Эпиграфом к "Девяти рассказам" Сэлинджера служит загадка японского поэта и художника Хакуина Осе: «Мы знаем звук хлопка двух ладоней, // А как звучит одной ладони хлопок?». Поразительная по точности аллегория высказанного-невысказанного иллюстрирует стилистику рассказов так любимого мной писателя. В каждой его строчке раздается хлопок, но ни на секунду нельзя забывать о наличии еще одной руки - скрытого смысла. Созерцательность Сэлинджера успокаивает прямо-таки до обездвиженности... Насколько тщательно проработана композиция, настолько веско каждое слово, каждый взгляд персонажа, каждый оттенок цвета в каждой секунде происходящего. А самое лучшее - что полностью постичь смысл произведения этого автора можно только интуитивно. Вряд ли тут помогут псевдонаучные исследования и лингвистические анализы. Ты либо ощущаешь, либо нет. Разумеется, без исследований никуда (и это большое счастье как бы то ни было), но они только облекают в слова то, что чувствует лишь самый чуткий читатель. Есть, конечно, и ключ к разгадке. Но разгадка не будет так приятна, если не прочувствовать - до того, как дойдешь логически.
"Дхвани" - это и есть то скрытое значение художественного произведения, "внятное" единицам глубоко чувствующих. Я себя, конечно, в полной мере к таковым не отношу, но возможности развития - бесконечны). Не вдаваясь в подробности буддистской философии, попробую все же объяснить. Есть девять (соотнесем с названием сборника) эстетических ощущений, поэтических настроений - "рас", и одна из этих рас непременно должна присутствовать в достойном произведении. Ощущение это отличается от того, что мы испытываем в жизни, оно более возвышенно и освобождено от субъективной заинтересованности. Вот они, эти расы:
1 — эротики, любви;
2 — смеха, иронии;
3 — сострадания, отзывчивости;
4 — гнева, ярости;
5 — мужества;
6 — страха;
7 — отвращения;
8 — изумления, откровения;
9 — спокойствия, ведущего к отречению от мира.
Осталось только прийти к тому, что каждый рассказ сборника Сэлинджера обладает каким-то из этих настроений. Причем именно в такой строгой последовательности. В свою очередь, каждому настроению соответствуют свои цвета, звуки и, вероятно, что-то еще (я еще не ознакомилась с данной восточной теорией литературы до конца).
Это все настолько стройно, гармонично и продумано, что, попробовав описать свое эстетическое удовольствие, я, наверно, скатилась бы в банальное утверждение гениальности Сэлинджера. Но я не буду, так как это очевидно. Просто: об этом действительно стоит почитать. А я приступлю к своей курсовой, которая примерно (очень примерно) на эту тему. Даже, может быть, попробую применить только что написанные излияния в качестве основы введения.