Вот предположим, мне нужно сделать звонок. И я знаю, что разговор будет неприятный, изматывающий, нервный, что он потребует от меня каких-то нечеловеческих усилий, дипломатии, сложных формулировок, что нужно будет говорить громким голосом, разборчиво, чтобы даже соседи слышали этот мой разговор. И вот я сижу в три часа ночи (там, куда я должна позвонить, уже утро переходит в день) и не звоню. Внутри позорно что-то трясется, переворачивается, сжимается. Я знаю, что звонить все равно придется, а оттягивание неприятного разговора только продлевает страх и нагнетает обстановку. Но я все равно не звоню. Я принимаю решение: мол, звонок этот рабочий, а в работе не должно быть личного, тут не место подростковой неуверенности в себе, страху быть обруганным, непонятым. Работа - это блок компетенций и больше ничего. Поэтому нужно просто позвонить. Иногда в такие моменты я представляю себе политиков и дипломатов, которые ежедневно совершают по сотне таких вот зубодробительных разговоров. Я представляю, как Путин собирается звонить Обаме. Думает ли он: "О господи, нет, опять этот Обама, как же я его ненавижу, да меня тошнит от него!"? Нет, вряд ли каждый свой звонок Путин предваряет пятиминуткой ненависти и вряд ли у него трясутся поджилки, когда он осознает этот момент - нельзя больше откладывать, нужно звонить! И вряд ли он вообще откладывает - наверное, просто берет трубку, набирает номер, просит соединить... О чем он думает в это время? Прокручивает в голове первые фразы или рассматривает ногти на руках, помышляя о маникюре? Нужно позвонить - думаю я тем временем. Нужно перестать писать этот текст и нажать зеленую кнопку.