Знаешь, мне надоело. Привет, кстати.
Которое это по счету письмо? Третье? Или седьмое? Надо было нумеровать письма. Хотя, быть может у меня помутнение. Здесь время то тянется вечностью, то ускоряется, и тогда уже дни сродни мгновениям. Я не знаю сколько времени прошло на поверхности. Давно сбился со счета. Часы я выменял туземцу. Он был маленьким, сморщенным как младенец и с крылышками за спиной. Как же его там кличут то… ах, да, Чертяга. Красноватая кожа, страшные глаза. Взглядом похож на твою маму. Он отдал мне аж двух рабов – двух бесенков, проигравших ему в покер крупненькую сумму и по воле случая оказавшихся банкротами. Забавные черти…
Недавно залюбовался постоянно меняющимся пейзажем преисподней. А ты знала, что если смотреть под углом сорок пять градусов к горизонту на камень, то он может превратиться в свинью… наверное, нет. Ты же здесь никогда не была. Но, могу тебя уверить, успеешь побывать. Не обижайся, но я уже позаботился о твоей загробной жизни. Все случилось само собой. Мне пришла очень интересная мысль, когда я проходил мимо министерства Аццкого пламени. Мне кажется, они допустили ошибку в названии нарочно, каждый дурак знает, что правильно Адского пламени, но товарищ Потапов – так я называю одного из своих бесят, того, что покрупнее и посмышленее – что это на каком-то новомодном наречии. Объяснял он это тем, что все чаще в ад стали попадать люди не столь не грамотные, сколь, как же он выразился, особого склада ума – Албанейского. Он еще что-то говорил про Интернет ресурсы и какого-то Удаффа. Нет, дорогая, удав это змея такая, но здесь имеется в виду иной контекст. Хотя, возможно имело место и выражение «спокоен как удав». Но когда я начинаю расспрашивать товарища Потапова, у нас происходит примерно такой диалог:
-Товарищ Потапов, объясните мне концепцию вселенского Зла?
-Сколько раз повторять можно?! Не называй меня товарищ, не зови меня Потапов, мы совсем недавно свергли диктатуру пролетариата и вернулись к нормальному капитализму и добровольно принудительному рабству. Ты, глупая и никчемная человекоподобная обезьяна не можешь понять всей сущности положения власти советов…
-Товарищ…
-Ааа, ненавижу! Уж лучше бы я попал в рабство к нацисту педофилу, основным фетишем которого был бы садизм в крайней степени…
-Потапов…
-Издеваешься?!
-Товарищ Потапов, украдите для меня ботинки у того грешника, они ему не подходят.
-Вот суть вселенского Зла…
Почему-то, после этой фразы он сильно бил себя по лицу (или морде, мне сложно ассоциировать рабов с человекоподобными, они находятся за гранью социальных привилегий) и уносился на своих маленьких крылышках выполнять мои приказания. Ты себе не представляешь, как прекрасно рабство. Кстати, думаю, я бы снизошел до того, чтобы сделать тебя своей рабыней на неопределенный срок. Здесь мне немного не хватает тебя. С точки зрения удовлетворения своих мужских потребностей… Наверное, это еще одна из пыток ада.
Но тебе, скорее всего, не терпится таки узнать, что я придумал для тебя, моя дорогая. Однажды, проходя мимо министерства Аццкого пламени, я вдруг вспомнил о тебе, моя цыпочка. Немного взгрустнул. На что мой второй бесенок – его я зову просто Дурак – предложил зайти в специальный бар в министерстве. Он располагается между третьим и четвертым этажами из его окон открывается поразительный вид на шпили фригидного общества «МатриархОД». Чаще их сокращают просто «МОД», правда, никто не знает, что при таком сокращении значили бы две последние буквы «О» и «Д». Либо Матриархальное Общество Девственниц, либо Модифицированная оловянная дева. Дурак частенько подшучивает над этими фуриями. Ты бы быстро пробилась к самой верхушки этого замечательного общества.
Но я убегаю от темы. В баре я заказал двойной джек-дениэл и мусорные помои. На Земле я любил вкусно поесть и терпеть не мог алкоголя, здесь же открывается мораторий на грехи – пей что угодно в любых количествах, но вкусно поесть тебе не удастся. Но я уже привык. Не такие уж и плохие эти эчпочмаки из дохлых собак, а хорошо прожаренные крысы напоминают цыпленка, главное – не вдыхать запах паленой шерсти. Я как раз выловил ложкой чей-то глаз в коктейле, как товарищ Потапов обратился ко мне (впервые за двадцать дней знакомства, т.е. принудительного рабства):
-О великий господин и повелитель склизких червей, ты опечален, ты уже более недели не пишешь ничего. Уже много лун подряд ваше неоспоримое превосходство не выливается на бумаге. И ваша стерва жена, верно, волнуется, не случилось ли с вами чего…
-Ублюдок, ты читал мои письма?!
-Только из-за вашего плеча, мой господин, и только одну тысячу триста восемьдесят семь раз, находя эти письма в ваших вещах.
Хочу тебе признаться, этот бесенок умеет говорить. Он рассказал, что у него у самого двое маленьких чертенят и злющая жена. Она не давала ему играть в карты и тратить зарплату на проституток, поэтому у них часто были ссоры. Когда он рассказывал, я сразу вспомнил тебя. Вернувшуюся поздно ночью домой с размазанной губной помадой и без трусиков. Я, конечно же, ничего не заподозрил. Или сделал вид. С этих пор я начал вести праведную жизнь. Если бы я мог заразиться СПИДом и умереть еще раз, это бы давно случилось.
В тот день Потапов предложил заняться бумагомарательством. Написать маленькое прошение направить тебя в РАЙ. С несколькими целями. Во-первых, если я опишу, какая ты праведная, то проверка твоих грехов будет вестись с удвоенной бдительностью. И, во-вторых, тебя, как наказание мне, назначат моей наложницей. Я всегда знал, что Потапов смышленый бес. Прямо как наш электрик в студенческой общаге. Он постоянно наведывался к молоденьким студенткам чинить проводку ночью. Какой глубокой мысли был человек!
Милая моя, феминистично настроенная, женушка (говорю тебе это потому, что не бреют подмышки и прочие части тела только мужчины и феминистки, я не смогу нормально жить, если представлю, что ты сделала операцию по смене пола в юности), через четверть часа начинается судебное заседание. Представь себе, Рай подал иск, в котором требует уступить ему верхние соляные копи. Они наконец-то поняли, что экспорт соли из ада – не самая дешевая операция. Ты, верно, спросишь, причем здесь я. Все просто – я вступаю в число тринадцати присяжных, набранных из числа сугубо заинтересованных люде. Думаю, у небесной канцелярии нет шансов – все самые лучшие адвокаты у нас – в Аду.
Жду, не дождусь, нашей скорой встречи, моя горячо любимая бывшая супруга и будущая наложница.
С любовью, твой ныне покойный муж.