[312x200]Зачастую Рождество — это ночь литургических излишеств. И избыточны вовсе не благовония и древние ритуалы, а те вещи, которые мы добавляем к богослужению просто потому, что это мило, или «круто», или потому, что у нас появились технические возможности, или потому, что можно сделать службу «поживее»... Прихожане привозят мне множество церковных программок (они много ездят по стране в рождественские дни, поскольку этот город для них не столько дом, сколько временное место обитания). И кое-что из увиденного в этих программках заставляет меня горестно хмуриться и вздыхать. Нам мало того, что мы зажигаем свечи и выключаем свет, чтобы спеть «Тихую ночь» на немецком языке, — мы придумываем множество способов разменять чудо рождественских яслей и Боговоплощения на пустое веселье и дешевую чувственность. От проповедей, написанных с точки зрения животного в хлеву, до «литаний», в которых мы просим Бога сделать так, чтобы люди были «подобрее в следующем году», до детишек, которых мы втыкаем в богослужение везде, где только можно, чтобы их чем-нибудь занять... а потом, в довершение всего, еще и сокращаем (или вовсе опускаем) саму литургию, чтобы «не затягивать богослужение».

Наверное, в рождественские дни мне стоило бы проявить больше братской любви и несколько больше долготерпения к моим братьям-пасторам и их приходам, но на некоторые вещи трудно закрыть глаза. Не поймите меня превратно — в нашем приходе мы тоже выключаем свет и поем «Тихую ночь» по-немецки, и если все проходит как надо, к концу гимна все в церкви вытирают слезы, а звук органа стихает, растворясь эхом в ночной тишине. Проблема возникает тогда, когда мы стараемся сделать богослужение «особенным» и «не таким, как всегда» в ту самую ночь, когда богослужение и без того особенное — просто потому, что мы размышляем о Боговоплощении и о том, как пришествие Христа во плоти готовит нас к Его возвращению во славе.

Я — не Гринч, укравший Рождество, но я не думаю, что Санта-Клаусу место в Церкви в канун Рождества. Я не думаю, что нам стоит петь «Джингл Беллс» в самую святую из всех ночей года. Мне хотелось бы, что мы решили для себя твердо, раз и навсегда, что на Рождество мы отказываемся от всего необычного и сентиментального и сосредоточимся на литургии, великих рождественских гимнах и истории рождения Спасителя. Когда люди приходят в церковь на рождественское богослужение, наш долг перед ними — показать им себя с лучшей стороны, а наша лучшая сторона именно та, с которой наше «я» тускнеет и отступает на задний план, а на первый план, в самый центр выступает Христос, пришедший во плоти. Литургия, великие рождественские гимны и песнопения подходят для этого как нельзя лучше. И Евхаристия, побуждающая нас размышлять о Воплощении, на мой взгляд, является неотъемлемой частью Рождества.