Ну вот, моей сестреле сегодня отмечали 30 с хвостиком лет. Больше двух лет я надеялся, что если я буду нагло жрать на днюхах и ничего не дарить, меня перестанут приглашать, и не придётся бездарно тратить свои вечера на скучных чужих пьянках с неинтересными людями. Наверное, продержись я лет 10, так бы оно и было, но у меня, сцуко, совесть и достоинство. Потому, получив сегодня очередное приглашение в кафе на днюху, я прикинул сумму, на которую обожрал за прошлые годы свою сеструху, отслюнил её в пакетик спецформата и задарил, чуть тока увидел.

Во всяком случае, почти все уже привыкли, что я не пью, не говорю тостов, не плету херни, когда нечего сказать умного... И редко кому приходит в голову заорать: а теперь пусть брат встанет и поздравит сестрёнку!!!! А когда приходит, я просто говорю (громко скрипя зубами в душе, но с отчуждённо-вежливой улыбкой на харе): не хочу, спасибо. А женская часть родни шумно встаёт на мою защиту: он её уже конвертом с бабульками поздравил, отстаньте от него, пусть её лучше тётя поздравляет!!! А тётя говорит: ой, а можно я тоже спасую? А ей говорят: нет, ты чо, офигела? Это ж твоя племянница родная!!!! (А я, с той же улыбкой на харе, в душе пляшу и хохочу: мир сошёл с ума, логика умерла!!!!!!)

Обсуждали немножко поездку на море. Мама поблагодарила Юльку за идею иорганизацию, Юлька поблагодарила меня за то, что я поддержал идею, и сказала, что впервые за долгие годы эта поездка её очень позабавила, а не только дала отдохнуть (непонятно от чего, ибо она и так уже больше 5 лет не работает). Как ни странно, еёшний муж говорил примерно то же самое: что в моём присутствии и при моём участии разговоры с Юлькой не столько бесят, сколько доставляют. Это при том, что практически каждая наша с ней перепалка в этой поездке заканчивалась тем, что все смеются над подмеченными мною противоречиях в её речениях, а она говорит: да ну вас, дурачки!!!! (типа, я всё правильно говорю, это вы всё неправильно понимаете). В прежние наши перестрелки, если мне удавалось её поймать (раньше она была точнее и осторожнее в высказываниях), она бесилась (несильно, но тем не менее), говорила ядовитым тоном, переходила на личности... В этот раз такого не было

А ещё впервые за всё время, скока себя помню, она сказала (похоже, искренне), что мы-то знаем, кто из детей в нашей семье (то есть, среди неё и меня) самый умный, при этом подразумевая меня, а не себя. Честно говоря, это были новые ощущения, которые надо осмыслить. То ли она начала что-то подозревать (или прозревать), то ли разработала такой хитрый способ обуздать мой, пусть мягкий, зато безжалостный (ради красного словца е пожалею и отца) сарказм.

Честно говоря, с каждым годом в Благовещенске я всё чаще сталкиваюсь с тем, что меня любят (на приятельски-бытовом, а не духовно-серьёзном уровне) и уважают, хотя я совершенно не стараюсь быть кому-то приятным, если это идёт вразрез с движениями моей души (чем меньше женщин мы любим, тем легче нравимся мы ей?), я просто стараюсь жить в мире с самим собой и в душевном покое. Мне это более-менее удаётся... Но эти любови со стороны людей, к которым я отношусь пофигистически (см. "родня"), меня напрягают всё больше. Зачем они мне? Мне жаль, что им приятно видеть меня на своих праздниках и просто в гостях, потому что мне не по нутру частые встречи с ними и погружение в уставные отношения, сложившиеся в их монастырях... Сидеть трезвому на этих "вечеринках" и в стопицотый раз слушать стандартный набор поздравлений и воспоминаний из детств разных людей.... Буэээ...

Нажравшись до отвала (я, кстате, за 3 недели лишился 6 кг сала, повторив весенний рекорд в 90,9 кг, так что снова могу позволить себе немножко оргий из калорий), я поддался на провокации меньшого и пошёл его выгулять на улице. Он хотел играть в прятки, или в догонялки, но искать его в темноте по подворотням мне было лень, а догонять просто невозможно, ибо велик риск расплескать всё, с таким трудом съеденное.
Поэтому он просто сел на бордюр, а я стал его трясти с разной частотой и амплитудой, типа имитируя дорогу во Владивосток, от заезженной тракторами грунтовки до свежеасфальтированной федералки. Было смешно. Потом мы ржали над машинами, которые ехали мимо нас по улице, раздроченной канализационными ремонтниками, на первой передаче, и поэтому густо гудели моторами, будто одержимые приступами метеоризма толстые старперы.
Потом он подслушал, что я навываю какой-то мотивчик, и попросил спеть со словами. Так улица Шимановского была ознакомлена с хитами Розенбаума, Арии, Ноля и песней трубадура, исполняемой в стиле "жил-был король, и звали его, скажеммм-нэ-э-э-э... Полуэкт". Папа уже хотел домой, тётя нервничала из-за того, что в этот вечер пропустила по одной серии уже от целых трёх сериалов, я позавчера простыл, и уже задолбался торчать с малым на улице или со старыми в кафе... Но мама и сестра поймали фан, и, отхлёбывая чернослив на коньяке, цинично продолжали "банкет", то есть, вечер воспоминаний.

Отец вышел к нам с Федькой и начал чуть не со злобой ябедничать, что уже за столом и есть нечего, и пить закончилось, а Вера с Юлькой всё базланят и базланят, и как же он этого не любит и не понимает. Я привёл ему в пример себя (не хочешь торчать - уходи, не хочешь уходить - найди дело по душе и не бесись), ему стало совестно, что он так недостойно себя повёл при сыне и внуке, но своего мнения он не поменял, о чём и сообщил нам ещё несколько раз всё более и более спокойным и смиряющимся с неизбежностью тоном.

А до меня наконец дошло, что мои благоглупости-мечты о том, что он может меня позвать в гости за чем-то иным, чем выпить и/или пожрать, так и останутся неисполненными. С его точки зрения просто неприлично приглашать человека на разговор, если ты ему не нальёшь, если не водки, то хотя бы борща. Он так и будет звать меня то на борщ, то на пирожки, то на тортик, и для него это означает только: приходи, я за тобой соскучился, но не подумай, что я планирую нарушить приличия. Жаль, что эти "приличия" живут только в его голове, а в моей живут по большей части рационализации (в обоих смыслах этого слова); в ином случае мы могли бы черпать больше совокупного удовольствия (егошнее удовольствие плюс моёшнее) из наших встреч.

Когда мы пошли домой, мелкий попросил понести его на ручках (21 кг - не вес, честно говоря), а старшее поколение стало его отговаривать, типа, мне ведь будет очень трудно, пусть он обо мне подумает. Я сказал, что они запарили уже принимать за меня решения: что для меня трудно, а что нормально (толстожопым полезны физические нагрузки!!!), и это довольное чудовище взгромоздилось на мою шею, на которой и проехало благополучно около 4 кварталов, примерно километр. Это крайне эмоциональный и порывистый юноша, за этот километр он успел ободрать ветки с трёх деревьев, чуть не спланировал с меня на землю, чтобы погонять кошку, опрометчиво появившуюся в зоне досягаемости, и, похоже, подбил деду глаз, саданув его лбом, когда потянулся с меня пообниматься на прощанье.

Юлька спросила, каково мне его нести, не слишком ли неудобно? А то Андрей (отец спиногрыза, он счас живёт и работает примерно за 600 км от семьи, что, по-видимому, всех вполне устраивает) уже на втором десятке шагов начинает возмущаться сыновней непоседливостью. Я рассудительно заметил, что возмущаться непоседливостью ЭТОГО ребёнка - всё равно что возмущаться светом дня и темнотой ночи. Надо же отдавать себе отчёт, кого именно ты садишь себе на шею и не строить нереалистичных ожиданий, что ЭТОТ будет себя вести спокойно, как мешок с ... ну, скажем, с зерном. И тут я ещё больше понял, что мелкий меня любит ещё и за это - за то, что я готов к его выдрипонам, я настороже, меня трудно смутить и мне легко доверять. Кстати, на море он сказал что-то вроде: "ну надо же, влад первый раз меня обманул - сказал, что сейчас два часа, а на самом деле уже 15 минут третьего". Конечно, я ему объяснил разницу между тем, что человек говорит с уверенностью и тем, что он пытается оценить, не видя показаний приборов. А также то, что учитывая допустимую погрешность плюс/минус полчаса, Влад всё-таки прав. Он не очень понял про допустимую погрешность, но, похоже, принял, что я не пытался его надуть, как это регулярно (и совершенно неталантливо) делают другие люди недетского возраста (тут человек понимающий должен заметить, что я избегаю термина "взрослые", потому что я отличаюсь от "взрослых" не меньше, чем от "детей", и не хотел бы быть проассоциирован ни с теми ни с другими).

На этой оптимистичной ноте я сегодня и закончу