Уехать нельзя, уезжать бесполезно, потому что преследование не внешнее, оно все равно будет добираться до нас, даже если мы будем загорать на пляже в Доминикане или медитировать в горах Непала. Даже если не получать новости "оттуда", все равно мы будем знать, что оно там, оно живет и ворочается, как огромный жирный червяк внутри больного организма. Говорят - "сегодня это он, завтра это будешь ты", но мне нестрашно, что это буду я, мне страшно только быть причастной к этим репрессиям. Нельзя ничего сделать, а бездействие делает причастным. Непорядочность достигает такого масштаба, что от нее кружится голова и тошнит так же, как когда думаешь о бесконечности и смерти. Если уехать, бессовестность никуда не денется, о ней не получится забыть. От этого щемит сердце, как от любой безысходности. Бездействие, бессовестность, безысходность. И вот настал момент, которого я боялась, - мне больше невозможно оставаться внутренне чистой, я тоже захлебнулась в грязи.