Шёл, шёл человек, а себя не нашёл. Ну, нет нигде. Как сквозь землю провалился. Зато нашёл много интересного вокруг. Обнюхал, пощупал, потряс… понял, что натюрморт — забавно! И назвал это миром. А себя в этот мир не включил. Забыл, наверное. Или просто ничего не мог понять о себе, поскольку не знал, где находится. Так и зажили: цветы, радуги, мухи отдельно, а человек — раздельно. И всё бы ничего, если бы не понимание. Никак человек не успокоится, что не может познать самого себя. Да так ли необходимо это понимание, принцип которого буквален — то есть мозгом? Некоторые и задним числом себя понимают, но я не об этом.

Мне вот кажется, что процесс понимания уже включён в бытие. Мы понимаем заведомо существующие вещи. Оно последственно, а существование непосредственно. Это связь, отношение, в конце концов — область соприкосновения. Мир открывает нам себя ровно настолько, насколько мы готовы его в себя принять, осуществиться в нём, развоплотиться. Он равен нашему недопониманию. Душа не внемлет нашим уговорам. А телом мы уже с ним заодно, изначально. У тела стоит ещё поучиться тому, что называется соблюдение законов, которые не есть ограничение духовной свободы, а совсем даже наоборот. Демонстрация того, как эта самая свобода, если хотите — вселенная истины, функционирует, как работает её механизм в общем и целом. Что-то вроде демоверсии.

Но строить своё бытие на понимании — ограничивать себя мнимостью, свойственной всякому частному определению. (Ну, ты и дурак — сам дурак; ну ты и умный — сам умный.)

Я мыслю, и значит, я существую — вроде тестовой программы аппарата, который таки включён и кашеварит. Мыслить — ещё не значит существовать. Но существовать — уже мыслить.

Любая наука по определению мнима, поскольку ограничена областью понимания. Единственной объективной наукой (с точки зрения науки) могло бы быть искусство — изображающее человека в его непосредственной связи с миром. Частный случай творения, а также сотворчество в авторской интерпретации. Есть стихийная эволюция, эволюция видимой нами части природы, а есть сознательная, сознающая — искусство. То, что наша цивилизация зациклилась на понимании чего бы то ни было, на изучении своего собственного отражения, пытается рассмотреть себя со всех сторон как стареющая девица перед зеркалом… и неизвестно до чего досмотреться, говорит лишь о её эволюционном тупике.

Я намеренно не говорю о духовности, которая нынче разделена между пониманием и недопониманием.

Можно было бы продолжить и, например, сказать, что пытаться усовершенствовать тело, как-то так его оздоровить, пересадить дряхлеющие органы, поклонировать или даже облучить фотонами, что бы добиться жизни вечной, раскрыть генетический код — это тоже самое, что вскрывать коды демоверсии. Не имеет никакого смысла, поскольку сама программа ограничена, ничего большего она дать не сможет. Не имеет никакого смысла и продолжать размышлять об этом… видов понимания может быть сколько угодно много, как ходов в шахматах. А может быть только два: шах и мат. Выигрывает тот, кто играет с искусством.