Франсуа Озон, один из самых заметных французских режиссеров, законодатель мод и любимец международных кинофестивалей, прибыл на ММКФ в качестве почетного гостя. За полгода до московской премьеры его новая картина "Ангел" была показана на Берлинале. Где, кстати, большим успехом не пользовалась: чересчур политизированный Берлин не оценил по достоинству это изощренное, сложнопостановочное костюмное ретро, приняв его за обычную мелодраму. Озон, однако, не так прост. "Ангел", рассказывающий о жизни писательницы дешевого чтива, живущей в начале ХХ века в Англии, проехался по всем: и по зарождающемуся феминизму, и по масскульту, и по истории кино, цитируя великие мелодрамы. Зато в Москве, где его фильм увидели впервые, он наконец обрел своих истинных поклонников: своими ушами слышала, как "Ангелом" восторгались не последние критики, видела, как на просмотр рвались толпы фанатов. Похоже, в России назревает новый культ Озона, которым одно время здесь восхищались, потом разочаровались и теперь вновь готовы носить на руках. Совершенно справедливо: "Ангел" - блистательная картина, эдакая постмодернистская мелодрама, где помимо всего прочего любовь к кино и в то же время ирония по отношению к нему балансируют на грани невозможного.

 Франсуа Озон не впервые в Москве: в свое время он бывал здесь в рамках декады французского кино. После премьеры "Ангела" на ММКФ корреспонденту "Итогов" удалось побеседовать с ним.

- Месье Озон, вы, конечно, знаете, что ваш новый фильм приняли в Москве с восторгом. Не то что в Берлине, где он не получил никакого приза...

- Как говорил один французский писатель - точно не помню, кто именно, - что мы, мол, считаем умными только тех, кто соглашается с нашим мнением. У меня с Россией отношения сложились как-то сразу, начиная с моих первых опытов...

- Ну да, я помню, что лет десять назад вы здесь были у всех на устах.

- А потом благополучно (смеется) сошел со сцены?

- И вернулись благодаря предыдущей своей картине - "5х2". Теперь, думаю, наступит эпоха "Ангела".

- Приятно слышать. Тем более что "Ангел" дался мне очень и очень непросто: помимо всяких производственных сложностей вроде поиска денег и прочего мне нужно было увязать слишком много мотивов, иногда противоречащих друг другу. Я и сочувствовал своей Энджел, и порой ненавидел ее, и смеялся над ней, и плакал... Все это нужно было как-то обозначить, не переходя границ смешного или, наоборот, трагического. Кроме всего прочего, мы снимали на неродном для меня английском, и приходилось целыми днями говорить на этом языке. Это было ужасно! Может, я потому так и мучил своих актеров во время съемок, особенно Ромолу Гараи (исполнительницу главной роли. - "Итоги"), что и сам мучился невероятно. Она же вела себя как настоящий ангел, безответная овечка, безоговорочно подчиняясь моим указаниям.

- Стало быть, вы принадлежите к числу режиссеров-тиранов?

- Пока не найду точку опоры, от которой можно плясать. А ведь это и есть самое сложное. Иногда не знаешь, чем кончится съемочный день, в какую сторону тебя поведет. Вообще съемки - это ведь живое занятие, непредсказуемое. Я не из тех, кто наперед знает, что будет в кадре, расписывая фильм заранее по секундам. Думаю, что фильм творится волнениями сегодняшнего дня: если я встал не с той ноги, то и сцена может получиться злой, если же с утра у меня было хорошее настроение, то и настроение сцены может поменяться.

- Вы взяли совсем юную актрису и заставили ее прожить целую жизнь: успех, славу, одиночество, потерю мужа, вернувшегося инвалидом с фронта Первой мировой войны.

- Да уж, Ромоле пришлось нелегко. И все равно я настаивал именно на ее кандидатуре - мне совершенно не хотелось связываться с какой-нибудь звездой со всеми ее приемчиками и стереотипами. Идея как раз и состояла в том, чтобы вместе с Ромолой пройти весь жизненный ад, измениться вместе с ней, вырасти, то опускаясь на самое дно отчаяния, то возвышаясь над судьбой. Такова в общем-то была моя установка... Потому что съемки для меня - всегда какой-то важный отрезок жизни, можно сказать, это и есть моя жизнь. В перерывах между ними я, считайте, и не живу. Так, хожу туда-сюда, прозябаю потихоньку. Жду следующей идеи, болтаясь между небом и землей.

- Интересно, как вам пришло в голову снять столь необычный для вас фильм: во-первых, экранизацию романа ("Ангел" поставлен по одноименному роману английской писательницы Элизабет Тейлор, тезки кинозвезды. - "Итоги"), во-вторых, ретро, в-третьих, поставить во главу угла "пошлую" женщину.

- Историей Энджел я заинтересовался пять - шесть лет назад, прослышав о некой Мари Корелли, английской писательнице, современнице Оскара Уйальда и любимой авторше королевы Виктории. Ныне она прочно забыта. Так вот, я просто загорелся: думаю, снять бы такую роскошную мелодраму с монструозной главной героиней, в стиле кино 30-40-х, со всеми штучками, костюмами, с пошлостью и одновременно шиком, нежностью и горечью... Сейчас даже трудно представить, что мне это в конце концов удалось: проект, как вы понимаете, не самый дешевый.

- Особенно вы оторвались, как у нас говорят, в сценах, где ваша Энджел наконец покупает себе поместье: такой восточной роскоши, такого кича, столько позолоты с красным редко где увидишь...

- Это уж точно, ни в чем себе не отказывал. Отпустил на волю тормоза реализма: особняк Энджел должен был выглядеть так пошло, что и представить себе невозможно. Дизайнеры с хорошим вкусом ужаснулись бы. А поскольку мои дизайнеры - люди с хорошим вкусом, то им нужно было включить воображение и создать апартаменты человека со вкусом плохим. Это очень непросто.

- Почему вы все время обзываете свою Энджел монстром?

- Потому что она и есть - монстр. Моя героиня - предшественница этаких современных монстров, успешных горе-писательниц, самоуверенных и недалеких. Предшественница масскульта, который служит повседневной пищей для жаждущих развлечений. Энджел - концентрация духа наживы, эгоизма, тупости, которые иным представляются силой, умом, энергией и талантом. У таких, как Энджел, в сущности два лица, как у Дориана Грея: ангельский лик прикрывает низменное, абсолютно бездуховное содержание.

- Тем не менее вы к ней по-своему привязаны?

- Ну а как же? И сама Энджел, и фильм - мне как дети. Которые портят кровь, измываются, и все же никуда от них не деться.

- Несмотря на то что фильм уже снят и пора о нем забыть?

- Пока еще рано. Пока он еще со мной. Но вскоре, конечно, я пойду дальше, оставив "Ангела" в прошлом. Лет через пять - десять усядусь смотреть его и, может, найду что-то новое, чего сейчас напрочь не вижу. Это как канувшая в Лету любовь, о которой сохраняются лишь приятные воспоминания. Несмотря на муки, которые она приносила.

 И это все Озон

Франсуа Озон, enfant terrible французского кино, нонконформист и "провокатор", был помешан на кинематографе с раннего детства. Учась на кинофакультете в Сорбонне, он не переставая фиксировал все что ни попадя на пленку: пока эти случайные экзерсисы не стали вырисовываться во вполне осознанные, драматургически продуманные короткометражки. Два десятка коротеньких фильмов - и Озон обретает славу в узком кругу своих друзей-киноманов. Самая лучшая из них, "Летнее платье", сумела вырваться на широкие просторы и попасть в Канн и Локарно. Собственно, с этого момента и начинается путь Озона-режиссера, сумевшего уже в тридцать лет стать знаменитым - благодаря беспощадному гротеску под названием "Крысятник". Озон, однако, прославился не только своим даром сатирика, но и тем, что всякая новая его картина как бы опровергала предыдущую: он мог быть и серьезным (как в "Каплях дождя на раскаленных скалах", 1999), и устрашающим (как в "Криминальных любовниках", 1999), и философично-лиричным (как в фильме "Под песком", 2000). Через два года после картины "Под песком", где все увидели мастеровито-холодного Озона, он вдруг поразил легковесным мюзиклом "Восемь женщин" с участием целой команды суперзвезд французского кино. А в 2004 году на Венецианском фестивале показал изумительно тонкую драму "5х2". Между последним озоновским шедевром "Ангелом" и уже упомянутым "5х2" Озон успел снять "Время прощания", где весьма ощущаются автобиографические мотивы. Несмотря на всемирную славу и постоянное присутствие на престижных кинофестивалях, Озон редко удостаивался наград. А если и получал, то скорее второстепенные: в начале его карьеры короткометражка "Летнее платье" снискала приз "Леопард будущего" в Локарно; "Восемь женщин" получили приз за лучший актерский ансамбль в Берлине. Сам Озон никогда не имел ни "Золотого льва", ни тем более "Золотую пальмовую ветвь". Впрочем, это дело будущего - ведь ему нет еще и сорока.

Автор: Диляра Тасбулатова