Моя Ангелина умерла. Я сейчас говорю это вскользь и продолжаю дальше еще несколько предложений, чтоб не останавливаться на этой фразе и не дав собеседнику что-то вставить... сказать... спросить...

Когда я видела её в морге... синюю, зелёную... липкую... голую... в железном корыте... как будто сломанную, восковую, я не чувствовала ничего, кроме страха и стальной такой сдержанности.
Внутри была пустота звенящая и гул в ушах. Страх не как на качелях, что дух захватывает... А долгий такой, накапливающийся, растущий с каждой новой секундой, но не доходящий до пика. Помню запах тошнотворный, едкий, резкий...

Я помню крики недовольных санитаров, их глаза и слюни, как у питбулей, вылетающие вслед за словами: "Вы видели время! Сегодня праздник! Давайте деньги! 7,800 грн!" 
Красивых, но грубых и неприклонных, переодетых саниторв...

Помню как орала Лера... истошно... как рыдала не своим голосом, держась за голову руками, как рвала волосы и они медленно так летели вниз на землю...как она поплыла на этой лавке у морга. И я боялась, что не успею её подхватить... А все стояли просто рядом и безразлично ходили кругами или отворачивались от нас...

Помню Аннечку с регистратуры. Приветливую такую, всепонимающую.

Помню как дрожали руки и пекли глаза от пота и слёз, как не видела, какие номера набираю. На улице +33.. как звонила главам районов, мэру...

Помню, как бежала, вокруг морга по мусору и кровавым бинтам, отбиваясь от пары бездомных собак, держа одной рукой пакет с одеждой для неё, другой свои шорты, которые падали с меня, потому что уже неделю я практически не ела...

Помню, как ехали в "Ритуале" молча держась за руки и как четко слышали, как открывался гроб на кочках.. но боялись обернуться...

Помню кладбище, как открыли гроб... капачи смотрели на нас с укором... 2 женщины в черных штанах и ковтах... длинные рукава, палящее солнце и никого...

Его открыли... А там не она... худой нос, впалые глазницы...и такие тонкие губы... из них торчат гнилые зубы... спокойствие на лице... никогда не свойственное ей... И только волосы... выдавали её... из под этой маски.

Её надо было поцеловать в лоб... А у меня ледянящий ужас... букет болезней,  плюс неделя в морге то в холодильнике, то нет, потому что мест на всех не хватало, а тело нам не отдавали... июль...Харьков...жара... И меня трясёт...

Я смотрю на неё и единственное, о чём думаю, как же эта девочка не похожа на Ангелину... зачем мы хороним чужого человека...
не её Лицо и всё тут...

Её закапывают... А я не могу заплакать... зачем-то и дальше себя сдерживаю. 

Всё! Всё закончилось! Мы всё смогли, мы добились того, чтоб похоронить её по-человечески, а я не могу зарыдать.

Заигралась в стальную леди. 

Капачи смотрят... Лера рыдает взахлёб...а я просто стою и переминаюсь с ноги на ногу, меся эту глину, пытаюсь выдавить слезу... так мерзко...

Она все видела... Я знаю... 

3 месяца не могла спать... либо пару часов после рассвета, либо от изнеможения на вторые-третьи сутки без сна я засыпала с включенным светом... Некоторые думали, что я слетела с катушек. Взаправду сошла с ума. Я улыбалась всем, говорила, что я счастлива, что надо жить дальше, что надо любить каждый день и радоваться всему.

Близким рассказывала, что не могу есть и спать. Но они врядли верили мне. Думали, что приукрашиваю. 

Только я могу понять себя, только я это видела, делала, только я это пережила.

Это всего два часа... из той жуткой недели, в которой умерла часть моей души...

И что мне рассказать людям, когда они спрашивают: "Как ты? Наверное было тяжело".
Моя Ангелина умерла. Я сейчас говорю это вскользь и продолжаю дальше еще несколько предложений, чтоб не останавливаться на этой фразе и не дав собеседнику что-то вставить... сказать... спросить......