Писать вроде как и нечего, ибо жизнь течет своим весьма скучноватым чередом (разве что диз чуть-чуть изменила:)) Поэтому решила лучше выложить вторую часть... читайте!:)

По оконному стеклу бьют крупные капли внезапно начавшегося дождя. В небольшом шоке я отрываюсь от экрана и смотрю на улицу, задаваясь одним единственным вопросом: “Когда успели собраться тучи?”, ведь всего мгновение назад небо чистым и ясным, без единого облачка на горизонте.
“Не могла же я не заметить непогоду?!”
Но оставив негодование, я возвращаюсь к экрану компьютера. В этот раз результат превзошел все ожидания и, судя по копошению охраны, звучание сирен скорой помощи, все четырнадцать целей были поражены. Телевизионная трансляция уже прервалась, однако телевизор я все равно не выключаю на тот случай, если пронырливые репортеры найдут способ возобновить её. Сильный дождь усиливает суету: люди с криками разбегаются, кое-кто из охраны пытается тушить загоревшийся автобус, а ливень облегчает их усилия.
Я неотрывно слежу за экраном, ловя каждую деталь, хотя прекрасно понимаю, что люди с агентства наверняка были там, среди толпы и, может быть, кое-кто остается на площади до сей поры.
Тем временем, дождь разыгрывается до состояния шторма, и теперь небо уже наполнилось сумеречной синевой, посреди которой сверкают цепи молний, и бушует гроза. Поскольку задание выполнено, я выключаю компьютер и сажусь напротив окна, наблюдая за небом и наслаждаясь тишиной и размеренностью после напряженной слежки. Совершенно неожиданно правый висок прорезает резкая боль, и я, вздрогнув, опускаю голову на подоконник, морщась от боли, которая, впрочем, быстро проходит. Однако остается легкое недомогание.
“Слишком долго сидела перед компьютером” – Единственное оправдание, которое я могу подобрать. Но когда в глазах начинает темнеть, а голова кружиться так, что теряется равновесие, этого явно не достаточно.
“Мальчишка!” – Вспоминаю я. Но я ничего тогда не ела, только он пил кофе. Это невозможно… Но что иначе? Остаются лишь трюфельные пирожные… - “Как?! Как он мог?!”
Задыхаясь, я на ощупь добираюсь до окна, пытаясь открыть его, чтобы впустить в комнату немного свежего воздуха и крепко держась за ручку, дабы не упасть. Раскрыв окно, я кое-как сажусь на кровать, растолкав подушки.
“- Согласен… весьма неприятно” – Четко и ясно встает в голове его голос.
-Что?! – Вскрикиваю я от неожиданности, подозревая, что видеть Нити Греха не единственная его аномальная способность – он телепат.
“- Было довольно неожиданно обнаружить, что и у официанта из того кафе имелся маленький грешок в виду случайного убийства, но на что только не пойдут некоторые люди, чтобы скрыть свои грехи от других” - Создалось впечатление, что он усмехается, будто глядя на меня откуда-то со стороны. Очень неприятно… “Кстати, это не яд, как ты могла поспешно решить. Точная консистенция, признаюсь, неизвестна и мне самому, но точно могу сказать, что сей снадобье отбросит тебя в состояние комы, если ты уснешь”
-Тебе же нужно убить меня? – Спрашиваю я, понемногу приходя в себя. По крайне мере, дыхание возобновилось, но головокружение по-прежнему не проходит.
“- Слово заказчика – закон, сама знаешь. Хотя, извини, ты не знаешь” – Он слегка смеется - “Одним словом, прежний заказ был изменен взамен на новый, впрочем, результат ты видишь”
Я не могу ему ответить. Душу раздирают ненависть и гнев с одной стороны и интерес с другой.
“- Попробуй поспать…” – Заботливо произносит голос. - “Будет полегче… ” – И на этом затихает.
“Не покажется ли это странным, если я сразу после задания вдруг впаду в кому? ” - Думаю я, закрыв глаза и пытаясь немного расслабиться. – “Разумеется, покажется”
Но обратного пути у меня, кажется, нет. Как только веки опускаются, силы незаметно истощаются, и немилосердно хочется спать, как после очень трудного дня. От сладкой неги становится слишком хорошо, чтобы просыпаться. И я, свернувшись клубочком, засыпаю, обнимая попавшую в руки подушку…
***
Вокруг темнота, но такая приятная, что совсем не хочется её покидать. Однако любопытство берет верх, и я открываю глаза. Оказалось, что я всего лишь спала.
Стоит мне только приподнять веки, как по лицу скользит слабый, но довольно прохладный ветерок. Поежившись, я приподнимаюсь и сажусь на аккуратной софе, где спала до этого момента. Полусонным взглядом я оглядываюсь вокруг, где всё неведомо, а потому и интересно. Даже обычная на первый взгляд софа захватывает мое внимание. Сделанная из непонятного, но очень мягкого и теплого материала – как будто чего-то среднего между водой и шелком, она создает впечатление, словно лежишь на облаке.
Воздух наполнен дивным ароматом цветов и вечерней свежести, смешанной с запахом дождя. По всей видимости, это какой-то просторный балкон или же открытая веранда. Несмотря на сумеречное небо, солнце не заходит. Оно, кажется, застыло на месте и не двигается со своего положения. К тому стало намного меньше, чем раньше.
“Раньше?” – Вдруг вздрагиваю я. Мимолетное воспоминание несколько озадачивает меня, ставя в ступор и заставляя понять, что это едва ли не единственное, что я помню. Память превратилась в лист, сверкающий снежной белизной. Лист, по которому скользит ярко-золотистая нить.
В небольшом замешательстве я встаю и направляюсь к краю веранды. Опершись на её края, я смотрю вниз, где открывается весьма красивый вид далекой земли. Как будто я нахожусь где-то между небом и землей. Внизу стелятся облака и океаны, горы и льды.
Иное внимание я уделяю солнцу, которое, похоже, потеряло на только прежние размеры, но и прежний блеск. Наверное, я лишком долго спала, раз почти всё забыла и даже не могу вспомнить, как выглядело раньше светило. От отчаяния я грустно вздыхаю и уже хочу вернуться на софу, чтобы снова заснуть, и, быть может, вспомнить что-нибудь по ту сторону пробуждения.
- Добрый вечер! – За спиной звучит этот знакомый и до боли родной голос.
Я оборачиваюсь.
- Снова ты… - В душе просыпается тихая радость, что я уже что-то помню. С ним я встречалась не один раз и не два, и кажется, он единственное, что я помню.
- Да. – Он улыбается. – Я же обещал, что мы еще увидимся.
- Что со мной произошло? – Спрашиваю я, возвращаясь в краю балкона. И только сейчас замечаю чуть поодаль безумно красивую арфу, края которой теснены золотом и переливаются на солнце. Каким-то неведомым образом она установлена на ограде, сливаясь с ней в одно целое. Но что еще более привлекательно, это струны арфы – те самые золотистые нити, что привиделись мне. Что-то в глубине души подсказывает мне, что их ровно двенадцать не больше и не меньше.
- С тобой совершенно ничего. – Он прислоняется к краю по другую сторону от арфы и тоже смотрит вниз. – Ты просто спала и всё. Правда спала чуть дольше, чем принято у людей.
“А сколько принято у людей?” – Сам собой возникает у меня ответный вопрос. Но я оставляю его в стороне.
- Это так много? – Спрашиваю я вместо этого.
- Честно признаться, за то время у меня поседел волос. – Он пожимает плечами и, отвернувшись, смотрит в мою сторону, видимо, ожидая моей реакции.
Я не нахожусь, что ему ответить. Ведь каждая из его прядей светла как Луна темной ночью. Вспомнившийся ночной светоч заставляет вновь посмотреть на небо, на загадочный золотой шар. Отчего же ему не быть Луной, а не Солнцем?
- Воспоминания порой не так прочны, как хотелось бы, не так ли? – Звучный голос в который раз вырывает меня из пелены задумчивости. – Это не Солнце и не Луна. – Произносит он, вплотную приблизившись к арфе. – А то самое место, что было твоим домом и, отчасти, моим тоже.
Это весьма странно, но каждое его слово заставляет меня что-нибудь вспоминать. Что-нибудь очень маленькое, но сейчас несоизмеримо великое.
- Это Земля… - Тихо произношу я. – Но почему золото? Почему она так похожа на Солнце?
- Я покажу… - Так же тихо отвечает он и искусно проводит пальцами по струнам арфы. Вместе с сорвавшимся с них звуком с ночного неба срываются звезды, в полете обращаясь в длинные золотистые нити и опутывая Землю со всех сторон, как будто какой-то клубок. – Золотая для тех, кто видит Нити.
Теперь я просто помню: помню Нити Греха, которые я видела когда-то и как они опоясывали подвластных им людей, становясь чем-то вроде вечного шрама. Из того кусочка, что всплыл в памяти я не могу найти людей, у которых бы ни было ни одного греха. Наверное, потому что помню слишком мало…
- И, кажется, что жить я буду вечно.… Среди людских теней, пороков и крестов.… Но на струне Эола Арфы, я заметил.…
- Ещё никто не оставлял следов. – Доканчиваю я начатую им строку. – Удивительно: я не помню своей жизни за исключением коротких воспоминаний о Нитях, а стихотворение как будто было всегда…
-Да, верно. – Он опускает руку и арфа замолкает. – Она была всегда. Может быть, даже когда еще не было меня. Арфа не порождает грехи и не раздает их людям. Просто есть вещи, которые походят друг на друга как две капли воды, но, в сущности, совершенно разные. Но всё зависит от того, как их воспринимать. – Похоже, его это расстраивает, глаза заметно тускнеют. – Музыка арфы всякий раз проникает в саму душу человека, пусть он даже этого не почувствует, и приоткрывает её. Однако то, что в ней скрыто, видят немногие, другими словами, те, кто видит сами Нити.
Чем больше он говорит, тем интереснее становится его слушать. Та самая, знаменитая Эолова Арфа, о которой сложено множество легенд и песен, каждая струна которой есть зеркало души.
- Двенадцать струн... двенадцать грехов. – Я подхожу поближе к арфе, наблюдая за её блеском от Земного света. – Она красивая.
И он, улыбнувшись, слегка кивает.
Конец.