Опасность

Гарри проснулся в полной темноте. За окнами была глубокая ночь. Никаких звуков в доме и на улице. Ему ничего не мешало. Но грудь сдавило какое-то дурное чувство. Так, словно на него надвигалась волна опасности, готовая раздавить и смять, но еще не подобравшаяся слишком близко. Он чувствовал… что что-то заставляет его встрепенуться, встать, приготовиться… он даже смутно определял источник этого ощущения… там, наверху, на втором этаже.
Неосознанно проверив наличие волшебной палочки в заднем кармане джинсов, Гарри встал и направился к лестнице наверх. Проходя мимо кухни, он заглянул в нее и увидел, что Мефисто мирно спит у себя на клетке и совершенно ничем не встревожен.
Юноша поднялся на второй этаж и прошел по коридору к дверям, ведущим в комнаты. Первой дверью была его собственная спальня. Именно туда, как он чувствовал, нужно было заглянуть. Достав палочку и крепко сжав в руке, он подошел к двери и распахнул ее.
Спальня была пуста. Это можно было понять сразу, даже не зажигая света, потому что вся она была освещена ярким сиянием, испускаемым маленьким круглым предметом, находящимся на прикроватной тумбочке. Волчок вредноскопа бешено вращался, по поверхности быстро скользили образы, которые можно было разглядеть без труда… чьи-то незнакомые лица, искаженные безумной ненавистью. Расширившимися глазами юноша смотрел на вредноскоп и ощущал исходящие от него волны напряжения и тревоги… это он разбудил его посреди ночи! Он о чем-то предупреждал!
Гарри подошел к тумбочке и осторожно протянул руку к обезумевшему магическому прибору. Но стоило ему только коснуться поверхности вредноскопа, как свет в миг погас и тошнотворное ощущение близкой угрозы исчезло.
Но тревога, порожденная им, осталась. Гарри положил вредноскоп на место и замер в задумчивости. Что означало это предупреждение? Кому оно было адресовано? Неужели ему? Но пока поблизости не было ничего опасного, так как чары, наложенные на дом и окружающую территорию лучшими магами Министерства, вроде бы оставались в покое.
Юноша не знал, что и думать. Ему было не по себе от того чувства, которое он испытал по вине прибора, но он не представлял, где может быть скрыта опасность и есть ли она вообще… В конце концов он решил вернуться в гостиную и подождать там какое-то время, внимательно ко всему прислушиваясь. Он вышел из комнаты и спустился по лестнице вниз. Гостиная встретила его уютным молчанием и темнотой. Большие панорамные окна были черны и лишь привычные маячки фонарей светились вдоль дороги. Гарри засмотрелся на них, черпая в этом приятном мягком свете уверенность в том, что все в порядке. Но внезапно он увидел вспышку.
Что-то ярко сверкнуло вдалеке, на миг пронзив насквозь даже густую живую изгородь, окружающую территорию дома. За вспышкой не последовало ни взрыва, ни какого-либо шума. Так, словно кто-то вздумал сфотографировать что-то в абсолютной темноте.
Гарри вздрогнул. Он знал, что это было. Такие вспышки сопровождают заклятия, применяемые при нападении на врага. Там, совсем недалеко от дороги, сражались волшебники. Юноша подошел к окну и вгляделся в глухую тьму между огнями фонарей. Через какое-то время он вновь увидел вспышку, на этот раз гораздо ближе. Гарри заворожено смотрел, как белые всполохи возникали то тут, то там, вкрадчиво подбираясь к тому месту, где должны были быть его ворота. Кто бы там ни сражался, бой был яростным…
Вот уже вспыхнуло совсем близко.
Внезапно в уши Гарри ударил жуткий вой. Казалось, взвыли сами стены и потолок, завизжала каждая вещь в гостиной. Юноша ошарашено огляделся, пытаясь определить источник шума. До него не сразу дошло, что это был звук, издаваемый чарами, наложенными на дом. Кто-то потревожил их.
Усилием воли заставив себя выйти из оцепенения, Гарри вновь выхватил волшебную палочку и бросился к выходу из дома. Он выбежал на улицу и остановился, настороженно оглядываясь по сторонам.
Внезапно вой оборвался, и в наступившей тишине стали отчетливо слышны чьи-то удаляющиеся шаги и шорох мантии. Кто-то бежал прочь от дома Гарри… и, кажется, он был не один.
Юноша не мог больше оставаться в неизвестности. Он прокричал «Люмос!» и выбежал из калитки на дорогу. В свете фонарей он увидел две бегущие фигуры в плащах, направляющиеся в сторону парка. Тот, кто бежал вторым, внезапно замахнулся и, прокричав какое-то заклятье, отправил сверкающую волну на первого, уже успевшего добраться до границ парка. От звука его низкого голоса Гарри пробила дрожь, и он против своей воли бросился вперед. Казалось, преследуемый остановился, осознав, что не успеет скрыться… он все еще находился на территории, с которой нельзя было трансгрессировать… но в следующий миг он словно бы взорвался фонтаном заклятий, полетевших в сторону его преследователя, который никак не мог успеть увернуться. На бегу Гарри увидел, как тот упал где-то у корней первых деревьев, а его противник бросился бежать.
Уже задыхаясь от бега, Гарри понял, что не успеет догнать беглеца, и поспешил к тому месту, где, как он видел, упал второй. Последний фонарь стоял в десятке метров от границы парка, и приближающемуся юноше ничего не было видно. В какой-то момент он подумал о том, что не найдет там никого, но в следующий миг он услышал шорох сухой листвы, а затем краткий стон. Выставив фосфоресцирующую волшебную палочку перед собой, Гарри приблизился к корням дерева, у которых ожидал увидеть незнакомца.
Сначала круг неяркого голубоватого света осветил край плаща, перепачканный землей, а затем и тело упавшего волшебника. Когда свет добрался до его лица, Гарри не смог сдержать крика. К нему было повернуто мерцающее призрачной бледностью лицо, на котором светились абсолютной тьмой неистовые глаза.
Глядя в них, Гарри забыл, как идти вперед, и лишь по инерции, спотыкаясь, продолжил приближаться к лежащему на земле магу. Кончик волшебной палочки со светящимся ореолом начал медленно, но неуклонно двигаться вниз, вслед за бездумно опускающимися руками.
В этот момент волшебник попытался приподняться от земли и хрипло крикнул:
- Не опускай палочку, Поттер! Это ловушка! Подними ее немедленно!
Но Гарри будто не слышал. Как во сне, он подходил все ближе, и его рука уже не была направлена вперед, на того, кого он видел перед собой.
Лежащий на земле человек в последнем усилии поднял свою палочку и навел ее конец на юношу.
- Сейчас ты умрешь, проклятый щенок!
- Нет, - сухими губами прошептал Гарри и, не обращая внимания на угрозу и кончик палочки, направленный прямо ему в сердце, опустился перед волшебником на колени. Он выглядел совершенно потерянным, будто на его глазах только что произошло нечто невозможное, но когда он заговорил вновь, его голос прозвучал уверенно:
- Дайте мне руку, профессор.
Казалось, черные, как дьявольская бездна, глаза сейчас прожгут его насквозь. Но, не дожидаясь ответа, юноша протянул руку.
- Убирайся, - после долгого молчания прошипел раненный маг. В его голосе прозвучало настоящее бешенство, но это было меньше, чем то, что услышал в нем Гарри.
- Нет, - вновь упрямо проговорил юноша и наклонился к волшебнику. Он заранее приготовился к отпору, но раненный неожиданно легко позволил ему удобнее перехватить себя и поднять на ноги. – Помогите мне довести вас до дома, и там мы оба будем в безопасности.
Ответом ему был тихий злобный смешок.
- Твоя защита не пропустит носителя метки, Поттер. И в этом она права. Тем более ее не обмануть оборотным зельем.
- Я не позволил бы кому-либо устанавливать защитные чары, если бы не знал, как их снять, - в тон ответил Гарри, приноравливаясь вести раненного, который был значительно тяжелее его самого.
Они медленно брели по совершенно пустынной улице, и за ними тянулся тонкий темный след. Чувствуя, что его спутник истекает кровью, Гарри торопился, но когда они проходили мимо круга света очередного фонаря, было видно, что на его губах играет слегка безумная улыбка.
В этот момент Гарри казалось, что вся вселенная сжалась, точно узкий зрачок чудовищного Йормунганда, и реальным осталась лишь эта освещенная фонарями улица и они двое, медленно, тяжело бредущие в сторону его дома. Он понимал… понимал, что раненный маг прав, что это ловушка, и с минуты на минуту он будет убит, но Гарри просто ничего не мог с собой поделать. Он видел этот взгляд… чувствовал тяжесть руки, вцепившейся в его плечо… его уха касались непокорные пряди длинных черных волос…
Безнадежный идиот, он ловил последний отблеск надежды на чудо, как глоток воздуха перед казнью.
Вот и калитка его дома. За ней – территория, защищенная почти так же надежно, как Хогвартс. И сейчас он собирался впустить на нее человека, смерть которого видел собственными глазами. Зажмурившись на мгновение, будто бы в последний раз спросив себя, хочет ли он жить вообще, Гарри протянул руку с волшебной палочкой к маленькой табличке с вымышленным именем владельца дома.
«Я, Гарри Поттер, приказываю тебе впустить моего спутника внутрь и закрыть проход другим».
Прошептав это, он легонько стукнул кончиком палочки по последней букве написанного имени, а затем коснулся своего лба. Надпись вспыхнула золотистым светом и тут же погасла. Гарри торопливо отпер калитку и втащил раненного в свой внутренний двор.
- Когда будете уходить, просто коснитесь ее моей палочкой, - с горькой усмешкой проговорил юноша и повел своего спутника в дом. Раненый ничего не ответил. Он явно слабел с каждым шагом, и когда Гарри довел его до дивана в гостиной, тот смог лишь бессильно повалиться на него.
- Подождите немного, - проговорил Гарри и быстро прошел на кухню. Там он трясущимися руками открыл один из верхних шкафчиков и достал коробку с лекарствами. С трудом нашел в царящем в ней беспорядке бинт и антисептическое средство, кляня себя за то, что напрочь забыл все заклинания, которые могут заменить эти маггловские способы помощи.
В этот миг в его сознании билось отчаянное «Кто он? Кто же он?». Юноша чувствовал себя так, будто находился в каком-то бредовом сне, порожденном жаром или душевной болезнью. Но все-таки он считал себя обязанным действовать быстро и четко, потому что этот сон явно грозил окончиться реальными последствиями… которые представлялись юноше очень мрачными.
Наполнив стакан холодной водой, Гарри подхватил все найденные лекарства и поспешил обратно в гостиную. На одну секунду он представил, что не застанет в ней никого, но раненный маг был там, не собираясь никуда исчезать. Когда Гарри вошел, он поднял голову и пристально посмотрел на юношу.
- Что это? – хрипло спросил он, и Гарри вновь вздрогнул от звука его голоса.
- Я перевяжу вам рану, только позвольте мне снять ваш плащ…
- Перевяжешь этим? – с уничижительной иронией переспросил черноволосый маг, делая слабую попытку привстать на своем месте, будто бы с любопытством ожидая того, как Гарри начнет исполнять задуманное.
- Исцеляющая магия никогда не была моей сильной стороной, профессор, - попытавшись добавить в свой тон хоть немного яда, ответил Гарри. – Лучше уж воспользоваться маггловскими средствами, чем дать вам истечь кровью, не правда ли?
Его голос отчаянно дрожал, и Гарри ничего не мог с этим поделать.
Раненный маг до озноба знакомым жестом поднял руку и откинул с лица мешающие пряди волос.
- Поттер, просто дай мне свою палочку. Мою ты подобрать не удосужился.
- А вы и не попросили, - почти огрызнулся Гарри, но покорно протянул палочку гостю, внутренне готовясь к последующему за этим удару.
Но волшебник не сделал того молниеносного замаха, который ожидал от него покорный судьбе юноша, а направил конец волшебной палочки на себя.
- Вулмера Санентум, - нараспев прошептал он, очерчивая над пропитанной кровью одеждой границы раны. Гарри, который пристально следил за каждым его движением, не заметил, чтобы что-то изменилось, но сказал себе, что едва ли смог бы сквозь ткань увидеть, как сворачивается кровь.
- Я так понимаю, глупо надеяться на то, что в твоем доме найдутся хотя бы простейшие ингредиенты для восстанавливающего зелья? – холодно осведомился раненный.
- Мне придется разочаровать вас, профессор, - ответил Гарри в том же духе.
Со стороны это было похоже на странный спектакль на двоих, в котором каждая реплика цеплялась за предыдущую маленьким острым стальным крючком. Юноше было легко… он чувствовал вдохновение, хотя его нещадно трясло, а перед глазами стоял лишь один образ: его собственное тело, распростертое посреди гостиной без каких-либо признаков жизни.
- Ну что ж, придется обходиться имеющимся, - проговорил гость и сунул руку в складки пропитанной кровью мантии. Оттуда он извлек крохотный флакон с темной жидкостью.
- Дай мне этот стакан, - указал он на стакан с водой, который все еще держал в руках оцепеневший Гарри.
- Сейчас… я вылью воду.
- В этом нет необходимости, - ответил гость и протянул руку за стаканом. Один взмах волшебной палочки, и вместо воды в стакане закачалась жидкость, более всего напоминающая виски. Раненный залпом выпил ее, а затем вылил в сосуд все содержимое своего флакона и вновь осушил его до дна.
- Кто вы? – невпопад спросил Гарри, устало садясь напротив гостя в кресло. В его голосе явственно прозвучала тоска и безнадежная мольба узнать правду.
Волшебник на миг закрыл глаза, будто бы собираясь с силами для ответа, а потом взглянул на юношу так, словно перед ним было какое-то бессловесное животное, вызывающее жалость и сострадание.
- Тебе вновь повезло, Поттер. Как и много раз прежде…
Он хотел что-то добавить, но внезапно Гарри заметил, как и без того бледное лицо его гостя стало белым, как снег, а взгляд утратил свою остроту… в следующее мгновение темные глаза закатились, и раненный медленно сполз на сидение дивана.
Гарри вскочил со своего места.
- Профессор! – крикнул он. – Снейп!
Он начал трясти раненного за воротник, но тот оставался без сознания.
- Проклятье! – в панике прошептал Гарри, вглядываясь в посеревшее лицо человека, носящего облик его умершего учителя. Если бы он хоть что-то понимал… мог хоть что-то сделать…
Внезапно Гарри вскочил на ноги и кинулся на кухню. Он вновь, уже второй раз за эту безумную ночь, зажег свет, умудрившись не разбудить Мефисто, и в два шага оказался перед портретом, висевшем в дальнем углу.
Салазар не спал. Он стоял в глубине картины, спиной прислонившись к своему невнятному темному фону, скрестив руки на груди, и, как всегда, улыбался.
- Я тебя слушаю, ученик.
- Мне нужно знать, как приготовить восстанавливающее зелье, - выпалил Гарри, совершенно не заботясь о том, как эта спешка будет воспринята дьявольски любопытным древним магом.
- Прямо сейчас? – Салазар картинно зевнул, демонстрируя бесконечную усталость.
- Да!
Слизерин ухмыльнулся, будто бы говоря «Ну раз ты так взволнован, так уж и быть, снизойду до того, чтобы разобраться в твоих незначительных проблемах».
- Поттер, ты ранен? Измучен?
- Нет!
- Хорошо, - правдоподобно изобразив облегчение от этой новости, заключил Салазар. - Для начала мне интересно, что у тебя есть из ингредиентов.
- Почти ничего… разве что…, - лихорадочно соображая, Гарри вдруг вспомнил о том, что помимо его собственных весьма скудных магических запасов в доме имеется целая коллекция склянок и пузырьков, оставшихся от прежней хозяйки. Как же он раньше не догадался?! – Если чего-то не хватит, я готов отправиться за этим в Лондон.
- Сейчас, посреди ночи?
- Если это потребуется!
Салазар, наконец, оторвался от стены и шагнул ближе, вновь заняв привычное место внутри рамы. Его гипнотические глаза сияли неподдельным интересом.
- Доставай все, что есть, и читай мне названия. Я знаю не менее трех десятков зелий, подходящих тебе по эффекту. Остается лишь прикинуть, что из этого ты сможешь приготовить здесь и сейчас.
Гарри открыл верхнее отделение самого дальнего кухонного шкафа, который как нельзя кстати оказался ближе всего к картине, и начал извлекать из него флаконы с самым разнообразным содержимым. Он читал этикетки, на которых витиеватым старинным шрифтом от руки были написаны названия, а те, которые были подписаны рунами, показывал Слизерину. Салазар давал краткий комментарий к каждому новому веществу, поясняя для Гарри, для какого зелья оно сможет сгодиться. Когда шкаф полностью опустел, а на кухонном столе выстроилась целая колония самых разнообразных сосудов для хранения магического содержимого, Гарри окинул все это растерянным взглядом.
По пояснениям основателя Хогвартса он все-таки понял, что с имеющимися ингредиентами возможно приготовить только одно зелье, но для него не хватает двух компонентов.
- Совиные когти вполне можно заменить дроблеными костями пустельги, - задумчиво проговорил Салазар, не глядя на Гарри, - а вот кровь оборотня…
- Кровь оборотня? – потрясенно переспросил юноша. – Но ведь… ее нельзя добывать… они же тоже люди, как и мы…
Слизерин хищно осклабился.
- Это сейчас оборотни стали считаться почти людьми. А когда-то они были вполне себе чудовищами, и их кровь добывалась также, как, к примеру, кровь дракона. Очень, кстати, прибыльное дело было для тех, кто ее, хм, собирал… На них же все заживает, как на собаках! Думаешь, почему?
От этих слов, воскресивших в воображении юноши образ одного из его друзей, давнего друга его отца и самого лучшего преподавателя по защите от темных искусств, Гарри передернуло.
- Ну нет так нет, - видимо, продолжая думать в своем направлении, произнес Слизерин и весело заключил. – Тогда мы можем взять твою!
- Мою кровь?
- Ну а почему бы нет?
Гарри поднял на портрет взгляд, полный недоверия.
- В прошлый раз моя кровь была использована совершенно не по назначению.
- О, только не говори, что ты недоволен! Может, ты знаешь еще кого-то, готового нянчиться с тобой в любое время дня и ночи и разбираться со всеми твоими бредовыми идеями?
На это Гарри совершенно не нашелся, что ответить.
- Замена может повлиять на свойства зелья?
- Разве что несколько их ослабить, - с улыбкой ответил Салазар. – Как я уже говорил, твой отец значительно разбавил ценнейший эликсир своей крови, однако она все-таки осталась кровью Певереллов… И даже при том, что твой организм едва ли имеет способность заживлять раны за считанные часы, в смысле получения из тебя основного компонента для зелья ты куда более полезен, чем любой маггл.
Эти пространные рассуждения о человеческой крови заставили бы Гарри испытать неприятное чувство в любой другой момент, но только не сейчас, когда в его гостиной лежал человек, потерявший сознание от кровопотери… и когда этот человек…
- Хорошо, - юноша оборвал себя на середине мысли и принялся искать малый котел для зельеварения, который не доставал с тех самых пор, как переехал в этот дом. Найдя его и не без странного ощущения водрузив на керамическую поверхность современной маггловской плиты, замер в ожидании указаний Слизерина.
- Раньше, еще до самых первых попыток волшебников начать жить в мире и согласии с магглами, основой практически любого зелья была кровь. Современные рафинированные поколения называют это варварством и темными временами, однако мало кто из нынешних волшебников имеет представление о том, насколько эффективнее были наши старые зелья... – Объяснив Гарри первые шаги в приготовлении зелья, продолжил свою лекцию древний маг. – Приворотное было способно влюбить человека на всю жизнь, оборотное позволяло держать личину на протяжении нескольких дней…
- А сейчас? – задал вопрос Гарри, замерев над котлом с очередным флаконом в руке. Ему показалось, что даже сердце перестало стучаться в грудную клетку, чтобы не мешать ему расслышать ответ.
- Сейчас можно приготовить оборотное зелье, которое будет действовать не более трех часов. Старый рецепт был утерян, но я могу точно сказать одно: в его основе была свежая, не успевшая свернуться кровь чернокожего юноши.
На этот раз Гарри все-таки подурнело, но он усилием воли заставил себя не подать виду. Нужно было сосредоточиться на зелье…
Сонный Мефисто следил за движениями его рук с верхушки своей клетки, с истинно телепатской проницательностью не вмешиваясь в процесс, Салазар продолжал свою лекцию о крови как основном компоненте старинных варев… Гарри потерял счет времени, и ему начало казаться, что он уже не успеет ничего сделать, и человек, без сознания лежащий в гостиной, умрет… Но вот он последний раз помешал кипящую в котле жидкость, и Слизерин констатировал, что зелье готово.
- Остуди его заклинанием, - приказал древний маг. – Тебе будет достаточной смочить им губы, чтобы зелье начало действовать.
Юноша перелил получившееся зелье в небольшой хрустальный флакон и направил на него волшебную палочку, из конца которой подул холодный воздух. Когда поверхность сосуда вновь стала прохладной, Гарри убрал палочку и закупорил флакон.
- Спасибо, - произнес он, глянув на человека, изображенного на картине.
Слизерин ответил ему веселым взглядом недобрых искристых глаз.
- Передай привет твоему гостю, кем бы он ни был, - проговорил он на парсултанге.
Уже собравшийся уходить Гарри остановился в дверях.
- Вам известно, что у меня в доме кто-то есть…
- Конечно же. Я не думаю, что ты стал бы варить восстанавливающее зелье для самого себя. Тебе не свойственно заботиться о будущем, а в данный момент ты не похож на того, кому нужно залечить раны. Зато ты взволнован и совершенно растерян. Это означает, что маленькая неприятность в виде истечения большей части крови произошла с кем-то другим.
Гарри кивнул и вышел из кухни.
В волнении он приблизился к неподвижно лежащему магу. За то время, пока юноша готовил зелье, раненный, кажется, стал еще бледнее, хотя это и представлялось Гарри невозможным. Юноша испытал отчаянное желание схватить мужчину за руку и прощупать пульс, но он заставил себя успокоиться и внимательно к нему приглядеться, ища признаки дыхания.
Закрытая сюртуком и просторным черным плащом грудь волшебника почти незаметно глазу вздымалась и опускалась.
Переведя дух, Гарри медленно, словно боясь, что раненный сейчас откроет глаза и бросится на него, начал склоняться с флаконом в руке. На мраморно-белые губы упало несколько карминовых капель.
Не будучи ни в чем уверенным, даже в собственном рассудке, юноша убрал флакон. Теперь ему оставалось лишь ждать.
Чего же? Своей нелепой смерти, закономерного следствия доверия незнакомцу? Или же того самого чуда, на веру в которое у него уже не хватало сил?..
Это лицо… неизменно надменное выражение даже сейчас, когда он был без сознания… тяжелые пряди иссиня-черных волос… этот плащ, так напоминающий распростертые крылья огромного нетопыря…
Внезапно Гарри подумал о том, что раненному тяжело дышать в этой одежде, застегнутой на все пуговицы до самого горла. Осознавая, что в его действиях есть что-то странное, юноша осторожно протянул руку к воротничку лежащего без сознания волшебника и расстегнул две верхние пуговицы. Затем отошел, будто боясь, что прямо сейчас на его глазах маг обернется огромным черным зверем.
Больше он ничего не мог сделать. Ему действительно оставалось только ждать… когда закончится действие оборотного зелья и когда незнакомец придет в себя.
Спотыкаясь от усталости, которая навалилась на него в тот самый миг, когда он подумал о сне, Гарри побрел в свою спальню. В абсолютной темноте он поднялся по лестнице и вошел в комнату. Дальше… тьма затопила все остальное, и он перестал осознавать себя.
***
Солнце навязчиво проникло под ресницы, разбудив пронзительную зелень его взгляда. Юноша сонно потянулся и тут же почувствовал что-то непривычное. Кажется… он заснул не на своем любимом диване, а в кровати в спальне… Почему бы это? Все еще не освободившись от мягких пут бессмысленного утреннего сна, он попытался вновь смежить веки, чтобы украсть у наступающего дня еще часок… но неожиданно пришедшее понимание заставило глаза распахнуться, а тело напрячься каждым мускулом.
Он все еще жив?
Гарри рывком встал и зашарил вокруг в поисках очков. Быстро, не задумываясь, оделся и выбежал из комнаты. Врываясь в гостиную, он был готов к тому, что увидит там кого угодно… думал, что будет готов…
Он остановился, будто с размаху налетел невидимую стену.
Оборотное зелье… не прекратило своего действия… или перед ним был Северус Снейп.
Чувствуя, что ноги отказываются держать его, Гарри сел в ближайшее кресло и тупо уставился на своего ночного гостя. Все мысли и чувства будто бы вынесло из его головы одним стремительным потоком.
Как это возможно?..
Последний директор школы чародейства и волшебства Хогвартс все еще оставался без сознания, а, может быть, просто спал под действием двух зелий… Его лицо больше не казалось смертельно бледным, а дыхание было ровным.
Гарри потрясенно смотрел на него, не имея ни малейшего представления о том, что делать дальше.
Если… если это действительно его бывший учитель… бывший враг… как он сумел выжить? И что же тогда происходило на похоронах? Чьими были эти похороны? Гарри отчетливо помнил… он не был не в себе в тот день… и все вокруг…
Где он скрывался все это время? И… зачем? Кто сражался с ним прошлой ночью? Кто пытался его убить, но бежал, завидев Гарри?
Юноша уткнулся лицом в ладони. Ему казалось, что от этих вопросов у него сейчас начнет адски раскалываться голова. Никакой разум, даже самый стойкий, не мог этого вынести…
Может, следовало позвать сюда друзей? Спросить их совета? Может… ему нужно было сообщить в Министерство… о чем? О том, что у него в доме находится погибший во время битвы с Волан-де-Мортом и прилюдно похороненный Северус Снейп? А хотел ли сам Снейп, чтобы кто-то знал о том, что он жив?
Что он жив…
От этой мысли по телу Гарри прошла горячая волна. Все это время… он винил себя в том, что ненавидел этого человека и лишь после его смерти узнал об истинных мотивах его поступков… что он уже ничего не мог сделать, чтобы исправить то, что было… Все эти недели… образ последнего, самого преданного, сторонника Дамблдора не выходил у него из головы…
Гарри чувствовал, что не может признать в происходящем реальную действительность. Это было похоже на странный сон, сотканный из чувства вины и мучительного желания что-то изменить… но ведь вселенная не умела читать его мысли и воплощать в жизнь его сны…
Что он должен был делать? Юноша был совершенно растерян.
Гарри так и остался сидеть в кресле, не спуская глаз со спящего человека в черных одеждах, перепачканных землей и кровью.
Он ждал очень долго. Солнце успело подняться настолько высоко, что перестало светить в окна гостиной… Гарри слышал, как на кухне Мефисто привычно открыл задвижку окна и вылетел на улицу. Со стороны дороги доносились звуки проезжающих машин и голоса гуляющих детей.
В конце концов юноша почувствовал, что больше не может оставаться без движения, и если просидит здесь еще немного, то просто не сможет встать на ноги. Он поднялся и направился на кухню, чтобы приготовить себе чашку чая, а, может быть…
- Как подействовало зелье? – услышал он знакомый голос уже с порога.
- Я не знаю, - честно признался Гарри.
Ему не нужно было смотреть в сторону старинной картины, висящей в дальнем углу, чтобы получить представление о том цепком, полном любопытства взгляде, который вонзился в него с первого мгновения, как он появился в поле зрения портрета.
- Ты использовал его всего несколько часов назад. Твой несчастный подопытный, умирающий от потери крови, наверняка сейчас находится в состоянии глубокого восстановительного сна. Не думаю, что ты сможешь спросить его об ощущениях от твоего варева раньше, чем через сутки…
- А что же мне делать сейчас? – почти в отчаянии спросил Гарри, вложив в этот вопрос куда больше, чем мог объяснить Салазар Слизерин.
- Пока что только время от времени проверять пульс и пить чай здесь, в моем, столь благотворно влияющем на тебя, обществе.
- Прекрасно, - с мрачным смирением отозвался Гарри и действительно уселся за стол с чашкой, полной дымящегося черного напитка.
Но привычная чайная медитация показалась ему какой-то совершенно бесполезной, не способной заставить осколки его сознания вновь собраться воедино. Он чувствовал себя так, будто рассыпал их на большой территории, и теперь был вынужден заглядывать под каждую мысль, чтобы найти и попытаться восстановить собственный рассудок.
Ему казалось, что время остановилось, и весь его дом с молчащим колокольчиком и лишенными света окнами оказался где-то между мирами, где все теряло смысл и становилось лишь имитацией самого себя.
Юноша был не в состоянии поддерживать сколько-нибудь содержательную беседу со своим единственным собеседником, который был всегда готов наполнить его голову древней мудростью, замешанной на предельном цинизме и демоническом хитроумии.
Допив чай, он покинул кухню и начал бесцельно слоняться по дому, будто бы ища какую-то оставленную неизвестно где безделушку.
Больше всего на свете Гарри хотел хоть что-то делать, чтобы не сидеть так… Он с радостью отправился бы в Косой переулок и скупил бы там всю лавку, торгующую ингредиентами для зелий, если бы не безумный страх по возвращению обнаружить, что его гость пропал… и что, возможно, его никогда и не было в этом доме… Единственное, на что Гарри все-таки решился – это совершить кратковременную вылазку за оброненной его гостем волшебной палочкой.
Палочка нашлась без труда. Отлетевшая в сторону небольшого овражка, она не попалась на глаза ни снующим там и сям детям, ни выгуливаемым в парке собакам. Гарри поднял ее и повертел в руках, удивленно разглядывая. Она была совершенно ему незнакома.
Юноша с максимальной поспешностью вернулся в дом и, осторожно положив находку на журнальный столик рядом со спящим, продолжил свое неприкаянное шатание по дому.
Так прошло еще несколько часов. В какой-то момент он вспомнил о своей книге заклинаний, которая всегда спасала его тогда, когда он пытался бороться с медленным течением времени. Спустившись за ней в гостиную, он внезапно замер, не успев шагнуть на последнюю ступень лестницы.
Холл был пуст, а входная дверь – распахнута.
Не помня себя, юноша рванулся вперед и выбежал из дома. Остановился перед запертой калиткой.
- Ты решил, что я буду твоим пленником, Поттер? – прозвучал сзади него чуть хрипловатый низкий голос. Гарри нервно обернулся.
Снейп стоял в нескольких шагах от него у живой изгороди, окружающей всю территорию дома и защищающей ее от посторонних взглядов с улицы. Казалось, что он вовсе не был ранен, но в его резком темном облике было что-то непривычное, отличающееся от того образа, который был намертво впечатан в память Гарри. Юноша не стал даже пытаться понять, что же это было, обескураженный тем, что в этот момент от волнения он буквально забыл английский язык.
- Защита твоего дома действительно надежна, - проговорил Снейп, обведя взглядом границы магического купола так, будто мог видеть сеть искусно сплетенных заклинаний.
Не дожидаясь ответа, маг развернулся и пошел обратно в дом. Только теперь Гарри заметил, что его все еще пошатывало от слабости, хотя он практически сумел это скрыть. Юноша пошел за ним следом, пытаясь набраться смелости для того, чтобы задать те вопросы, которые буквально сжигали его внутренности.
В гостиной Снейп опустился на диван. Темный взгляд проводил Гарри, который подошел и сел в кресло напротив. Сейчас этот взгляд был спокоен и невозмутим, но юноше тут же вспомнилось, как раненный маг смотрел на него ночью… так, будто сквозь эти непроглядные зрачки медленно вытягивали его душу.
- Чем ты меня напоил? – неожиданно задал вопрос Снейп, подавшись вперед так, что Гарри в какое-то мгновение подумал, что он сейчас встанет и нависнет над ним с волшебной палочкой, зажатой в бледных пальцах.
- Я дал вам восстанавливающего зелья, - проговорил Гарри, внезапно ощутив приступ уверенности в своих действиях. Если бы еще и голос его звучал не так по-детски растерянно!
- Кажется, ты говорил мне… - начал Снейп, но Гарри перебил его:
- Я ошибся: у меня оказалось достаточно ингредиентов для этого зелья.
- И даже фрагмент кожи морского дьявола? – в тоне Снейпа прозвучало пренебрежительное недоверие, заставившее Гарри с головой окунуться в воспоминания о школьных годах, когда этот тон вызывал у него желание наслать на ненавистного преподавателя какое-нибудь проклятие.
- Я использовал другой рецепт, - быстро ответил юноша, изо всех сил надеясь, что ему каким-то волшебным образом удастся избежать пояснений на этот счет. – Я расскажу вам обо всем, о чем вы захотите узнать, но, прошу, скажите… как вам удалось остаться в живых?
Ему показалось, будто время совершило скачок назад, и они вернулись к тому моменту, когда вот так же были в гостиной, и он, Гарри, с мольбой в голосе спрашивал: «Кто вы?»
Черноволосый маг на мгновение закрыл глаза, как будто бы для того, чтобы справиться с приступом головной боли… а потом спокойно произнес:
- Не все ли тебе равно, Поттер? Вчера ночью ты не счел важным спросить у меня хоть какое-то подтверждение того, что я действительно тот, о ком ты думаешь, хотя я и призывал тебя быть осторожным. Сегодня ты мог бы уже быть мертв.
- Я прекрасно это понимал, профессор, - с нажимом на последнем слове произнес юноша, обретая необходимую ему стойкость в самый трудный момент разговора. – Помочь вам дойти до этого дома было моим взвешенным решением, и я представлял, что за свою ошибку могу поплатиться жизнью.
В его лицо впился темный взгляд, за считанные мгновения ставший невыносимо тяжелым.
- Не зная, как распорядиться собственным существованием, ты пытаешься бравировать пренебрежением к своей жизни? И тебе плевать на то, сколько сил было отдано, чтобы она была сохранена?
- Кажется, это моя жизнь, - начиная злиться, колко ответил Гарри. – И я распоряжаюсь ей так, как считаю нужным. Если бы я оставил вас там, на земле в парке, вы, возможно, не дожили бы до утра. Моя осторожность должна стоить больше, чем ваша жизнь?
Снейп сделал резкий жест рукой, говорящий «хватит!»
- Твоя доверчивость переходит все возможные границы, Поттер. Ни учеба в Хогвартсе, ни война ничего в тебе не изменили. Ты все также надеешься на свое сверхъестественное везение, которое никогда тебя не оставляет. А что будет, если этот момент когда-нибудь наступит?
- Тогда я стану живым доказательством вашей правоты, профессор. Точнее, мертвым. Но пока этого не произошло, я все-таки прошу вас объяснить мне хоть что-то… возможно, это поможет мне выжить в дальнейшем, потому что сейчас я ничего не понимаю.
- Хорошо, - к удивлению Гарри вдруг согласился Снейп. – Ты действительно должен знать, что происходит.
Гарри быстро кивнул, боясь спугнуть свою удачу.
- Твоей жизни угрожает опасность, о которой известно только мне. По крайней мере, господа мракоборцы не имеют о ней никакого представления, - добавил он, презрительно скривившись. – Все это время после второго падения Темного Лорда ты ежеминутно подвергался угрозе, и я не могу объяснить, как тебе все-таки удалось избежать смерти, учитывая твою совершенную безалаберность. Каждый раз, когда ты покидал этот дом, ты рисковал жизнью. На твое счастье, ты делал это нечасто, и в большинстве случаев за тобой все-таки велось наблюдение сотрудниками министерства.
По напряженному тону Снейпа Гарри чувствовал, что угроза, о которой говорил зельевар, была действительно более чем реальной, однако мысли юноши сами собой начали развиваться в другом направлении.
- Откуда вам это известно? Почему вы скрываетесь ото всех и следите за мной? Если вы действуете в одиночку, вас самого могут убить! Впрочем, вчера они, кажется, именно это и попытались сделать, - мрачно закончил Гарри.
Кажется, эти слова вызвали в Снейпе самое настоящее бешенство, и он с трудом сдержался, чтобы не начать кричать. Гарри даже приготовился закрыться щитом внешнего холодного спокойствия, но когда Снейп заговорил, его тон оказался лишь несколько раздраженным.
- Мотивы своих поступков я оставлю при себе. Что до твоей трогательной заботы о моей судьбе, то теперь уже поздно волноваться: после вчерашнего столкновения они узнали обо мне и теперь будут пытаться воплотить в жизнь свои планы куда осторожнее. Если бы я мог остаться незамеченным, я так бы и сделал, но тогда, возможно, мы не разговаривали бы сейчас. – Произнося это, он достал из кармана сюртука свою волшебную палочку и сделал краткое резкое движение ее кончиком в сторону Гарри. Тот увидел, как его собственная палочка, оставленная на каминной полке еще утром, быстро летит к нему по воздуху, повинуясь невербальному приказу зельевара. Оказавшись над юношей, палочка упала к нему на колени, больно ударив костяшку пальца. – Предлагаю тебе хотя бы для разнообразия подумать о собственной безопасности.
- А что я могу сделать? – спросил Гарри, упрямо игнорируя свалившуюся из воздуха волшебную палочку. – Я не знаю о том, кто эти люди и почему они хотят моей смерти. Хотя… в принципе, об этом-то несложно догадаться.
- Для начала ты должен стать внимательнее. Неужели за все время твоего проживания здесь ничего тебя не насторожило?
Гарри честно попытался вспомнить хоть какие-то настораживающие моменты, но вся его жизнь последних месяцев представлялась ему одним долгим днем, заполненным бессмысленным ожиданием и мучительным копанием в себе. И, кажется… теперь этому пришел конец…
- Ничего особенного со мной не происходило, - уверенно заявил Гарри. – До того, как я увидел вас этой ночью в парке, я жил, как обычный маггл.
Юноша готов был молиться кому угодно о том, чтобы оказалось, что зельевар не осведомлен о его путешествиях в самые разнообразные места, связанные с ним самим… и особенно о поездке в Паучий Тупик…
- Зная тебя, я уверен, что это невозможно, - раздраженно проговорил Снейп, и у Гарри немного отлегло от сердца.
- Однако же…, - юноша хотел закончить фразу «это правда», но остановился, вдруг вспомнив о Мефисто. – Единственное, что произошло странного… это неприятность с моей птицей-почтальоном, - нехотя закончил он, досадуя на то, что придется дать пищу для язвительных замечаний Снейпа.
- Твоя сова была убита? – пронзая Гарри пытливым взглядом, быстро спросил маг.
- Нет. У меня не сова… грач. Кажется, на него напали. Несколько дней назад мне принесли его, раненного. К его лапке было что-то привязано, но остался только обрывок нитки…
Вспоминая этот момент, Гарри внезапно разозлился на себя, потому что только сейчас ему пришло в голову, что нападение на Мефисто могло быть частью какого-то более серьезного плана и что…
- В этот момент тебя не было дома, ведь так? – заставившим Гарри похолодеть вкрадчивым тоном осведомился Снейп.
- Да. Я пришел позже. К этому моменту то, что было привязано к лапке Мефисто, уже исчезло. Я искал это на улице, но так ничего и не нашел.
- Это был темный артефакт. Простейший.
- Откуда вы знаете?..
- Поттер, это стало бы очевидно и тебе, если бы ты хоть на минуту об этом задумался! – гневно воскликнул зельевар. – Это была проверка защитных чар. Твоей птице привязали сверток с каким-нибудь средней силы проклятым медальоном и отправили ее к дому, следя за тем, где именно она наткнется на стену заклятий. В результате артефакт сгорел, а птица рухнула от удара о невидимую преграду.
Казалось, Снейп сейчас встанет и уйдет, презрительно бросив напоследок что-то вроде «если тебе действительно все равно, жить или умирать, мне больше не о чем с тобой говорить». Но профессор зельеварения продолжал сидеть напротив него, скрестив руки на груди и буравя его непроглядно-темными глазами, в которых невозможно было ничего прочесть кроме бесконечного пренебрежения и разочарования.
- Почему я не могу рассказать обо всем мракоборцам? – осторожно спросил Гарри, заранее прикидывая варианты оборотов, с помощью которых Снейп будет его унижать за глупость и недальновидность.
- Потому что это небезопасно. Ты не сможешь предоставить им никаких реальных доказательств, и при этом существует вполне определенная вероятность того, что об этом узнают те, кто не должен ничего знать. Мракоборческий центр – это всего лишь структурное подразделение Министерства, а Министерство никогда не было защищено от утечек информации. Те, кто пытались напасть на твой дом, отчаянны, но малочисленны. Но если об их действиях станет известно другим сочувствующим, то кто-то может попытаться помочь им. Думаю, ты еще не забыл историю Барти Крауча-младшего.
- Но ведь… практически все бывшие Пожиратели Смерти сейчас арестованы…, - говоря это, Гарри чувствовал, что ему действительно становится не по себе, и причиной была вовсе не угроза его собственной жизни… все его друзья и близкие также сражались против Волан-де-Морта. Неужели теперь они также в опасности?
- Пожиратели – да, но это далеко не все, - проговорил Снейп, неприязненно скривившись, будто бы вспомнив что-то отвратительное. – Арестованы только те, кто как-то проявлял себя в то время, когда Волан-де-Морт был в силе. Однако в его окружении было достаточно волшебников, стремящихся использовать свои силы только в определенных ситуациях. Среди них были весьма известные личности в магическом мире.
- Нечто вроде маггловских политиков, тайно сочувствующих нацизму? – спросил Гарри, вспомнив о своем детском пристрастии смотреть, когда это возможно, новостные передачи, а также читать при свете фонарика не совсем обычные для ребенка книги.
- Да, именно. Им было проще всего отвертеться от обвинений в прошлый раз, и они также избежали каких-либо проблем сейчас. Я уверен, что среди них найдутся те, кто испытывает сожаление оттого, что решительный и бесстрашный проводник их идей был так внезапно побежден.
- Это люди, которые… желают, чтобы Статут был отменен?
- Да, - вновь подтвердил Снейп тоном, в котором Гарри прочел некоторое облегчение оттого, что разговор с ним, поверхностно мыслящим юнцом, наконец-то приобрел нужное направление. – Эта идея до сих пор искушает слишком многих.
- Но, все-таки, мне прежде всего угрожают те, кто не боится попасться мракоборцам?.. Вы так и не сказали, кто они.
- Потому что ты не был готов меня слушать, - неожиданно резким тоном проговорил зельевар. – Я не желаю тратить свое время на разговор, который будет благополучно пропущен мимо ушей.
- Я слушаю вас внимательно, - со всем смирением, на которое только был способен его довольно-таки независимый характер, проговорил Гарри. Ему показалось, что Снейп по привычке попытался уловить в его тоне иронию, чтобы еще больше рассвирепеть, однако Гарри был искренен, и зельевару ничего не оставалось, как сдержанно продолжить:
- Много лет назад, когда Том Реддл еще только начинал набирать единомышленников, готовых выполнять любые его приказы, он сделал одно открытие. Он узнал, что некоторые душевнобольные волшебники имеют способности, которые во много раз превосходят возможности обычных магов. Он познакомился с некоторыми такими людьми и имел неосторожность посвятить их в свои планы. Никогда не обладавший достаточными знаниями в области людской психологии, Волан-де-Морт решил привлечь этих хитрых и нестандартно мыслящих волшебников на свою сторону. В результате он получил бесконечно преданных ему, но совершенно неуправляемых слуг. Несколько раз эти Пожиратели срывали его планы своими непредсказуемыми выходками. В конце концов, Волан-де-Морт понял, что эти люди могут серьезно повредить ему. Но просто убить их ему не хотелось, так как их безграничная вера в его силу и величие чрезвычайно ему льстила. Тогда он связал их сознания единым заклинанием, которое заставляло их вести себя тихо и повиноваться каждому его слову. Это было нечто гораздо более сложное, чем заклятье Империус. Независимые каждый в своем персональном безумии волшебники думали и действовали, как одна стая, почти как живой организм. Волан-де-Морт мог направить их на выполнение любого задания и не сомневаться в успехе.
- Когда он умер, связующие чары пали… - тихо проговорил Гарри, пытающийся представить себе этих неизвестных ему сумасшедших, которые в один миг пришли в себя и лихорадочно начали искать своего повелителя. Снейп неотрывно следил за ним своими темными глазами, в которых Гарри на миг почудилось понимание, снисхождение.
- Этих людей мало, в сражении во время битвы за Хогвартс они непременно бы проиграли, но они никогда не действуют в открытую. Как и все одержимые маниями душевнобольные, они чрезвычайно хитры и изворотливы. Положительный момент лишь в том, что им очень трудно договориться между собой, но за время, пока они служили Волан-де-Морту, они все-таки немного друг к другу привыкли.
- Теперь они желают убить меня.
- Думаю, у каждого из них свое мнение насчет того, что нужно с тобой сделать, - с неприятной интонацией в голосе проговорил Снейп.
- Прекрасно! – слегка хлопнув в ладоши, Гарри поднялся с кресла. – До меня хочет добраться стая прикормленных Волан-де-Мортом маньяков, а министерство ничего не может с этим поделать. Профессор, я предлагаю вам выпить со мной за мое здоровье и пожелать долгих лет жизни!
Это была худшая формулировка его впечатления от этих тревожных новостей, какую можно было высказать при Северусе Снейпе, однако Гарри ничего не смог с собой поделать. Иммунитет к опасности, полученный им за годы постоянной угрозы нападения Волан-де-Морта, не давал возможности ощутить хоть какой-то страх за себя, хотя, возможно, сейчас он был бы очень кстати.
Гарри увидел, как гнев все-таки исказил тонкие черты лица его чудесным образом выжившего учителя, и тот встал с дивана, но вряд ли для того, чтобы проследовать вместе с юношей на кухню, приняв предложение выпить по такому поводу.
В голове Гарри молниеносно пронеслась мысль о том, что сейчас профессор все-таки уйдет, и тогда он, действительно нахальный юнец, потеряет какую-либо возможность искупить перед ним свою вину. Юноша открыл рот, еще не придумав, что сказать для того, чтобы задержать Снейпа, чтобы хотя бы попытаться нейтрализовать его гнев, но в этот момент в гостиной раздался тревожный перезвон колокольчика.
- Это должно быть… я сейчас… - внезапно вновь утратив контроль над своим языком, проговорил Гарри, лихорадочно соображая, кто это может быть и что следует делать. – Профессор, я прошу вас…
Гарри жестом указал на лестницу на верхний этаж и умоляюще взглянул в холодные глаза Снейпа. Тот не двинулся с места, но вот колокольчик затрезвонил вновь, на этот раз отчетливо настойчиво, и юноше пришлось оставить его и отправиться к выходу.
Осторожно приоткрыв дверь, чтобы ожидающий у калитки не мог случайно увидеть гостиную, Гарри вышел на улицу, неожиданно удивившись тому, что небо уже успело потемнеть.
Высокая фигура, стоящая внутри арки живой изгороди, показалась ему смутно знакомой. Юноша сделал несколько шагов по песчаной дорожке по направлению к калитке, и понял, что перед ним – министр магии Эмилиус Ньюман. К бесконечной досаде Гарри, привилегия постоянно видеться с действующими министрами магического мира также оказалась частью обязанностей избранного, и, хотя он успел привыкнуть к ней так же, как и к постоянной опасности, эта особенность всегда вызывала его раздражение.
- Добрый вечер, сэр, - вежливо, но без излишней любезности, поздоровался Гарри, отперев калитку и выйдя к стоящему возле нее министру.
- Здравствуй, Гарри, - с располагающей к себе улыбкой проговорил мистер Ньюман. Он стоял, немного опираясь на кованые завитки дверцы, и эта поза ненавязчиво создавала эффект, что министр ниже, чем это было на самом деле. Впрочем, ту же функцию выполнял и его безупречно подобранный костюм, который был скроен так, чтобы максимально нивелировать излишнюю долговязость министра, которую его советники – политтехнологи справедливо считали несколько некорректной по отношению к его оппонентам. Впрочем, как Гарри успел заметить, уже имев удовольствие несколько раз пообщаться с высшим магическим чиновником, на самом деле большой рост был очень естественен для Эмилиуса Ньюмана как человека энергичного, привыкшего широко и быстро шагать к своей цели.
Ньюман был на сто процентов политиком нового, мирного времени. Его предшественники точно соответствовали каждый своему периоду: нерешительный и недоверчивый Корнелиус Фадж – смутным предвоенным годам, а резкий и уверенный в себе Руфус Скримджер – периоду войны. Теперь магическое сообщество желало видеть в своей главе человека деятельного и решительного, но такого, чья энергия направлена на восстановление мира и процветания. За недолгий срок своего правления Эмилиус Ньюман еще не успел разочаровать своих избирателей. Все его действия представлялись общественности наполненными здоровым прагматизмом и совершенно логичными в новых условиях. Ньюман напоминал дорогостоящего менеджера высшего звена, который был способен наладить бизнес-процесс в любой компании и поэтому постоянно курсировал от одного промышленного гиганта к другому, так как после выполнения поставленной задачи ему становилось нечего делать и даже попросту скучно. Возможно, по окончанию срока своих полномочий он готовился поменять гражданство и стать министром какой-нибудь другой страны, в которой есть маги.
К Гарри министр относился как к чрезвычайно значимой среди своего электората капризной и избалованной знаменитости, к которой нужно было найти свой особый подход, чтобы все будущее взаимодействие проходило легко и эффективно. Несколько раз в течение предыдущих коротких разговоров с юношей он пытался выведать, что Гарри планирует делать в новой жизни, кем видит себя и чего хочет добиться. Сам Гарри подозревал, что его уклончивые ответы только раззадорили деловое любопытство этого человека, и он несомненно поставил себе цель во что бы то ни стало раскусить Мальчика-Который-Выжил-Аж-Два-Раза.
- Чем я могу вам помочь? – произнес Гарри, видя, что министр раздумывает, как изложить цель своего визита в удобной для него форме.
Ньюман вновь улыбнулся, но эта улыбка оказалась настолько формальной и так быстро исчезла, что Гарри в который раз за сутки замер в не особо добром предчувствии.
- Я проезжал мимо и решил зайти, чтобы сообщить некоторые новости, мистер Поттер, - проговорил министр с видом, с которым начальник, не любящий тратить время на излишние эмоции и неконструктивное поведение, начинает совещание, посвященное внезапно возникшей серьезной проблеме. – Дело в том, что вчера ночью было совершено нападение на одного из мракоборцев, который занимался патрулированием территории в вашем поселке.
- Он жив? – нахмурившись, быстро спросил Гарри.
- Да, теперь с ним все в порядке, - ответил министр, явно показывая своим тоном, что считает, что ситуация находится под контролем. – Однако сам факт, что кто-то неизвестный напал на сотрудника министерства, занимающегося обеспечением вашей безопасности, требует принятия особых мер. Я надеюсь, вы с пониманием отнесетесь к тому, что в течение какого-то срока наблюдение за вашим домом и этим населенным пунктом будет усилено.
«Понятно», - сказал про себя Гарри.
Министр был уверен, что мракоборцы в считанные сроки разберутся с этой проблемой. Единственным реально значимым моментом во всей этой истории Эмилиус Ньюман считал душевное равновесие «звезды», которой предстояло играть роль символа победы света над тьмой в течение неопределенного срока, естественно, превышающего все возможные сроки работы одного конкретно взятого министра.
- Да, конечно, - великодушно согласился Гарри, так как у него попросту не было свободных мыслительных ресурсов, чтобы представить, какие неудобства это может породить, так как все мысли юноши были устремлены к тому, кто без особого энтузиазма ждал его в гостиной. – Единственное, сэр, о чем я хочу попросить вас – это не задействовать слишком много сотрудников, потому что в этом маленьком пригороде им будет очень сложно оставаться незамеченными, - добавил он, будто бы кто-то другой говорил и думал за него.
- Хорошо. Через несколько минут у меня состоится рабочая встреча с Дереком Фоусикером, руководителем мракоборческого центра, и я обязательно передам ему ваше пожелание. Думаю, у вас не возникнет никаких проблем, мистер Поттер. Все ребята мракоборцы настоящие профессионалы, и они смогут обеспечить вашу абсолютную безопасность. Вам совершенно не о чем волноваться.
Он вновь добавил к своим словам рабочую улыбку, призванную закрепить их позитивный смысл.
- Я не волнуюсь, министр, - спокойно проговорил Гарри, не удержавшись от того, чтобы не попустить некоторую неоднозначность в свой тон, словно бы говорящий о том, что сам министр не так уж глубоко разбирается в том, что такое настоящая опасность. Если Эмилиус Ньюман и уловил этот намек, он совершенно не подал виду, скорее всего отнеся его в мысленный раздел «причуды мальчика-знаменитости».
После недолгого молчания, во время которого юноша не без труда пытался припомнить, о чем же он забыл в этом разговоре, Гарри произнес:
- Может быть, вы уделите мне несколько минут и зайдете выпить со мной чашечку кофе, - он глянул в сторону своего дома, окна которого даже сквозь шторы излучали теплый уютный желтый свет, в душе отчаянно надеясь на хронический недостаток времени, которым страдает любой министр.
- Спасибо, - с чуть более искренней улыбкой отозвался мистер Ньюман, - но я никак не могу задерживаться здесь еще дольше. Желаю вам хорошего вечера, мистер Поттер.
- Спасибо, сэр. И вам удачного вечера. До свидания.
- До свидания.
Распрощавшись с министром, Гарри заторопился в дом, но у самой двери остановился, задумавшись о том, что еще он упустил из виду, говоря с Эмилиусом Ньюманом. У юноши осталось неприятное ощущение, что он все-таки не сделал нечто важное… И тут он понял, что именно. Кажется, он совсем забыл изобразить хотя бы самое фальшивое удивление от сообщенной министром неприятной новости. Едва ли это не показалось Ньюману странным, однако он совершенно не подал виду, и это обстоятельство неожиданно встревожило Гарри. Меньше всего ему хотелось, чтобы мракоборцы считали, что он располагает какой-то информацией о случившемся… Они могут решить, что его следует подробно расспросить о том, что он мог видеть и слышать прошлой ночью. Более того, им может прийти в голову идея о том, что нужно внимательно осмотреть его дом и окружающую территорию на предмет наличия опасных магических объектов…
Он и так находился под круглосуточным наблюдением мракоборцев, а теперь в ближайшее время оно будет в несколько раз усилено, и сколько это продлится совершенно неизвестно.
Гарри тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли, и, постаравшись заранее приготовиться к вопросам Снейпа, потянул ручку входной двери на себя.