Итак, четвертый мой рассказ... те, кому интересно, можете прочитать... против критики возражать не стану)))

Тебя лишенный мир – как больно в нем!
Становятся прозрачной кровью слезы.
(“Sora no Soko” Koyasu Takehito)

 Темнота больше не давит на глаза. Очнувшись от бессознательного сна, я медленно, прикрывая лицо ладонью, стараюсь привыкнуть к плохому освещению в комнате. Единственная лампа еле горит, часто мигая. Кажется, что она вот-вот погаснет.
В маленьком, затхлом и достаточно душном помещении находится около десяти молодых девушек, включая меня. Все вокруг задыхается дремотой, а тусклый свет только сильнее вгоняет в сон. Приоткрыв заспанные глаза, я, как сквозь пелену, смотрю на остальных девушек. Как мы оказались в этом подвале, так и осталось для меня загадкой. Впрочем, наверное, как и для всех остальных.
Кто-то весьма заботливо поджал мне ноги и посадил подальше от окна. Пусть все затекло, зато было тепло. Не шевелясь, я осматриваю помещение. Все жмутся к стенам, кутаясь в тонкую и совершенно не дающую тепла школьную форму. Внезапно я осознаю, что нахожусь в школьном подвале. Однако тут же возникает другой вопрос: что мы тут делаем и как сюда попали?
Ужасно болит голова. Кажется, меня чем-то ударили по затылку. Скорее всего, по этой причине я и отключилась.
Ни одна из присутствующих девушек мне не знакома. Постепенно в душу вливаются страх и неизвестность. Сырость, темнота и холод дают свой эффект, усиливая нехорошие чувства.
С трудом вытянув промерзшие ноги, я пытаюсь подняться. Это удается не с первого раза. Все конечности отекли, из-за долгого неудобного положения прекратился кровоток. Обессилев, я остаюсь сидеть на скамье, ожидая пока тело немного привыкнет.
Царящая в комнате тишина пропадает в один миг, растворяясь в грохоте открывшейся двери. Дверной проем жалобно затрещал, осыпается несколько кусочков штукатурки. В комнату заходит молодой темноволосый мужчина и пристально оглядывает нас. Взгляд чуть прищуренных глаз останавливается на мне. Я вся сжалась: сердце как будто остановилось, а по телу прошла волна обжигающе холодной дрожи.
В руке незнакомца сверкнул блестящий короткий нож. Спина словно рефлекторно вжимается в стену. С трудом подавляя желание крепко закрыть глаза, я смотрю на приближающегося ко мне человека. Он странно спокоен, его лицо не тронуто никакими чувствами,… будто все в порядке вещей.
Только когда он, подойдя на достаточное расстояние, вскидывает руку и взмахивает ножом, я в какой-то момент избавляюсь от страха.
-Нет! Подожди! – Вытянув руку перед собой, ладонями к нему, выкрикиваю я. В ту же секунду голос пропадает в неведении.
Он остановился. Рука с ножом опустилась, а лицо приобрело оттенок удивления. Теперь он не кажется мне неживым
-Что случилось? – Тихо спрашивает парень, чуть отведя нож в сторону. Он спрашивает не потому, что ему интересно, а просто из робкого, почти угасшего в нем, чувства милосердия. Все это я каким-то непонятным образом вижу в его глазах.
Я не могу ответить ему. Просто не знаю, что сказать. Какой должна быть причина, чтобы он не убил меня? Две секунды поглощаются тишиной и ожиданием.
-Я уже мертва. – Неужели, это действительно было первым, что пришло мне в голову? Немигающим взглядом я пытаюсь убедить его в этом. Парень смотрит на меня с непониманием. В конце концов, он вновь поднимает нож и, что есть силы, швыряет в меня…
Кровь медленно стекает из небольшой раны на плече и тонкой полоской струится по руке. Лезвие прошло в стороне, задев лишь плечо. Но резкая боль все же заставляет меня закрыть мгновенно прослезившиеся глаза и силой сжать кожу у шеи. Ничего не видя, я снова слышу свист ножа. Раздается короткий крик. Стена окропляется свежей кровью.
Чуть приоткрыв глаза, я вижу светловолосую девушку, тело которой с неприятным хлюпаньем сползает на пол. На груди, на фоне некогда белой блузки выделяется черный силуэт рукояти ножа и широкого кровавого пятна.
В горле застывает горький комок. Боль теперь кажется совсем невидимой. Всё застывает. Никто не кричит и не плачет. Он наклоняется и, небрежно вытащив нож, хватает девушку за руку и вытаскивает куда-то наружу, не заперев при этом дверь.
Какое-то время никто даже не шевелится и, кажется, даже не дышит. Потому что даже дышать становится страшно…
Он не возвращается. Из распахнутой настежь двери потягивает пронзительно холодным ветром. Я чувствую эту прохладу так, будто не ощущала её никогда в жизни. Она словно дает мне силы. В коротком порыве эмоций я вдруг засыпаю, не замечая ни собственного тяжелого дыхания, ни кровоточащей раны, ни боли гуляющей по всему телу. От усталости и напряжения я просто отключаюсь, и, кажется, теряю сознание.
Я открываю глаза. Комната наполнилась запахом крови, смешавшимся с ароматом сумеречного снега. Он вызывает слезы. И я со всей сладостью вдыхаю его полной грудью. Он лечит. Когда две противоположности сливаются, получается нечто, что описать практически невозможно.
Боль давно прошла. А, может быть, я привыкла к ней и перестала чувствовать. Дверь по-прежнему открыта, но в комнате никого нет.
«Они все ушли» - Думаю я. Мне не хочется задаваться вопросом, какова стала их судьба. Поэтому я, покинув подвал, иду не в сторону выхода, а в огромных размеров зал. Коридоры опустели, на лестнице никого нет. Мне неизвестно, куда все делись, где тот парень, убивший незнакомую мне девушку. Мне неизвестно абсолютно всё. Тем не менее, шаг не вздрагивает, а руки не трясутся, словно в лихорадке. Я спокойна, только слезы всё еще холодят щеки. И, кажется, будто на них застывает иней.
Я останавливаюсь. От зала ничего не осталось, кроме развалин стен и потолка… больше ничего. Мне кажется, что здесь был взрыв, ни одна другая причина не оставила бы таких зрелищных последствий. Да, скорее всего зал взорвали. Все, что осталось, покрыто тонким слоем выпавшего снега. Крыши нет, и ничего не защитит меня от ледяных небесных слез.
Тишина. Нет абсолютно никаких звуков. Не скрипят половицы под ногами, не слышно шума ветра где-нибудь вдалеке. Только снег.
Пройдя через весь зал, я выхожу крытой обрыв, который некогда был ухоженным школьным газоном. Еще вчера все здесь было усыпано листьями, опавшими с плюща, а сейчас густая трава погребена под могучим снежным ковром.
Я останавливаюсь. Присев, я беру немного снега в руку и крепко сжимаю её. Резкая холодная боль на мгновение парализовывает ладонь и заставляет меня тут же отпустить снежный комок. Он просто перестал таять. Снег настолько холоден, что его не согревает даже человеческое тепло. А значит, он теперь не растает никогда…
Что к этому привело? Я вновь поднимаюсь на ноги и смотрю вдаль, за горизонт, благо его теперь очень хорошо видно. Там был город. Однако и его нет. Открытая пустота, с нависшем над ней белым покровом.
Закрыв глаза, я пытаюсь вспомнить, что произошло, когда в школе началась бессвязная паника. Вроде бы, оконные стекла задрожали, может быть, что-то взорвалось, но из-за криков и шума ничего не было слышно. Все же, я не помню, чтобы я покидала своего класса.
Невозможно вспомнить то, чего ты не знаешь…. Я не знаю, что произошло, поэтому бесполезно напрягать мысли. Словно пробыв какое-то время в состоянии комы, я как бы вычеркнулась из произошедших событий и осталась в стороне, в то время как остальные стали их непосредственными участниками.
Медленно, чтобы не сорваться и не упасть, я подхожу к краю обрыва и смотрю вниз. Внизу тоже простирается снег, но там он движется. Широкая снежная река с бешеной скоростью несется куда-то, погребая под собой все, что только попадется в её поток. Я шаг за шагом возвращаюсь назад, беспокоясь, что край обвалится, и вместе с ним я полечу в неизвестность.
Чуть поежившись от холода и растерев локти, я мелкими шагами продолжаю свой путь вдоль обрыва, стараясь наблюдать абсолютно за всем. Ведь все теперь стало совсем незнакомо. Впереди высится небольшой сугроб. Аккуратно обойдя его, я вижу молодого паренька, присевшего к сугробу спиной и обнявшего свои колени, чтобы не замерзнуть. Его немигающий, странный взгляд упирается в потухшую керосиновую лампу. Где он достал её?
Он не замечает меня, даже когда я подхожу к нему и, присев рядом, пытаюсь с ним заговорить. Его глаза пусты. Я бросаю попытки привлечь его внимание и тоже смотрю на лампу.
-Как ты попал сюда? – Еще раз спрашиваю я. Он очень похож на школьника, но я никогда не видела его в школе. – Эй! – Тихо, но настойчиво зову я.
Все напрасно. В голову пробирается мысль, что он мертв. Кашлянув на всякий случай, я осторожно дотрагиваюсь до его руки. Его кожа холодна, как лед. И я бы отошла от него, посчитав за замерзший труп, если бы он в ту же секунду не схватил меня за запястье и не посмотрел в мои глаза. Мне хочется закричать, но не получается: глаза мальчика заледенели и радужная оболочка приобрела серебристо-платиновый цвет.
Его злость остывает также внезапно, как и появляется. Ничего не говоря, он отпускает мою руку. И, поднявшись на ноги, идет к обрыву. Изредка поскальзываясь на снегу, он даже не думает остановиться и, наконец, подойдя к самому краю, прыгает вниз.
-НЕТ! – Голос срывается с моих губ слишком поздно, когда его безжизненное тело уже поглощено ледяным потоком.
Я подхожу к краю обрыва и смотрю вниз. Кое-где на снегу еще остались пятна его крови. Прижав тыльную сторону ладони ко рту, я пытаюсь сдержать истерический плач, трепещущий где-то в горле. Он не дает мне спокойно дышать.
Вдруг по спине пробегает волна тепла. Забыв обо всем, я оборачиваюсь. На сугробе сидит большая необычная птица светло-сиреневого цвета. На аристократично сложенных крыльях видно каждое перо. Все её оперение светится хрустальным светом, и кажется даже, будто она хрустальная. Тем не менее, птица жива. Она тоже смотрит на меня. Так же пристально.
Я стараюсь сделать взгляд столь же уверенным и невозмутимым. Но в её глазах я ощущаю гораздо больше и, прежде всего, власть и доброту. Может быть, мне всего лишь показалось, но птица, похожая на великолепного феникса из сказки, коротко кивает мне и взметается в вышину. Пронзая холодный снежный дождь, она летит по округе. От каждого взмаха крыльев перья сверкают золотом. И свет этот будто золотит снег…, он тоже блестит. Впервые я смотрю на эту ледяную картину с восхищением.
Птица облетает ближайшие окрестности и, искупавшись в дыхании низких облаков и свете дневного солнца, возвращается. Я наблюдаю за каждый взмахом её крыльев, каждым движением её тела. Она прекрасна…
Приблизившись к обрыву, птица резко взмахивает сверкающими крыльями и опускается на снег, рядом со мной. Но я больше не вижу её. Вместо феникса напротив меня стоит мужчина средний лет в белом плаще. Удивительно, что он не сливается со снегом, ведь и волосы и глаза и одежда носят серебристый оттенок. И только плащ изредка вздрагивает светом крыльев.
Молча, он тоже подходит к краю обрыва.
-Не прыгай! – Внезапно чуть прикрикиваю я. Чувства не позволяют отпустить еще и его.
Он не отвечает мне. Странно, я слышу его дыхание и, кажется, только в нем понимаю все, что он хочет мне сказать.
«Мне незачем лишать себя жизни»
Тем не менее, несколько слов он произносит вслух.
-Неужели он все-таки прыгнул? - Спрашивает мужчина, глядя вниз.
-Да. – Отвечаю я. – Кто вы? – Тут же пробуждается во мне бдительность.
-И, кажется, что жить я буду вечно.… Среди людских теней, пороков и крестов.… Но на струне Эола Арфы, я заметил.… Еще никто не оставлял следов…
Незнакомец закрывает глаза и, прошептав что-то, отходит от края обрыва. Его взгляд останавливается на моем лице.
-Тебе холодно из-за того, что ты плачешь кровью.
Я подношу ладонь к лицу и касаюсь замерзшей щеки. По пальцам пробегает знакомый холод. В недоумении я отвожу руку и смотрю на ладонь…, она обагрена кровью.
Спустя мгновение я осознаю, что ноги уже не держат меня так крепко, как бы хотелось. Мужчина подходит ко мне и, проведя рукой в белой перчатке по другой моей щеке, опускает её. Красная полоса прорезает ослепительную белизну его перчатки.
Мой взгляд, кажется, тоже замерзает, но глаза тут же наполняются слезами, и кровавые капли, оставляя пятна на щеках, срываются вниз.
Слова…. Они громким шепотом раздаются в моей голове.
-Никто не узнает, что я умерла не своей смертью… - Я не могу понять, почему говорю их вслух. Что-то в них очень важно, но понять что, я не в состоянии.
Мужчина с сожалением во взгляде кивнул.
- Сколько чужих смертей ты видишь, столько же раз умираешь сама. Ты никогда не сможешь умереть собственной смертью…, ведь ты уже мертва. – Он замолкает на мгновение, которое кажется вечностью. – Отправляйся по пути ветра! Я укажу тебе дорогу…
Я не собираюсь спрашивать почему, или убегать. Я киваю, утирая слезы.
-Где остальные? Я ведь была не одна.
-Им остается только проснуться и почувствовать, что темнота больше не давит на глаза…

Конец