По следам наших приключений))) Вчера подруга прислала свои воспоминания, улыбка до сих пор озаряет моё лицо))) Вот как всё было....

«Это мой двоюродный брат», - сообщает мне на ухо турецкий жених моей подруги, пытаясь перекричать 250 гостей. В таком качестве мне представляют уже человека пятнадцатого. Примерно столько же со мной познакомилось двоюродных сестер, дядей и племянниц. «Улыбательные» мышцы челюсти теперь понимают, что испытывает пресс на тренировках. Все женщины почтенного семейства еще дважды целуют и обнимают нас. Стоп! думаю я. Раз я не пила, и у меня не троится в глазах, вывод один – меня водят по кругу.
«А сколько у тебя всего двоюродных братьев и сестёр?» - решаю уточнить, чтобы включить счетчик и прекратить, наконец, круговое движение.
- 55 (!!!)
Пятьдесят Пять!
У меня четверо. И я с трудом помню их в лицо.

В Турции помнят в лицо всех, помнят степень родства и имена их вторых половин и детей. В Турции дружат так, что образуются почти семьи (хотя, казалось бы, неужели недостаточно собственной) – друзья переезжают друг за другом в новые дома, покупая соседние квартиры.

В такой квартире друзей, неотличимых от родственников, мы ночевали в первую ночь.
Я сразу же успела зарекомендовать себя как ловкую девушку с хорошим ориентированием на месте. В доме молодой семейной пары, которые любезно открыли дверь даже в 2 часа ночи, нам сразу показали стратегически важные места – туалет и выход. Я переоделась в пижаму «летняя» (майка-шорты) и подготовилась к завтрашнему мероприятию, возведя на голове дом из бигуди. В 3 часа ночи в этом соблазнительно-устрашающем наряде я на цыпочках выдвинулась по направлению к первому стратегическому объекту. Бесшумно открыла дверь, приступила к поиску включателя света и обнаружила себя … в спальне хозяев.
Инсталяция «С трубной промышленностью у нас хорошо (голова в бигуди), а вот с легкой – не очень (микро-пижама)» не оставила равнодушной ни испугавшегося мужа, ни ревнивую жену…

Правда, на следующий день при погоде 45 градусов моя прическа стала быстро похожа на тающую сахарную вату. И я отдала свою голову в руки турецкого парикмахера. У них традиция – все девушки вместе с невестой едут перед свадьбой в салон. Представляете, оплатить прически 30 сестричек? Волей-неволей пожелаешь половине из них облысеть.


Дальше все едут в специальный свадебный зал
250 гостей – это адаптация для русских. Они разделили свадьбу на два этапа, чтобы нас не затоптали/заобнимали/зацеловали сразу все 500 человек.
Зато какую радость мы испытываем от того, что со стороны русской невесты нас всего 10. Если бы она была турчанкой, приглашенных бы была 1000 (простая арифметика). И тогда мышцы челюсти заулыбались бы по полной.

Дневное торжество напоминает реверс российской свадьбы: жених и невеста появляются в зале под бой барабанов в коридоре горящих факелов. Потом барабаны и огонь стихают, и начинается танец молодых. А потом сразу режут торт. Такой сценарий зарождает в нас подозрение, что турецкие обычаи яркие, но быстро подходят к финалу…
Потом главные герои встают посреди зала, и к ним выстраивается очередь. Вместо пяти миксеров, трех соковыжималок и йогуртниц, турки дарят друг другу золото. Или деньги. Очень скоро моя подруга становится похожа на елку в богатой цыганской семье: в ушах по три пары сережек, на каждом пальце по два перстня, браслеты от запястья до локтя. Поверх платья повязана специальная лента, на которую прикалывают купюры. Не удивительно, что у них не развита традиция воровства невесты – семья от такой шутки может поседеть.

Днем гости почти ничего не едят и не пьют (не хотела бы я оказаться в это половине).
Главная радость желудка начинается вечером, когда нас перемещают в ресторан в центре Стамбула на берегу Мраморного моря. Здесь ты понимаешь, что вокруг сказка (и то, что ты наконец-то получаешь доступ к еде и вину, играет не последнюю роль). Программа вечера, судя по всему, интернациональна. Молодые голодные и трезвые, но безумно счастливые, ходят по залу. Гости и счастливы, и сытые и…. Ближе к вечеру смягчается языковой барьер и все идут танцевать. И о том, что мы в другой стране мы вспоминаем, только когда нам включают «Калинку» и замирают в ожидании.
Хореографическая фигура, которую мы изобразили, поражает турецкое общество (правда, это неизбежная реакция на четырех блондинок и двух брюнеток в коротких платьях).
А мы самокритично думаем, что танец живота нам удается лучше.