Зашел на блог ведущего "Радио Маяк" Сергея Стиллавина и прочитал его пост «Друзья отвернулись от заигравшегося в политику Шевчука». Ощущение такое, как будто я зашел в кабинку платного туалета (по 10 рублей за один кайф) на остановке «Городок Водников» в городе Омске, если ехать из Нефтяников в сторону центра. Кабинка звенит, кабинка поставлена криво, того и гляди – свалишься в дерьмо. Стиллавин уже свалился в эту кабинку.
До Сергея Доренко Сергею Стиллавину далеко. Доренко всегда будет Доренко, а Стиллавин… Кем он будет? Не понятно. О таких баснописец Крылов сказал четко и недвусмысленно:
– Знать Москька-то сильна, коль лает на Слона.
Макаревич понятен. От него остался один «Смак», а его песня: «Я пью до дна за тех, кто в море» принадлежит романтику, который искал что-то новое, поднимал паруса и боролся со штормом. Сейчас он орденоносец и народный герой, извините, артист. А это уже накладывает определенный отпечаток. Не будешь вести себя так, как нравится власти, то могут похоронить не на Новодевичьем кладбище, а сунут на Ваганьковское, как Высоцкого. А Шевчук поет и сегодня, и люди поют вместе с ним, и он народный трибун, а не Макаревич. Ну, как не обидеться на Шевчука? Макаревича по-человечески даже жаль. Гитара лежит, струны поржавели и «Машина времени» это уже музейный экспонат, покрытый пылью.
Вернемся к Стиллавину. Если он сам захотел попиариться на имени Шевчука, потому что ни к чему более серьезному не годен, то это одно. Нехороших людей везде много. Одним больше, одним меньше. Разницы никакой. Количество нехороших людей должно равняться количеству хороших людей, чтобы коромысло истории не перевешивало в одну сторону.
Он раб своей работы. Частных средств массовой информации в России практически нет. Как наемный работник Стиллавин должен делать то, что приказывает работодатель. А кто у нас работодатель в государственных средствах массовой информации? Это известно всем. Это ему Шевчук задавал неудобные вопросы на встрече с деятелями культуры. А тут и Стиллавин из-под руки вылез:
– Ваше превосходительство, вы только прикажите, мы этого Шевчука в порошок сотрем. Четвертая власть сильна. Мы вам преданы и преданность свою докажем.
Твердая чекистская рука потрепала Стиллавина по загривку и подумала:

Порода есть – собаки-шавки,
Они есть в селах, в городах,
Они всегда готовы гавкать,
И дом у них – не конура.

Они везде, в костюмах, в куртках,
Живут в домах и во дворцах,
Они спецы в колбасных шкурках
И в недозрелых огурцах.

Одни учились в институтах,
Другим довольно было школ,
Наверное, Бог их всех попутал,
Умом за что-то обошел.

Вся мошкара у света бьется,
А шавки вьются возле ног,
Их лай, как грязь везде прольется,
Чтоб был повержен гордый дог.

– Давай, Серега, дави этого Дога, – сказал владелец руки.
– Какого Дога, – не понял Стиллавин.
– Это так просто, – сказал Хозяин, – мочи этого певца где только можешь, и в выборе средств не стесняйся. Скажи, если что, что ты от меня.