[400x267] В эластичных фиолетовых локонах запутались лучики умирающего на закате солнца, она держала увядшие маргаритки в кровоточащих ладонях, прижимала нежные бутоны к колючей проволоке, что украшала шейку нежную, врезаясь в нее и раздирая до крови. Она улыбалась черно-белыми губами, склоняла голову по-птичьи к плечу, смотрела на него черными, аки сама Бездна, очами... ни зрачка тебе, ни радужки... а это дурашливое выражение милого личика. Она навсегда запечатала свой образ кровью в его сердце, он никогда не забудет трель ее бубенцов-колокольцев. Вот такая странная и больная любовь графа к Шуту.Кто она была эта девочка? Никто больше не скажет... Только эта картина, что Его Сиятельство заказал придворному художнику. Граф диктовал ее посмертный образ, изредка пиная нерасторопного художника сапогом в бок или же швырял пустые бутылки из-под вина. Он совсем спился, постарел и осунулся, даже девочки-бабочки более не радовали измученную душу Его Сиятельства, он даже в петлю залезть подумал, но... струсил. Он себя ненавидел за это... ненавидел и жалел малодушно, хныкал частенько по ночам в подушку и уходил в дождь бродить по пустому саду. Он опустился до того, что избил горничную за то, что она тронула забытый Шутом бубенец в углу его комнаты. «Пусть все лежит так, как было при ее жизни» - вопил он каждый день, плевался ядом и изрыгал огонь... вот такой иллюзорный чудище-дракон.Почти конец сказки... почти... но ведь есть Зеркала, а в них живет отражение-они не умирают, они живут памятью живых, они живут и глотают пыль Вечности. И Она там жила, она будет вечно мучить его памятью, своей обидой и колокольным смехом. Шутовская шапка вместо короны, поварешка вместе скипетра, пестрые многоликие юбки вместо парчи и бархата. Пусть так...ведь все Короли Шуты, а все Шуты Короли-великая истина, великое знание...