Много раз упомянутая в этом дневнике Светка Ку...ская (впрочем, частенько я называл её Светик... если, конечно, мы не были в очередной ссоре) родила как-то гениальную мысль: "С собой всегда можно договориться". Несмотря на всю дьявольщину этой идеи, когда мне хреново из-за очередной собственной глупости, я вспоминаю светкины слова и... договариваюсь с собой.

Наверное, Светка - человек, отношения с которым у меня наиболее причудливы. Познакомились мы году, кажется, в 94-м и впервые перебросились парой слов, когда Сав...ко позвал меня, Макса и Лёню, молодых (и смех, и грех) инженеров, поприсутствовать на защите курсового проекта по процессам и аппаратом. Вот там-то, на экзекуции, мне и довелось впервые пообщаться со Светкой, она была одна из трёх студентов.

И вот уже больше десяти лет наше общение - череда лобзаний и ругани. Как-то очень недолгое время мы были любовниками. Было это осенью 99-го. Я только что вернулся из первой своей недельной поездки за границу, в Италию. Светка, по-моему, возвратилась после долгого пребывания в Японии. Нам обоим было тоскливо... Я бы никогда не решился на такие отношения с ней, но Светка с какой-то, я бы сказал, растчётливостью, деловито положила меня на себя. Долго это, конечно, продолжаться не могло. И не продолжилось.

В 2001 году она уехала в Америку. Провожала её вся наша компания. До самого её отъезда я убеждал себя и всячески это демонстрировал, что мне всё по хую. А в аэропорту уже не мог сдержать слёз. Это было со мной впервые за много лет. Я сам себя не узнавал. Пашка, тогда ещё только почти мой друг и уже давно светкин любовник, пытался быть сдержанным, но было видно, как он нервничает.

На обратном пути в ЧГ я уже откровенно ревел всю дорогу в лёнькиной "восьмёрке". Пашка молчал.

Помню, приехав к Светке домой (я должен был жить в светкиной квартире, хотя до этого полгода она прожила там с Пашкой - женское иезуитство!), Пашка, чуть переступив порог, сремительно метнулся в спальню, упал на кровать и завыл, рыдая, белугой. А я пошёл за водкой. Я постарался походить подольше (это было трудно, т.к. подъезд, в подвале которого располагался магазин, был соседним. Когда я вернулся часа через пол, Пашка продолжал ещё выть.

Кажется, мы ушли из Светкиного дома, даже не став пить купленой водки (зато потом мы пили, не просыхая, года полтора). Я, вернувшись в свою комнату в общаге, слопал пачку тазепама в какой-то идиотской уверенности, что проснусь через четыре дня (был убеждён в этом на все сто), но проснулся, конечно, на следующий день.

У Пашки, молодого 25-летнего парня, случился после этого гипертонический криз. С тех пор он постоянно глотает таблетки от давления. С отъездом Светки в моей и Пашкиной жизнях началась долгая чёрная полоса, когда мы вместе и по отдельности, очертя голову, пускались во все тяжкие.

У меня, вообще, чувство, что тогда умерла большая часть чего-то важного во мне. И началось это в аэропорту во время светкиных проводов.

Вот что всё это было?