Катманду десять недель спустя показался мне родным до боли. Те же полузнакомые улицы, тот же запах дерьма, прохожие, которые не понимают по- английски. Грязнейшая комната в копеечном гестхаусе пахнет мазью Вишневского, кажется, постельное белье переживает свою тысячную реинкарнацию, подобно лучшим из наших душ. В небольшом помещении обслуживающего и, должно быть, вечно пьяного персонала живая музыка: двое непальцев играют на гитарах, один - поет. Откуда- то взялся англичанин с саксофоном, затем немка с флейтой и босыми ногами. Саксофонист и флейтистка. Отличная партия. Смеются, курят, девушка отсчитывает сильные доли ступней. А на улице дождик, там бездомные укрываются под крышами многовековых храмов, обнимая таких же бездомных как и они собак. Вода тщетно пытается смыть бесконечную грязь и сдается в конце концов. Летучие мыши кричат, по стене бежит маленькая ящерица, извиваясь,- мы не одни. Страшная усталость с дороги, жжение где- то внутри от чрезмерно острой пищи и шумная компания опьяняют нас - развязываются языки, отчего- то вспоминается давно ушедшее прошлое. Да... Такая у нас была компания, мудаки, конечно, но смешно. Теперь все серьезные или неизвестно где, а ты тут, в Непале, далеко- далеко от них. Может быть, они тоже вспоминают, может, нет. Я погружаюсь в вереницу мечтаний и фантазий, улыбаюсь. Удивительно засыпать.