Другая Украина
Так получилось, что в течение одной недели мне довелось принять участие в трех научных конференциях в трех знаковых городах Украины — в Севастополе, Донецке и Луганске. Общаясь с представителями интеллигенции, с простыми жителями этих совершенно разных городов, а затем сравнивая их ожидания с реальными действиями украинских властей, с отношением нынешних идеологов Украины к общественному мнению юго-востока, поневоле начинаешь ощущать себя в совершенно Другой Украине.
Нынешняя киевская власть никак не может понять, что в этой Другой Украине люди просто хотят сохранить и защитить свои ценности, свою историю, свои традиции, веру, свой язык. Эта Другая Украина готова к равной конкуренции идей и мнений, к дискуссиям на все вышеперечисленные темы, но не понимает, почему вместо этого ей агрессивно навязывают совершенно иную систему ценностей.
Не исключаю, что украинские националисты искренне считают унификаторское поведение относительно Другой Украины благом для государства. Но если бы они хоть изредка интересовались мнением тех, кого намерены унифицировать под свою гребенку, они бы давно поняли, что подобными действиями они только усиливают различие, отторгают Другую Украину, заставляя ее думать, что она по какой-то причине оказалась не в своем государстве. Самое поразительное, что, согласно соцопросам, представителей Другой Украины, то есть тех, кто не хочет видеть свою страну в составе НАТО, кто никогда не откажется от дружбы с Россией, кто не понимает, почему родной им русский не может быть государственным языком, все еще больше тех (еще вчера абсолютных маргиналов), кто пытается навязывать им чуждые идеи.
Запрет на анкетирование
Я не собираюсь превращать эту статью в путевые заметки или в отчет о прошедших мероприятиях. Хотя не отметить важность каждого из них тоже не могу. Тем более что данные конференции, организованные совершенно различными структурами, затронули чуть ли не все основные проблемы, которые сплачивают Другую Украину в идеологическом противостоянии официальному Киеву.
В Севастополе состоялась научно-практическая конференция, организованная Институтом стран СНГ на тему «Предпосылки стабильного развития Крыма. К 225-летию Черноморского флота Российской Федерации». Помимо вопросов, связанных с пребыванием ЧФ в Севастополе, о которых «2000» уже писала (см. «Украина отторгает Севастополь?», 16.05.2008), представители флота и общественных организаций города-героя на конференции поднимали вопрос фактически колониального отношения украинских центральных властей и их наместников к жителям этого региона.
Руководители Севастопольского горсовета (единственного представительского органа города) на этом мероприятии говорили о серьезной проблеме: как добиться того, чтобы заставить городскую исполнительную власть хоть в какой-то степени считаться с мнением жителей — той самой «громадой», которую кандидат в президенты Ющенко обещал в
2004 г. сделать едва не основной ячейкой украинского общества. Напомню, что Севастополь сегодня является единственным городом Украины, который не имеет права избирать своего мэра. Попытки украинских парламентов разных созывов принять наконец закон «О городе-герое Севастополе», введя выборность председателя городской администрации, постоянно сталкиваются с президентскими вето. Глава государства отказывает жителям этого города в элементарном демократическом праве избирать свою власть.
Какие еще механизмы общественного контроля за управлением своего родного города имеют севастопольцы? В принципе свое однозначное отношение к назначенному президентом мэру Севастополя Сергею Куницыну жители города высказали еще на парламентских выборах
2007 г. Уж не знаю, зачем ему понадобилось так испытывать свою судьбу, но на досрочных выборах в ВР президентский наместник фактически сам устроил референдум доверия к своей персоне, став вторым номером во всеукраинском списке Блока Людмилы Супрун со звучным названием «УРА».
Я не раз бывал в тот период в Крыму и свидетельствую, что от биллбордов с изображениями Куницына в камуфляже и на полуострове, и в Севастополе спрятаться было почти невозможно. Так вот по итогам этих выборов блок, который у крымчан ассоциировался с Куницыным, получил 1183 голоса севастопольцев, что составляет аж 0,64% общего количества избирателей города (примерно столько же получили Партия зеленых и «обновленный» клон Компартии).
Казалось бы, что еще нужно, чтобы показать истинный уровень поддержки президентского ставленника в Севастополе? Какой еще референдум! Но прошло уже полгода после выборов — а Куницын продолжает руководить городом. Точка кипения во взаимоотношениях мэра с всенародно избранными депутатами, действительно представляющими мнение горожан, достигла апогея, когда Севастопольский горсовет принял решение провести 25 мая уже настоящий референдум по доверию мэру города и его команде. Ведь Конституция сохраняет за всеми органами местного самоуправления право инициировать местные референдумы в рамках вверенной им территории. Да и почему бы самому мэру Севастополя не убедиться в любви жителей своего города к нему — ведь его чиновники в различных интервью клянутся, что Куницын пользуется просто небывалым авторитетом и популярностью и у крымчан, и у севастопольцев. Чего же бояться, если это так?
Однако Севастопольская горадминистрация оспорила решение о референдуме в суде. И 22 мая Хозяйственный суд Крыма вынес уникальное решение: «Запретить Севастопольскому городскому Совету... совершать любые действия, связанные с исполнением решения «О проведении местного (консультативного) референдума о вопросе недоверия Севастопольской городской государственной администрации и проведением 25.05.2008 местного (консультативного) референдума. Запретить Севастопольскому городскому Совету принимать любые решения относительно проведения 25.05.2008 других форм опроса населения или назначения на 25.05.2008 любого вида мероприятий, связанных с анкетированием или опросом населения относительно Севастопольской городской государственной администрации и ее председателя».
До чего же наша демократия докатилась! Уже не только референдум, но даже опросы общественного мнения или анкетирование запрещают. Доселе я такого в судебной и политической практике Украины не встречал.
Депутаты горсовета, правда, не стали особенно спорить с судом и попросту перенесли опрос жителей города с 25-го числа на 24-е (суд ведь 24 мая анкетирование не запрещал).
И результат оказался вполне закономерным. Если верить организаторам данного опроса, в голосовании приняли участие 66,05% горожан (севастопольцы по сравнению с киевлянами были более активны). Недоверие исполнительной власти города высказали 98,36% проголосовавших, а в поддержку Куницына и Ко высказались 0,83%.
Обратите внимание на то, как похожи цифры голосов, отданных севастопольцами в поддержку Куницына на прошлогодних выборах и во время опроса 2008 г.! Разница — буквально в 400 голосов.
Можно, конечно, называть этот опрос «ничего не значащим», «не имеющим юридической силы». Но кто объяснит, каким образом жители Севастополя могут еще контролировать свою городскую власть, влиять на ее решения, участвовать в управлении своего родного города? Почему украинская власть решила, что мнение жителей именно этого города — таких же граждан Украины, как и те, которые живут в Киеве (кстати, имеющего, как и Севастополь, особый статус), Львове и Тернополе, — вообще можно не учитывать? Ведь именно это председатель Севастопольского горсовета Валерий Саратов и имел в виду, когда говорил на конференции: «Когда люди ощущают, что нарушается демократия и их мнение не учитывается при принятии того или иного решения, возрастает политическое напряжение». Заметьте, это еще очень мягко сказано.
А будете без НАТО — отключим газ
Казалось бы, Севастополь и Донецк — абсолютно разные города, с разной историей, со значительными отличиями в осознании собственной роли и значимости. Однако оба эти города являются нынче центрами той самой Другой Украины.
И у официальной Украины подходы к мнению жителей этих городов абсолютно идентичны. Все помнят, как в феврале этого года правительство Тимошенко отключило Севастополь от газа, при том, что город исправно платил за топливо. В мае эта история почти полностью повторилась с Донецком.
Я, конечно, не берусь однозначно утверждать, кто прав в заочном споре между Кабмином, обвиняющим Донецк в задолженностях за газ, и муниципальными властями, убеждающими, что город исправно за него платит. Но довольно странным выглядит совпадение: скандальные действия правительства относительно столицы Донбасса последовали буквально на следующий день после решения Донецкого горсовета провозгласить город «территорией без НАТО» и остановить насильственную украинизацию государственных школ.
Что касается «антинатовского» решения, очень показательно, что состоялось оно почти сразу после конференции «Партнерские отношения Украина — НАТО, Россия — НАТО после Бухарестского саммита», организованной в Донецке при содействии украинского Центра информации НАТО. Конференция, в которой я также принял участие, вызвала значительный резонанс в политических кругах города. Не исключаю, что именно она и побудила депутатов горсовета, посетивших данное мероприятие, инициировать рассмотрение «антинатовского» вопроса на сессии. Уж больно откровенны в этот раз были адвокаты евроатлантизма.
Если в Киеве, Москве или Бухаресте официальные украинские деятели постоянно заверяют всех (особенно представителей России) в том, что вступление Украины в НАТО «ни в коем случае не направлено против Москвы», то на конференции в Донецке один из представителей лиги «Украина — НАТО» открыто заявил, что вступление в альянс защитит «украинскую государственность», основная угроза для которой якобы исходит именно из России.
Признание дорогого стоит — ведь это заявление и спровоцировало некоторых местных депутатов, никак не желающих враждовать с соседями, на резкую реакцию.
На донецкой конференции были, кстати, приведены результаты весьма любопытного соцопроса, проведенного весной 2007 г. Донецким институтом социальных исследований и политического анализа (ДИСИПА). Оказывается, 26,6% жителей Донецкой области оценили свой уровень осведомленности о деятельности НАТО как хороший, 37,6% — как частично хороший, 21,8% — как плохой, и лишь 11% жителей области посчитали, что они вообще ничего не знают об альянсе. Данный опрос интересен тем, что почти все аналогичные всеукраинские опросы показывают: чуть ли не более 50% населения страны заявляют о том, что они либо плохо информированы о деятельности НАТО, либо вообще ничего о ней не знают. Если данные ДИСИПА верны, то жители Донбасса оценивают свой уровень знаний об альянсе гораздо выше, чем жители Западной или Центральной Украины. Учитывая, что уровень поддержки идеи вступления Украины в НАТО в Донбассе (как и в Крыму) самый низкий, можно сделать вывод: чем больше украинцы знают полную правду о деятельности Североатлантического альянса, тем меньше они поддерживают идею вступления туда.
Именно поэтому я постоянно призываю как можно более полно информировать о НАТО, особенно о военных операциях альянса в Югославии или Афганистане, жителей всех регионов нашей страны. Чтобы не только Другая Украина знала об этом, расплачиваясь за свои «излишние» знания отключенным газом. Ведь, в случае чего, отдуваться нам всем.
Цена одного слова
Наибольший же резонанс получило решение Донецкого горсовета «О ходе выполнения комплексной программы развития образования в г. Донецке на 2006—2010 годы». В чем только ни обвиняли дончан после этого! В ВР моментально появился проект постановления о роспуске горсовета и перевыборах в Донецке (киевской оплеухи «оранжевым» мало). В пояснительной записке авторы проекта обосновывают свое желание распустить донецких депутатов тем, что те якобы запретили увеличение количества украинских школ и детских садов. Этим дончане, мол, «грубо и очевидно» нарушили языковые права жителей Донецка, которые имеют право выбора языка обучения.
Читал эту записку — и сердце радовалось: наконец-то «нашеукраинцы» вспомнили о языковых правах жителей Другой Украины, назвав вмешательство власти в гражданский выбор языка обучения детей «дискриминацией по языковому признаку». Одно только упустили авторы данного документа, а именно: тот факт, что донецкие депутаты нигде не выступали против увеличения количества украинских школ. На самом деле в решении Донецкого горсовета речь идет о прекращении «планового» увеличения количества украинских школ.
Казалось бы, одно слово, но как оно меняет суть решения! Горсовет Донецка как раз выступил против вмешательства властей в деликатный вопрос свободы выбора языка обучения, то есть против «дискриминации по языковому признаку», как верно заметили «оранжевые» депутаты.
Ведь на данный момент уже более 65% школ русскоязычной Донецкой области в плановом порядке указаниями свыше переведены на украинский язык обучения. При этом Минобразования еще выражает возмущение тем, что этот показатель ниже запланированного (а какой-то кандидат в президенты, помнится, в 2004-м обещал, что отныне не будет закрыто ни одной русской школы на Украине).
Чтобы понять масштабы запланированной (подчеркиваю это слово, не замеченное «оранжевыми») украинизации образования Донбасса, достаточно взглянуть на спущенный сверху план «Образование Донетчины» на 2006—2011 гг. К примеру, в Селидово на 2006 г. процент учеников общеобразовательных школ, обучавшихся на украинском языке, составлял 20,7%, а на 2011 г., согласно этому плану, он должен составлять уже 91,2%! В вышеупомянутом плане еще много таких цифр.
А ведь право выбора языка обучения своих детей, закрепленное законом «О языках», никто в нашей стране не отменял.
Слезы словесников
Тема насильственной украинизации, дерусификации Украины стала одной из основных на масштабной конференции «Русский язык как фактор развития духовности в современной Украине», которая состоялась в Луганске по инициативе местного облсовета. Десятки виднейших филологов-русистов съехались в Донбасс из 9 государств, 27 городов и 49 учебных заведений. Преподаватели и ученые из России, Белоруссии, Балканских стран и даже из Ирана были шокированы открывшимися перед ними фактами грубого вытеснения русского языка из вузов и школ Украины.
Вы бы видели слезы убеленных сединами украинских профессоров, которые делились своими эмоциями по поводу того, что их специальность фактически запрещается в нашей стране, что кафедры русского языка либо закрываются, либо переводятся на украинский.
Для меня и моей семьи это особенно близко (уж простите за это лирическое отступление). В детстве я обожал слушать, как моя мама чуть ли не на каждом шагу напевала мелодичные украинские песни. Весь репертуар трио Маренич благодаря этому я знал назубок. Однажды, где-то в середине 90-х, я вдруг неожиданно для себя, а особенно для мамы заметил, что она эти песни больше не поет. Мама не могла объяснить мне, почему вдруг перестала петь по-украински. Ее протест не был сознательным, но ясно, что он гораздо более глубинный — внутренний, исходящий из сердца. Протест против насилия.
А как еще должен реагировать здравомыслящий человек: мама более 30 лет преподавала русский язык в одном из престижнейших вузов Донецка, когда ее в 70-летнем возрасте в родном Донбассе вынудили принимать экзамены по украинскому языку, отменив вступительные экзамены на русском! Что это, если не запрет на профессию? Что это, если не дискриминация по языковому признаку?
На луганской конференции русских филологов представители самых разных стран, услышав сообщения своих украинских коллег, практически единогласно приняли тревожное обращение к различным правозащитным организациям, включая даже Хельсинкский союз по правам человека: «Мы выражаем серьезную обеспокоенность и откровенную тревогу в связи с участившимися фактами проявления агрессивного национализма на Украине. Это в первую очередь выражается декларированием стремлений определенных политических сил к созданию моноэтнического государства, привилегированными будут считаться только те, кто «думает по-украински об украинской Украине».
Филологи призвали международное сообщество вмешаться в ситуацию и помочь прекратить насильственную дерусификацию, проводимую Украинским государством, способствовать утверждению в нашей стране истинно демократических ценностей.
Борьба двух Украин: победителя не будет
Как видите, Другая Украина не хочет и не намерена жить по правилам, навязываемым ей сверху, противоречащим ее принципам и традициям. Да, она сопротивляется пока лишь обращениями, решениями горсоветов и местными референдумами.
Но пружина сжимается.
Это видно по решимости севастопольских женщин, заявляющих о готовности заблокировать бухту лодками и баркасами, если начнется вывод российского Черноморского флота.
Это заметно по нескладным словам донецкого казака, невесть откуда оказавшегося на натовской конференции и заявившего: «Передайте НАТО, что мы никогда не будем воевать против России. И наоборот, поддержим Россию, если она будет воевать против НАТО».
Это видно даже по слезам филологов на луганской конференции, потому что слезы — это признак неравнодушия, это тоже признак сопротивления — может, еще более весомый, чем сжатые кулаки.
Другая Украина не собирается молча ждать, когда ее поведут на заклание. Она не собирается голосовать за «великого украинца» Степана Бандеру, что бы с ней ни делали. Она не намерена менять свой язык и свою религию. Жаль, что этого не хочет понять та Украина, которая уверена в своей правоте, но забыла, что такое сопротивление в подполье.
Эта пока что побеждающая Украина не хочет видеть, что в борьбе двух Украин не может быть победителя. Даже если самыми жуткими, репрессивными мерами загнать Другую Украину в «схроны», это не решит проблемы. Рано или поздно пружина должна будет выпрямиться — достаточно взглянуть на любую страницу истории этой земли, чтобы убедиться в этом.
У этого государства может быть только два выхода: либо две Украины научатся сосуществовать в рамках федеративного (а может, конфедеративного) образования, где обе Украины получат гарантии защиты своей культуры, своих традиций; либо же борьба двух Украин приведет к окончательному расколу и развалу.
Третьего пути здесь не дано.