Недоверие

- Куда вы?
Вопрос прозвучал слишком растерянно, но это уже не имело значения.
Снейп ожидал его у входа. Высокая темная фигура, напоминающая мрачную статую, по ошибке оказавшуюся в уютном окружении домашних вещей. Он не произнес ни слова, но юноша безошибочно понял, что маг ждал его только для того, чтобы поставить в известность, что он уходит.
- Это был министр, - невпопад сказал Гарри, будто бы надеясь задержать Снейпа разговором.
- Твоя популярность все продолжает расти? - с привычной едкостью, но как-то почти безразлично осведомился зельевар.
- Нет. Он просто выполняет свои обязанности. А среди них значится и оберегание символов победы, одним из которых являюсь я. Если со мной что-то случится, ему крайне тяжело будет оправдать себя перед избирателями.
Гарри постарался сказать это как можно более буднично и скучно, чтобы доказать учителю, который всегда подозревал его в запредельном тщеславии, что все это его совершенно не волнует.
- И кто же был избран на этот раз? – осведомился Снейп, заставив Гарри непонимающе на него уставиться.
- Эмилиус Ньюман, бывший глава отдела Международного магического сотрудничества. Но… как вы можете этого не знать? Ведь сразу же после его избрания каждому взрослому волшебнику страны было выслано письмо… в котором новый министр поздравлял всех с победой и излагал основные тезисы программы восстановления мира и порядка. Письма разносили совы, и они точно знали, где находится каждый адресат…
- Ничего о нем не слышал, - резко, будто бы одним своим словом отсекая сразу несколько щупалец у любопытства Гарри, произнес Снейп.
- Где же вы скрывались последние месяцы? – без надежды на ответ, просто из упрямства спросил юноша.
Темный взгляд даже не коснулся его лица, будто бы Снейпу было жаль тратить силы на нечто столь незначительное, как безмолвное выражение своего отношения к этому вопросу.
- Я не надеюсь, что ты станешь осторожнее после того, что я тебе рассказал, Поттер. Однако я уверен, что сделал все, что мог, чтобы предупредить тебя. Больше я не намерен принимать участия в твоей судьбе.
Произнеся это, он шагнул к двери и открыл ее, позволив любопытным сумеркам на мгновение заглянуть в гостиную.
Гарри ощутил настоящую панику, цепкими когтями вцепившуюся в самое сердце. Он не представлял, как искупить свою вину перед этим человеком, но точно знал, что должен был это сделать во что бы то ни стало. Должен был не позволить ему вновь исчезнуть, на этот раз навсегда.
Юноша сделал странный нелепый жест, будто бы призванный остановить своего мрачного гостя, и в этот момент в его голове отчетливо прозвучал шипящий голос: «Скажи ему о зелье…»
О зелье?
Гарри удивленно оглянулся, как будто говорящий на самом деле стоял у него за спиной, но тут же опомнился и вновь повернулся к Снейпу.
- Я бы хотел, чтобы перед уходом вы еще раз приняли моего зелья, - медленно, боясь ошибиться даже в каком-нибудь звуке, проговорил юноша.
Только что собиравшийся шагнуть за порог Снейп замер, будто бы Гарри неожиданно обратился на его глазах в нечто совершенно странное.
- Твоего зелья? – неуловимо двусмысленным тоном переспросил он.
- Да, - уверенно ответил Гарри, чувствуя себя шарлатаном, выступающим с оправдательной речью перед огромной толпой, желающей его повесить. Говорить нужно было непринужденно и вдохновенно. А главное – нужно было быстро придумывать, что именно говорить. – Пока вы спали, я дал вам всего несколько капель, но этого недостаточно, чтобы рана зажила полностью. Вы собираетесь уходить, но будет ли у вас в ближайшее время возможность приготовить себе полноценное восстанавливающее зелье? Ведь, как я понимаю, никто, кроме меня, не знает о том, что вы живы… а, значит, вам придется продолжать скрываться…
- Покажи свое зелье, - приказал Снейп, полностью проигнорировав все остальное из сказанного Гарри.
Юноша, радуясь хотя бы этому, быстро пошел на кухню, где взял с полки флакон с зельем, попутно заметив подозрительное веселье в ледяном взгляде, кольнувшем его из дальнего угла.
- Вот, - он протянул флакон Снейпу, гадая, это ли нужно было сделать или что-то совсем другое.
Зельевар взял маленький тонкий сосуд и поднес его к глазам, держа так, чтобы было хорошо видно, как нехотя колышется внутри карминовая жидкость. По виду зелье больше всего напоминало вино. Почему-то Гарри боялся, что из-за этого подозрительного вида Снейп подумает что-то дурное…
Хотя зелье действительно было необычным, и Гарри было что скрывать от своего учителя…
- Ты приготовил это сам? Здесь, на своей кухне? – в голосе профессора явственно слышалось подозрение, но даже прекрасно знавший Снейпа Гарри удивился тому, насколько глубоким, судя по странно напряженному тону, оно было.
- Д-да… У меня есть котел. Я храню его на всякий случай… И некоторые ингредиенты остались от предыдущих хозяев дома… Но почему вы спрашиваете?
Снейп, полностью поглощенный разглядыванием флакона, встряхивающий его так и эдак, ответил не сразу.
- Потому что мне кажется, что ты лжешь, - наконец, произнес он, уперев острый взгляд в Гарри. – Что это за зелье? Как оно называется? Где ты вычитал этот рецепт? Припоминаю, что ты обещал рассказать мне все.
На миг юноша ощутил тот самый безумный холод, прокатившийся по венам, который испытал два года назад, когда Снейп выдернул его из Омута Памяти. Так, словно его поймали на настоящем преступлении… Но ведь это было не так! Ему было чем оправдаться!
Гарри быстро пришел в себя.
- Это действительно восстанавливающее зелье! Я не лгу! Зачем мне делать вам вред, профессор?
Снейп сделал один молниеносный шаг, и оказался перед юношей, почти навис над ним, впившись раскалено-черным взглядом в его лицо.
- Сушеные крылья ядовитых стрекоз, порошок из толченых троллиных костей, экстракт цветов пламяцвета, фрагмент кожи морского дьявола, «лунный дым»… - начал он перечислять, с каждым новым названным ингредиентом все более и более распаляясь. – Это все у тебя есть? Просто хранишь дома?!
Чувствуя неподъемную тяжесть этого взгляда и опасную близость своего давнего мучителя, Гарри совсем потерялся в путах прошлых ощущений. За один краткий миг ему вспомнился весь тот страх, который он испытывал перед грозным преподавателем на первых курсах… и вся та злоба, презрение, которыми буквально захлебывался под конец обучения в Хогвартсе… Но Гарри слишком хорошо помнил, чем обернулись впоследствии эти темные чувства. Заставив себя вернуться в настоящее, он распрямил плечи и, отступил на шаг, чтобы почувствовать себя свободнее, а затем произнес:
- Я уже говорил вам, профессор, что использовал совсем другой рецепт, более… старый. Именно поэтому зелье имеет непривычный для вас цвет и кажется вам незнакомым.
- А что ты скажешь по поводу его побочных действий? – почти угрожающе задал вопрос Снейп.
В это мгновение Гарри почудился шипящий змеиный смех.
- О каких побочных действиях вы говорите? – растерянно переспросил он, уже подозревая худшее.
- Ты должен их знать, раз давал мне это зелье, Поттер!
- Я… не знаю, - честно признался Гарри. Смотря на взбешенного Снейпа, он представил себе, как душит и бьет головой о стены большую абсентово-зеленую змею.
- Немедленно покажи мне все ингредиенты, из которых ты готовил это зелье!
Темноволосый маг резко толкнул юношу вперед, в сторону кухни, справедливо полагая, что тот хранит магические вещества именно там. Гарри ничего не оставалось, как подчиниться. В конце концов он не обязан был прятать и выгораживать того, кто уже дважды успел его подставить!
- Добрый вечер, Северус! – прозвучал из глубины кухни, в которую они вошли, прохладный скользкий голос. – Должен сказать, что смерть придала твоим чертам некоторую аристократичность.
От этого очевидного намека на безродное происхождение Снейпа Гарри просто-таки вздрогнул.
Снейп резко повернулся на звук и в несколько шагов оказался перед портретом. Гарри побоялся приблизиться, ожидая, что волшебник набросится на портрет и разорвет его на куски, отчего произойдет что-нибудь ужасное… ведь это не простой холст с изображением человека в вычурной раме.
- Что здесь делает эта картина?
Голос Снейпа прозвучал так, будто по нему, как по каменному желобу, вот-вот должна была потечь раскаленная лава его гнева.
- Это…, - начал было Гарри, не в силах придумать ни одного достойного объяснения, но его перебил Салазар:
- Ты не ответишь на приветствие, коллега? – тон основателя магической школы просто-таки распускался изумрудными цветами предвкушения веселья.
Но Снейп повернулся к Гарри и вновь задал вопрос:
- Откуда у тебя эта картина?
- Северус, опустим все формальности и разбор пробелов в твоем воспитании. Может, ты все-таки прекратишь пытать мальчика и поговоришь со мной?
- Мальчика? – зельевар резко обернулся к портрету, в ответ на что и без того довольная улыбка змееуста стала откровенно ликующей.
- Да, моего способного ученика, которого ты со свойственной тебе недальновидностью проворонил, и который теперь постигает мою древнюю мудрость.
Слыша это, Гарри хотелось провалиться сквозь тысячи геологических пород к самому центру земли… он не смел даже шевельнуться, чтобы неосторожным звуком не напомнить о своем присутствии двум препирающимся магам.
- На твой портрет не было наложено заклятие вечного молчания только потому, что ты являешься одним из основателей Хогвартс! – вскричал разъяренный Снейп. – Но это не значит, что ты волен манипулировать безмозглыми учениками по своему усмотрению!
- Но ведь на момент, когда Гарри пришел ко мне, попрошу заметить – сам, чтобы спросить совета! – он уже не был учеником моей школы, Северус, - с истинной невозмутимостью, породившей в душе Гарри самую черную зависть, произнес Слизерин.
- Какого совета он мог у тебя попросить? – вмиг перейдя на вкрадчивый полушепот, проговорил Снейп, и Гарри понял, что пропал.
Но Слизерин невозмутимо ответил:
- Совета по поводу его способности говорить на парсултанге. Гарри очень тревожило, что даже после смерти Волан-де-Морта он не потерял эту способность. Он опасался, что какая-то часть темного волшебника все еще осталась в его душе даже после уничтожения последнего крестража. Он пришел ко мне, потому что все остальные змееусты неожиданно уехали в отпуск и перестали отвечать на письма, - с ухмылкой закончил он.
Юноше показалось, что ему стало легче дышать. Он совершенно не желал лгать своему бывшему учителю, однако раскрытие правды представлялось ему вариантом, равноценным с самоубийством. И, похоже, версия Салазара показалась Снейпу достаточно убедительной, потому что он на мгновение обернулся на Гарри, а потом вновь обратился к картине:
- И ты не упустил шанса покинуть директорский кабинет.
- Совершенно верно. Мне давно уже надоело то существование, на которое обрекает статус главного портрета основателя, тем более, что ваша подозрительность лишила меня какой-либо возможности вести беседы с учениками… а ты знаешь, Северус, что больше всего на свете я люблю учить …
На это Снейп ответил лишь едким смешком.
- Хорошо. Мне безразлично, что в кабинете директора, который я покинул навсегда, теперь будет висеть фальшивка. Я хочу знать, Салазар, что за зелье изготовил Поттер по твоему рецепту!
- О! Неужели я слышу в твоем тоне ревность прежнего наставника? – Салазар глянул на Гарри и вдруг подмигнул ему с возмутительно хитрым заговорщицким видом.
- Мне нужен рецепт! – прошипел Снейп, и Гарри показалось, что он сам сейчас перейдет на парсултанг.
Слизерин прикрыл глаза, будто бы устав от обращенного к нему грубого требовательного тона.
- Ты и сам его прекрасно знаешь. Это мой любимый старинный рецепт восстанавливающего зелья на основе оборотневой крови, в который я добавил парочку ингредиентов для получения более сильного и красивого эффекта, - проговорил он с артистической ленцой, сквозь которую, как звезды сквозь ночные тучи, просвечивала хитрость.
- И что же ты понимаешь под красивым эффектом? – Снейп произнес это так, что Гарри захотелось отступить на шаг назад.
- То, что ты чувствуешь сейчас, - засиял улыбкой Слизерин. – Легкую эйфорию, снижение критичности мышления и, конечно же, жажду. Желание выпить еще…
Юноша растерянно уставился на спину своего учителя, безрезультатно пытаясь представить все эти побочные эффекты в рамках личности зельевара. У него возникло стойкое ощущение, что Салазар ходит по краю бездны, и еще одно слово, способное задеть Снейпа, может стать последней каплей…
- Сколько будет длиться его действие? Ведь ты использовал заменитель крови оборотня, ведь так?
Юноша в который раз удивился тому, как быстро Снейп смог взять себя в руки. А ведь раньше он не замечал подобной сдержанности в своем преподавателе зельеварения… особенно в моменты, когда Снейп срывал свою злость на нем самом…
- Естественно, мой друг и коллега! Я использовал кровь Гарри, так что…
Но договорить он не успел, потому что на его глазах Снейп бешено крутанулся на каблуках и оказался лицом к лицу с Гарри. Рука зельевара вцепилась в плечо юноши, и Гарри сквозь резкую боль услышал свистящее шипение:
- Ты добавлял в зелье свою кровь?! Ты не знаешь, какие последствия может иметь ее применение?! Ты вообще присутствовал на моих уроках, Поттер?!!
- Северус! Эйфория значительно прибавляет физических сил, а ключица у парня не такая уж крепкая! Может, ты все-таки дослушаешь меня вместо того, чтобы наносить увечья молодому талантливому зельевару?
Но Снейп попросту проигнорировал реплику Салазара. Он ждал ответа Гарри, а его пальцы все сильнее сжимали плечо юноши.
Уже второй раз оказавшись в этой ловушке, придавленный силой гнева разъяренного мага, Гарри вновь почувствовал, что реальность исчезает, разбиваясь, как витрина, под напором сотен и тысяч крошечных кричащих образов из прошлого, осыпаясь звонким водопадом ему под ноги… Он почувствовал себя ребенком, не способным справиться с ситуацией, растерянным… на этот раз никакой ответ не пришел ему на ум, он не смог изобразить спасительную уверенность в своей правоте… и, возможно, причиной был этот взгляд, разрушающий любые логические построения, сметающий все доводы и уничтожающий даже саму возможность как-то оправдаться, освободиться…
Все что мог делать Гарри… это смотреть в глаза Снейпа, не отрываясь, изо всех сил пытаясь показать, уверить, что он всегда действовал из лучших побуждений, никогда не желал совершать никакого зла…
Наконец, зельевар отпустил его плечо, и юношу тут же выдернуло обратно в настоящее, где не было каменных стен подземелья, где они оба находились в его, Гарри, доме, где звенела ночная тишина и заинтересованно молчал портрет Салазара.
- Я хотел сделать хоть что-то, чтобы помочь… вам, - тихо проговорил Гарри, не ведая, какой будет реакция на его слова, - у меня не было другой возможности, кроме как попросить помощи у основателя…
Молчание Снейпа казалось более тревожным, чем затишье перед атакой противника в разгар войны. Гарри смотрел на него и не мог понять, способна ли его искренность хоть сколько-то повлиять на мнение его учителя о нем...
- И ты выполнил то, что предложил тебе один из самых опасных мертвых собеседников? – все-таки заговорил Снейп, и голос его прозвучал глухо и отстраненно.
- О, способность доверять – это сокровище, которое дается далеко не всем, - отозвался Салазар, и Гарри вдруг показалось, что в его тоне впервые прозвучала толика серьезности. – Побочные эффекты сойдут на нет в течение ближайших часов, а пользу зелья ты можешь оценить уже сейчас. Это лучшее, что можно было сделать в таких условиях, которыми мы с Гарри располагали.
- Что ж, - ледяным тоном проговорил зельевар, - должно быть, мне следует поблагодарить вас обоих.
Он развернулся, так же резко, как делал это всегда, когда считал, что его собеседники не достойны того, чтобы продолжать с ними разговор, и вышел из кухни, оставив Гарри в полной растерянности стоять напротив портрета Слизерина, который задумчиво закусил тонкую надменную губу.
- Еще несколько минут… - загадочно произнес Салазар, на миг продемонстрировав раздвоенный кончик своего языка, чтобы Гарри понял, что он говорит на парсултанге. – Ступай.
Будто заколдованное безвольное существо, юноша послушно последовал за Снейпом, совершенно не представляя, что теперь делать. Он вошел в гостиную и увидел, как его гость открывает дверь и выходит из дома прочь, навстречу подступающей ночи. Гарри поспешил за ним, на этот раз точно зная, что ему нечего сказать своему бывшему учителю, чтобы тот остался.
Вот сейчас профессор обернется к нему и потребует, чтобы он приложил свою волшебную палочку к надписи у калитки, чтобы защитные чары выпустили его…
Но вместо этого Гарри увидел, как Снейп неожиданно быстро отпрянул в сторону и растворился в воздухе. В следующий миг из гостиной, дверь в которую осталась открыта, донесся мелодичный перезвон колокольчика.
Растерявшийся окончательно Гарри обернулся в сторону калитки и увидел в портале зеленой арки силуэт очередного посетителя.
«Черт!» - выругавшись про себя, Гарри сделал шаг в сторону незнакомца.
- Добрый вечер, - негромко поздоровался с ним человек, которого было трудно разглядеть из-за того, что он стоял несколько в стороне от входа на территорию дома Гарри, и тень от зеленой ограды ложилась на его лицо.
- Добрый, - отозвался юноша, подходя ближе.
Голос нового посетителя показался ему знакомым, и через несколько мгновений он узнал в нем главу мракоборческого центра Дерека Фоусикера. Это был человек средних лет, всегда одетый во все серое и внешностью удивительно напоминающий спокойного и уверенного в себе матерого волка. При первой встрече Гарри решил даже, что Фоусикер – оборотень, однако он сказал себе, что это просто стереотип.
«Быстро же они провели встречу с министром! Не иначе как на соседней лавочке совещались», - подумалось Гарри. Впрочем, он прекрасно понимал, что угроза безопасности Мальчика-Который-Выжил-И т. д. потребовала от чиновников экстренных мер.
- Дерек Фоусикер, начальник мракоборческого центра, - быстро представился гость, предвидя, что Гарри может не узнать или не вспомнить его, так как они виделись лишь однажды.
- Я помню вас, мистер Фоусикер, - ответил Гарри. – Совсем недавно вы оказали мне большую услугу…
- Что вы, Гарри, - проговорил мракоборец, смутившись, кажется, совершенно искренне, - вы имеете на это право…
- Как никто другой? – закончил за него юноша. – На самом деле нет. Даже находящиеся под следствием волшебники имеют право на неприкосновенность частной жизни, и я не должен был нарушать ее. Так же, как это не должен делать кто-либо другой. Но это дело… было очень важно для меня, и мне пришлось попросить вас…
- Я был рад выполнить вашу просьбу.
- Спасибо, - вновь поблагодарил Гарри и решил все-таки перейти к делу, досадуя на себя, что пришлось затронуть тему, которую совершенно не хотел упоминать при Снейпе, стоящем в стороне под дезиллюминационными чарами и без сомнения внимательно слушавшем разговор. - Вы пришли, чтобы рассказать мне о ходе расследования?
- Да. Прежде всего, я должен поставить вас в известность о том, что наши специалисты только что закончили установку дополнительного барьера охранных чар вокруг вашего дома.
- Дополнительного барьера? – удивленно переспросил Гарри. За то время, пока он разговаривал в доме со своим бывшим учителем, он не заметил ничего, что могло бы говорить о том, что на его жилище накладываются еще какие-то чары… Впрочем, в этом не было ничего удивительного…
- Это временная мера, направленная на усиление вашей безопасности. Щит охранных чар не позволит никому приблизиться к вашему дому и тем более в него проникнуть. В непосредственной близости будет круглосуточно дежурить специальная группа мракоборцев, которая сможет мгновенно пресечь любую попытку снять этот барьер. Основным критерием распознавания врага по прежнему будет наличие метки Пожирателя Смерти, но чары смогут распознать и любого другого нарушителя закона с опасными намерениями.
- Погодите-погодите…, - быстро проговорил Гарри, который во время этого обстоятельного объяснения пребывал в состоянии растерянности и пытался лихорадочно думать о том, чем все это может обернуться для него. – То есть помимо тех чар, которые уже есть на моем доме, теперь вокруг него установлен еще один щит, через который не пройдет ни один Пожиратель Смерти… Он будет… уничтожен при первой же попытке?
- Нет, не совсем. При соприкосновении со щитом чар нарушитель получит смертельное проклятье, снять которое сможем только мы. У него не будет возможности убежать или как-то дать нам отпор. Он просто упадет практически замертво.
Фоусикер говорил спокойно, деловито, и под звук его уверенного голоса Гарри представлял, как падает, скошенный смертоносным проклятьем, Снейп… и по его лицу вновь разливается неживая бледность…
Кажется… теперь ему не придется придумывать повод задержать профессора…
- И на какое время вы планируете установить этот щит вокруг моего дома?
Мракоборец задумчиво покачал головой.
- Пока мы не поймаем того, кто напал на Хатчинсона. Министр требовал, чтобы я назвал конкретные сроки, но что-то подсказывает мне, что этот преступник заставит нас посидеть в засаде…
- У вас же ничего нет по нему, так? – спросил Гарри, изо всех сил постаравшись, чтобы это прозвучало не как укор мракоборцев в их состоятельности как подразделения, обеспечивающего защиту от магов-преступников.
По-волчьему пронзительный взгляд поймал взгляд юноши. В этот момент Гарри подумалось, что если Фоусикер не оборотень, то уж точно анимаг и принимает форму кого-то из дружного семейства Canidae.
- Это не так-то просто, учитывая, что этот тип оглушил Хатчинсона заклинанием со спины и преспокойно скрылся. На данный момент ведется работа по поиску возможных свидетелей и прочесывание территории поселка со специальным магическим оборудованием.
- Я уверен, вы сможете найти его. Мне кажется, это просто какой-то псих… Но, я думаю, вы все-таки прорабатываете версию, что этот человек – бывший Пожиратель Смерти?
- Разумеется. Мы опрашиваем всех Пожирателей, которые находятся под арестом, требуем их еще раз уточнить списки сторонников Волан-де-Морта. Вы можете не беспокоиться… все, что от нас зависит…
- Я и не беспокоюсь, - второй раз за этот день произнес Гарри, совершенно не интересуясь тем, верят ему или нет.
- Гарри, еще одно. – Фоусикер даже несколько подался вперед, и его лицо полностью показалось из узорчатой тени от арки зеленой ограды. – Я хочу попросить вас ответить на несколько вопросов нашему следователю. Он приедет завтра, чтобы не беспокоить вас в такое позднее время. Я понимаю, что вы едва ли что-то слышали или видели, но нам пригодятся любые ваши наблюдения и мысли по поводу произошедшего. В какое время вам будет удобно?
- В два часа, - наобум сказал Гарри и устало улыбнулся. – Спасибо, что зашли, чтобы лично сообщить мне новости, сэр. Прошу простить меня… сегодня был слишком долгий день…
Он говорил абсолютную правду. Стоя у калитки в своем дворе и разговаривая с начальником мракоборцев, он внезапно ощутил, как все события дня, все переживания и сомнения разом опустились ему на плечи и потянули вниз… Он знал, что обстоятельства не дадут ему возможности привычно завалиться на диван и закрыться от всего окружающего мира большой подушкой, но на миг возмечтал о том, чтобы просто провалиться в сон и проснуться только завтра к середине дня, чтобы появились хоть какие-то силы разобраться в произошедшем.
- Да, конечно. Всего доброго, Гарри! Извините за такой поздний визит, просто я обязан был сообщить вам о том, что было сделано для обеспечения вашей безопасности.
- Всего хорошего!
Погасив свою усталую улыбку только тогда, когда Фоусикер исчез за стеной зеленой изгороди, Гарри еще какое-то время простоял на одном месте у калитки, внимательно прислушиваясь к звуку шагов мага по опустевшей вечерней улице. Ему не хотелось поворачиваться и беспомощно искать глазами Снейпа, который, как он был уверен, все еще стоял недалеко от него. Пусть мастер зелий решит, что он просто задумался или залюбовался огнями окутанного сумерками пригорода.
Не прошло и полминуты, как Гарри услышал, как хлопнула входная дверь. Негромко, но звук удивительно напоминал голос раздраженного человека. Хотя… Гарри сильно подозревал, что раздражение – это было еще очень оптимистическое предположение относительно того, в каком состоянии пребывает Снейп.
Уже привычно находясь в полной растерянности, юноша побрел в дом.
- Вот чего ты добился, Поттер! Своими бессмысленными разговорами ты задержал меня, и теперь я вынужден остаться здесь на неопределенное время!
Казалось, все предыдущие вспышки негодования Снейпа, виной которым было поведение Гарри, являлись лишь прелюдией к тому бешенству, которое охватило его сейчас. На мага было просто страшно смотреть: он метался по гостиной, ища, на чем выместить всю свою злость в этом чужом ему доме, черные полы плаща мели по креслам и столикам, будто бы пытаясь затянуть эти бесхитростные предметы в черную дыру снейповой ярости, зажатая в его правой руке палочка рассыпала алые искры, видимо, готовясь к тому, чтобы изрыгнуть какое-нибудь проклятье, а взгляд зельевара…
Гарри инстинктивно отступил назад от двери, но усилием воли взял себя в руки и заставил медленно пройти к дивану и сесть, своим видом показывая, что он не видит в произошедшем ничего страшного.
На самом деле сквозь усталость в нем начинало медленно прорастать удовлетворение, так как самому задержать раненного мага у него никак бы не получилось. Внезапно юноше вспомнилось выражение лица Салазара перед тем, как прозвучал звонок, и его слова «Еще несколько минут…», и Гарри чуть не подпрыгнул от неожиданного понимания.
Чертов змей! Он знал, что мракоборцы ставят барьер! Откуда? Не важно!
- Профессор, я прошу вас…, - осторожно проговорил Гарри, пытаясь поймать взгляд расхаживающего туда-сюда в совершенном неистовстве Снейпа. – Нет ничего страшного в том, что вы проведете в моем доме несколько дней. Так будет даже удобнее для вас…
Он и не представлял, что когда-нибудь произнесет нечто подобное, обращаясь к ненавистному учителю, к убийце Дамблдора, к виновному (как он думал) в смерти Сириуса… что будет пытаться увещевать человека, которого считал вторым своим врагом после Волан-де-Морта… Все изменилось слишком сильно…
Зельевар замер, будто бы совсем близко прозвучал выстрел, а потом одним стремительным движением пересек всю гостиную и навис над Гарри… именно так, как тот представлял себе несколькими часами ранее. Тяжелые черные пряди скользнули вниз с плеч и завесили бледное лицо мага, но не смогли скрыть ослепительной ярости темного взгляда.
- Ты полагаешь, что можешь реально оценить ситуацию?! Думаешь, что пока я буду заперт здесь, эти безмозглые увальни мракоборцы поймают преступников? Они ничего не смогут сделать! Ни-че-го! И никого не найдут! А я буду вынужден сидеть в этом проклятом доме в обществе своего самого бездарного ученика! Единственное, на что ты можешь надеяться – это то, что пока я тут, ты не погибнешь в результате воплощения их хитроумных планов, что тоже еще под вопросом!
Гарри понимал, что любое его возражение лишь усугубит ситуацию, но промолчать он попросту не мог.
- Зато вы сами проведете это время в пусть и относительной, но безопасности, и сможете залечить рану, а также рассказать мне обо всем, что вы знаете, и я передам эти важные сведения следователю мракоборцев. Если вы не хотите раскрывать им всех карт, то хотя бы дайте зацепку!
В отчаянном желании убедить своего бывшего учителя в разумности собственных доводов, он не отпускал его упрямым взглядом, через который желал передать свою уверенность в том, что так будет лучше. Но смотря в глаза Снейпа, которые были сейчас так пугающе близко, он чувствовал, что сила его зеленых глаз растворяется в едкой черноте, как крошечная капля… Ему было не убедить мастера зелий… да и был ли он прав на самом деле?
Гарри ни в чем не был уверен…
Кроме одного. Он знал, что должен был вернуть то, что так бездумно растрачивал все эти годы… терпение, понимание… доверие.
Даже если это и представлялось ему невозможным.
- Поттер, - словно в подтверждение горьких мыслей юноши в голосе зельевара зазвучало презрение. – Если бы ты счел возможным запомнить хотя бы часть из сказанного мной, ты бы понял, что этого делать нельзя!
- Но что-то же нужно сделать! – воскликнул Гарри, попытавшись отстраниться от нависшего над ним Снейпа и встать с дивана, будто бы из-за внутренней невозможности спокойно сидеть, а на самом деле – из-за безотчетного желания уйти, убежать от этого презрительного тона.
- И я бы сделал все, что нужно, если бы не твоя забота, Поттер, - прошипел ему вслед зельевар.
Гарри резко развернулся.
- Что сделали бы, профессор? Уничтожили бы их всех в одиночку?!
Внезапно он ощутил почти физическую боль. Тугой узел, о котором он успел забыть за то короткое время, как убедился в том, что Снейп жив, вновь заставил его вздрогнуть и внутренне сжаться от мысли о том, что маг вновь будет рисковать своей жизнью ради него… ради его проклятого неведения и спокойствия. И отчаяние от осознания, что Снейп его не понимает и не верит ему, не желает принять никакой помощи, только усилило это щемящее чувство.
- Это не твоя забота! Ты всегда мешал мне. Каждым своим действием усложнял мою и без того непростую работу… Проклятую работу, Поттер!
Казалось, Снейп также чувствовал нечто сродни отчаянию… от понимания того, что ему некуда уйти, невозможно просто развернуться и покинуть этот дом, оставив все глупые вопросы и заявления ненавистного ему мальчишки.
Ненавистного… Сейчас Гарри просто не мог верить в то, что явственно видел в Омуте памяти… в ночном парке в нескольких шагах от его собственного дома… Это была ошибка, просто ошибка.
Юноша медленно опустил взгляд, а затем тихо произнес:
- Думаете, я не понимаю? Вам кажется, что я все еще тот подросток, который делает все вопреки единственно потому, что так ему больше нравится? Ведь это не только моя жизнь! Своей я могу распоряжаться по своему усмотрению, но я больше не хочу, чтобы кто-то жертвовал ради нее чем бы то ни было! И мне не важны причины такой жертвы! Я хочу остановить это.
Он боялся услышать ответ. Этот обоюдоострый ледяной тон, эту неистощимую бездну язвительности…
Но Снейп молчал. Когда Гарри все-таки осмелился поднять глаза, он увидел, что его гость, завернувшийся в свой непроглядно черный плащ, стоял, прислонившись к стене на значительном расстоянии от него. Казалось, его ярость в мгновение ока трансфигурировалась в холодное безразличие. Гарри даже не нужно было закрывать глаза, чтобы представить этот жест, которым профессор зельеварения столь привычно отгораживался от всего, что вызывало его неприятие, всего, что считал нелепым и возмутительным.
«Да, я знаю…, - шептал про себя юноша, - моя мать… клятва, данная Дамблдору… Она все еще действует, даже после его смерти, даже после смерти Волан-де-Морта… кажется, она будет действовать всегда… Но я должен отменить ее! Хватит! Хватит этого…»
О, если бы существовал артефакт, в котором была заключена сила этого обещания, если бы можно было уничтожить его одним ударом клыка василиска или сжечь в Адском Пламени… поступить также, как Гарри поступал со всеми крестражами Волан-де-Морта… это было бы просто! Еще очень просто…
Война научила Гарри разрушать, но он никак не мог восстановить то, что было разрушено… собрать воедино эти осколки, оставшиеся от прежних жизней…
- Профессор…, - вновь тихо произнес Гарри, не глядя на Снейпа напрямую, но боковым зрением отслеживая, что тот даже не повернул головы, - если вы намерены уничтожить этих преступников, я должен помочь вам. Я просто не могу остаться в стороне. Если эти люди все-таки убьют меня, они не остановятся на этом и постараются добраться до всех, кто принимал участие в битве… благодаря кому Победа стала возможной… а это мои друзья, это все, что у меня на самом деле есть…
Он говорил это, не надеясь на то, что дождется ответа, радуясь уже тому, что Снейп не перебивает его и не заставляет замолчать. Ему казалось, что эти слова могут посеять в душе зельевара хотя бы крохотное зерно сомнения в том, что он, ни на что не годный зазнайка Поттер, может быть полезен в деле.
- Я отдаю себе отчет в том, что я не ахти какой боевой маг… и что я даже не доучился до последнего курса, не знаю огромного количества базовых защитных заклинаний, но, все же, я на что-то способен. Мне не раз приходилось сталкиваться с Пожирателями Смерти, и я как-то ухитрялся им противостоять. И… все-таки, я несколько раз сражался с Волан-де-Мортом…
- Тебе помогали, Поттер, - с усталостью и раздражением в голосе отозвался Снейп.
- Да, я знаю, - с готовностью согласился Гарри, - мне всегда помогали… начиная с мамы…
- И твоего экстраординарного везения.
- Да… но ведь не только я… никто бы не смог противостоять Волан-де-Морту на равных. Даже Дамблдор…
Снейп скрестил руки на груди, и Гарри впервые подумалось о том, что упоминание о прежнем директоре Хогвартса, должно быть, причиняет мастеру зелий боль.
Между ними пролегла пропасть очередного молчания. Гарри уже отчаялся найти хотя бы какие-то слова, чтобы убедить Снейпа. Он просто стоял, замерев посреди своей гостиной, которая почему-то вдруг стала такой неуютной и пустынной. Стилизованные под старину большие часы мерно отсчитывали секунды… он всегда засыпал, когда старался сосредоточиться на этом звуке…
Его гость словно бы действительно превратился в статую и замер навсегда в своей отчужденной позе. Гарри потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что ему остается только уйти в свою комнату и оставить Снейпа в покое.
- Спокойной ночи, профессор, - хрупким от сомнений тоном проговорил юноша и вышел из гостиной.
Проходя мимо кухни, он испытал неожиданно сильное желание подойти к картине и заговорить с Салазаром, спросить у него мнения… но Гарри пришлось признаться себе, что у него совершенно не осталось душевных сил на что-либо подобное.
Он поднялся наверх и походкой тряпичной куклы, которую студенты-первокурсники заставили встать и пройтись по столу, дошел до своей комнаты. Там он просто повалился на кровать, не позаботившись даже о том, чтобы снять кроссовки, и закрыл глаза.
Вселенная тут же вспыхнула и закружилась вокруг него с бешеной скоростью его мысли. Он в один миг вспомнил все события дня и в смятении попытался заставить себя успокоиться, остановиться и начать рассуждать трезво.
Снейп действительно жив… и это он, не может быть никаких сомнений! Он не желает раскрывать тайну того, как сумел выжить. У него есть цель – не позволить сумасшедшим последователями Волан-де-Морта убить его, Гарри… Чувство долга продолжает двигать зельеваром даже после того, как все, кто так или иначе были причинами его возникновения, уже погибли. Снейп все так же связан с мальчишкой, которого безрезультатно пытался научить противостоять тьме и который проявил удивительный талант лишь в одном – в способности вызывать бесконечное раздражение. А теперь, с сегодняшнего дня, он является заложником не только собственного долга, но и этого дома, где тот самый мальчишка проводит свои бессмысленные дни…
С шахматной точки зрения эту ситуацию можно назвать патом. Будучи заперт в доме Гарри, мастер зелий не может выполнить то, что считает себя обязанным сделать, а ждать помощи извне он не намерен.
Самого Гарри он в качестве своего сторонника и помощника не рассматривает, так как ему очевидно, что мальчишка не обладает достаточными навыками для борьбы со скрытым врагом, а, самое главное, именно мальчишка является основной целью этого врага.
В результате вся его злость на ситуацию, в которой он оказался, может быть выражена лишь в нападках на мальчишку, но Снейп желает держать себя в руках, так как подобное поведение представляется ему недостойным.
Все, что остается делать прежнему директору Хогвартса – это ждать, пока не будет снят внешний барьер заклинаний с дома Гарри.
Все, что остается делать мальчишке… вести себя как можно тише и не делать положение профессора еще более невыносимым, чем оно является…
Но как это сделать, если Гарри не может смириться с происходящим? Как сохранять молчание, когда ему хочется высказать все, что он думает об этом проклятом долге, об этой шпионской жизни, которая должна была прекратиться в тот момент, когда тело мертвого змееуста с красными глазами коснулось земли? Как доказать профессору с неподъемно тяжким взглядом, что даже мальчишке, не успевшему стать настоящим магом из-за проклятой войны, мальчишке, который всегда умудрялся показывать себя с худшей стороны… мальчишке, обладающим врожденным даром неосознанно причинять боль… можно верить?
Да, Гарри сын своих родителей… да, он слишком похож на Джеймса Поттера, чтобы хоть кто-нибудь из знавших его отца, мог об этом забыть… и да, он стал тем, за кого отдала жизнь его мать… но все-таки Гарри – это не Лили и Джеймс!
Почему же так трудно… исправить то, что единожды было сломано… воссоединить картину, собрав кусочки по-другому, в более верном порядке?..
Почему в разговоре со своим прежним учителем, который больше не является для Гарри врагом, юноше так трудно… пробиться сквозь свинцовую стену его презрения… Разве он не стал взрослее? Разве не доказал, что его нужно слушать и его мнению можно доверять?
Внезапно Гарри подумалось, что если бы он собственноручно убил Волан-де-Морта при первой же встрече и принес его голову на урок зельеварения, Снейп привычно скривился и начал бы отчитывать его за желание порисоваться перед классом… и неправильный способ перерезания глотки врага.
Пытаясь плавно перейти вместе со всеми своими мыслями в состояние хотя бы полусна, Гарри промучился неопределенное время, которое показалось ему долгими часами. Он вертелся в непривычной кровати, устраиваясь то так, то эдак, а когда случайно открыл глаза, то увидел, что комнату до краев заполнило необычайно яркое лунное сияние.
Юноша привстал и заглянул в окно. Оказывается, этой ночью было полнолуние. Бесцеремонное ночное светило распустилось в полную силу и в этот момент вызывающе качалось на самых верхушках далеких деревьев какого-то парка…
Наверное, в эту ночь Дереку Фоусикеру было тоже не до сна… и причиной было не только срочное задание от самого министра магии…
Тэдди Люпин… самый обычный мальчик по заверению его бабушки, если не считать безобидной способности к морфизму… даже он наверняка чувствовал в эту ночь что-то особенное и беспокойно ворочался в своей кроватке.
Но Гарри думал не о нем… он представлял, как в эту минуту в его собственной гостиной сидел мрачный, как древнее проклятье, человек, и всю его неподвижную фигуру заливало волнами расплавленного серебра, превращая густое покрывало черных волос в седую гриву, высвечивая каждую морщину… и этот холодный изгиб тонких губ…