поймете тогда, до чего же некомфортабельна может стать смерть, даже вполне современная, когда она приходит туда, где всегда сушь»[i]. Таковы Оранцы, на большее, чем у них есть они и не расчитывают и, может быть где-то [i]«есть такие города и страны, где люди хотя бы временами подозревают о существовании чего-то иного. Вообще-то говоря, от этого их жизнь не меняется. Но подозрение все-таки мелькнуло, и то слава Богу. А вот Оран, напротив, город, по-видимому никогда и ничего не подозревающий, то есть вполне современный город». И вот по этому-то городу, откуда уходят остатки человечности и вдумчивости вполне закономерно бъет «бич Божий» чума. Чтобы люди проснулись, задумались, чтобы ход жизни изменился... А собственно, такое возможно? И если да, то как?
Вера. Естественным путем к пробуждению является вера. Но Камю верующим человеком не был, религиозного образования не получал, и в «Мифе о Сизифе» он как раз таки очень правильно обходит эти тонкие вопросы в стороне. Но в «Чуме» вопросы веры задеваются и раскрываются в образе отца Панлю — иезуитского священника. И вот этот то образ явился для меня наиболее спорным. С одной стороны, Камю описывает Панлю как умного и красноречивого проповедника, но тут же оговариваясь: «Панлю – кабинетный ученый. Он видел недостаточно смертей и потому вещает от имени истины». И, все же, поколебавшись, писатель, наделяет священнослужителя положительными качествами — Панлю соглашается не только проповедовать о спасении души, но и принимать деятельное участие в работе санитарной бригады. Когда священник насмотрелся на смерти, то Камю вкладывает в его уста фразу, которую просвященный верующий (а не религиозный фанатик) мог бы сказать только предварительно лишившись рассудка: «Если священник заболеет, то он не должен обращаться к врачу».
Дело в том, что верующие люди (те, у которых не только сердце, но и голова впорядке) понимают, что действие Бога можно обнаружить не только в непосредственном чуде, но и в действиях врача... в любом человеке, который пришел вовремя, чтобы помочь в трудную минуту. И вот в раскрытие образа вкралась такая очевидная для «моралиста-гуманиста» ошибка. Камю в этом обнаруживает свое отношение — типичное отношение атеистов к людям верующим, характеризующееся поверхностностью и поспешностью суждений: «И почему их Бог их не исцеляет?» (с внутренней обидой).
Мне кажется в отце Панлю (главным образом, в его кончине) отразились собственные отношения Камю к вере. Вера Камю слаба и лишена сколько-нибудь прочных, разумных оснований. Она умирает от непонятной болезни, боиться обратиться за помощью и ее можно назвать целиком и полностью «сомнительным случаем».
Гуманизм.
Всем известно, что в Европе правит гуманизм. Камю - признанный моралист и тема гуманности неотъемлима от его творчества. Бедствие, возникшее в городе Отоне, для людей деятельных и человеколюбивых — есть огромный шанс явить миру свои лучшие качества. Там где отдельная личная беда редко толкает ближних на помощь друг к другу, общее горе объединяет людей, которые, возможно, и не думали о том, что могут помочь другим. Так, сплочаются вокруг общего дела Тарру (который хочет быть «святым» без Бога), Риэ (врач), Гран (графоман, который бесконечное число раз переписывает лишь одну фразу), Рамбер (журналист, попавший в город по делам и обнаруживший в себе огромную любовь к оставленной в Париже женщине) — все они стремяться помочь людям. И Камю доказывает на примере этих людей стремление человека к добру.
Но он, восхищаясь деятельным добром врача-атеиста и «святого»-атеиста показывает и то, что несмотря на все эти стремления неумолимо топчет смерть, тем самым открывая их тщетность.
И застышим в воздухе остается вопрос: «Зачем?» Даже если в основной своей массе люди (прежде всего это касается атеистов) и совершает чаще добрые поступки, чем дурные, то чего ради?.. В чем цель добра, которое к тому же до чумы спало крепким сном?
Любовь.
«– Вы в Господа Бога не верите? – спросила старуха, она каждое утро аккуратно ходила к мессе.
Рамбер признался, что не верит, и старуха добавила, что и поэтому тоже.
- Тогда вы правы, поезжайте к ней. Иначе что же вам остается?»
Итак, остается еще любовь человека к человеку. Праздник избавления от чумы — это и праздник любви, когда люди открыто демонстрируют свои чувства (через книгу вообще лейтмотивом проходит глубоко философская мысль, что «обнимажулечки — это приятно, так — тискайтесь пока есть возможность»... это очень по-французки, очень по-человечески). Камю вроде бы и не возвеличивает любовь сверх меры, но в то же время видит ее едва ли не единственной доступной человеку радостью. В городе Отон где все чувства давно стали механическими, бездумными, чума будит и обостряет их и тогда как людям, потерявшим своих близких, остается лишь вглядываться в разверзшуюся перед ними бездну, влюбленным Камю дарит надежду любить крепче. Пожалуй, единственную надежду, которую он вообще оставляет человеку в этой книге. У влюбленных есть шанс хоть на какое-то время еще счастливо забыться в объятиях любимого. «Если хотя бы время от времени радость, как награда, приходит к тому, кто довольствуется своим уделом человека и своей бедной и страшной любовью». И все же, почему любовь человеческая бедна и страшна? Потому что, несмотря на то, что чума угасла и разлученные ей люди встретились — остались еще обычные разлуки и обычная смерть.
Итак, цель аллегории положенной в основу романа Камю «Чума» - показать, что все живые люди больны. Больны, вероятно, смертью (или грехом, что в религиозном контексте практически одно и то же). Но большинство из них предпочитает не ведать о том, живя в мире иллюзий и предаваясь сиюминутным радостям. Вопрос в том способно ли что-то нарушить застоявшийся ход жизни, где люди не хотят задумываться над ней? Способно ли что-то пробудить ото сна целый город или мир?
Вот мне думается, что если и да, то речь может идти не о пробуждении всех и сразу, а о каждом отдельном человеке.
А ХУЛИ Я ВООБЩЕ ЭТО ЧИТАЛА? ДОСТОЕВСКИЙ КРУЧЕ!
