как же хочется беззаботно зачитываться книжкой... помниш как читали *маленького принца* залпом... глотая слова и предложения... *трех мушкетооов* размахивая зонтом как шпагой, жаждали встретить храбрых друзей и хитрых врагов... *мастер и маргарита* задумчива глядя с крыши на город казалось вот вот промчиться черный всадник а за ним вся его свита... мы жаждали сделать мир лучше.. а что сейчас... мы сидим в бетонных коробках... запершись в своих проблемах... наша фантазия потихоньку умирает... мозги потихоньку засыхают... мы взрослем у нас работа... у кого то семья... есть куча всего.. и лишь ночью мы тихонько вздрагиваем во сне... где на нас смотрят укоризненно чьи-то глаза... как же хочется разбежатся и весело прыгать по лужам... но наверно для этого нужно счастье... а счастья пока не найти... я помню оно есть.. точно есть... или было... но свинцовые тучи давят к земле... но не дают покоя мысли и воспоминания... все идет наперекосяк...

Дети уходят из города
к чертовой матери.
Дети уходят из города каждый март.
Бросив дома с компьютерами, кроватями,
в ранцы закинув Диккенсов и Дюма.

Будто всегда не хватало колючек и кочек им,
дети крадутся оврагами,
прут сквозь лес,
пишут родителям письма кошмарным почерком
на промокашках, вымазанных в земле.

Пишет Виталик:
«Ваши манипуляции,
ваши амбиции, акции напоказ
можете сунуть в...
я решил податься
в вольные пастухи.
Не вернусь. Пока».

Пишет Кристина:
«Сами учитесь пакостям,
сами играйте в свой сериальный мир.
Стану гадалкой, ведьмой, буду шептать костям
тайны чужие, травы в котле томить».

Пишет Вадим:
«Сами любуйтесь закатом
с мостиков города.
Я же уйду за борт.
Буду бродячим уличным музыкантом.
Нашел учителя флейты:
играет, как бог».

Взрослые
дорожат бетонными сотами,
бредят дедлайнами, спят, считают рубли.
Дети уходят из города.
В марте.
Сотнями.
Ни одного сбежавшего
не нашли.