Сегодня приснилось, что кто- то разъебал мой ноут, оторвав крышку с экраном от корпуса. Но он все равно каким- то чудом работал, это вам не блядский планшет! Хоть и выглядел чудовищно жалко, а потом я проснулся и не мог понять который час и где, собственно, все. Уже потом я осознал, что похуй который там час и даже число. До одиннадцатого мая я совершенно независим от каких- либо дат, а там нужно будет принести денежку и паспорт, в который ловкой рукой служащего будет поставлен очередной штамп рядом с зелененькой визой Kingdom of Thailand. И будто бы кто- то улыбается с блестящей наклейки, намекая, что дома холодно и неприветливо. Но все же хочется в зиму, хоть на пару дней. Или в осень с ее грязью и темнотой ночи, с вечной борьбой между капюшоном и холодным ветром, пробирающимся между каждым волоском. А в кармане лишь пачка сигарет, зажигалка, какая- то мелочь и айпод тянется к голове своим белым проводом. Любовники мерзнут на лавочке, на соседней добрый бомж допивает почти уже заледеневшие остатки чьего- то пива в алюминиевой банке. Без радости и совершенно автоматически прессует ее ногой, скрежет, которого я не слышу, но ощущаю, как глухонемой в концертном зале ощущает симфонии Бетховена. Унылые люди подсвечены яркими светом последнего автобуса изнутри, едут, как на витрине. Последние булочки пекарни, никому ненужные некондиционные продукты, замешанные из остатков любовного теста. Завтра пойдут на посыпку и кляр, а вы и не догадаетесь. Вот и я держусь за грязный поручень, забирающий тепло рук в никуда. Безразличная кондукторша вцепится в свою сумку с лентами несчастливых билетов, ей нет дела до их невостребованности - они лишь ненужное свидетельство очевидного, подобие дипломов юридического колледжа на забытой окраине. Остановка, реклама внутри жидкокристаллического монитора: без вкуса, без расчета, без пользы. Остановка за остановкой - я вышел, не дожидаясь последней.