Все мы, занимаясь чем-то, пытаемся сконцентрироваться на данной проблеме. Если мы смотрим, то фокусируем зрение. Когда слушаем, то стараемся распознать звук, угадать что его издает, скрипка или виолончель. Быть может неуместные примеры, но я смотрю на это именно так.
Ты берешь чью-то руку. Что ты хочешь почувствовать? На что акцентируешь внимание? Но как только рука оказывается в твоих ладонях, ты чувствуешь ее. Чувствуешь ее тепло, быть может, влажность, или наоборот сухость. Чувствуешь упругость кожи, а может, замечаешь, что каждый твой сустав подобен шарниру, но устроен сложнее. Ты отвлекаешься.
Меняешь точку приложения своего сознания. Но, изменив точку зрения, ты не меняешь глазные яблоки, которыми смотришь на проблему. Ты оставляешь те же рецепторы, просто смотришь под другим углом.
А люди вокруг восхищаются тем, что ты можешь моделировать эту проблему. Воссоздавать в голове и вращать вокруг ее собственной оси. Но ты ведь просто смотришь на предмет. Он остается неизменен. Иной раз то обостряя зрение и придвигаясь ближе, то наоборот расфокусировавшись, картинка перед тобой получает ясность. Ты приходишь к этой ясности либо сконцентрировавшись на проблеме, либо наоборот ловя все мельчайшие детали вокруг нее - на ней, под ней, с той стороны, которую ты не видишь, но можешь мысленно представить…
А проблема на самом деле не распространяется лишь на тот спектр, к которому является чувствительно твое око. Конечно, существуют и такие проблемы, которые укладываются лишь в этот спектр, но мы то не можем этого утверждать. Мы то не видим высокочастотных излучений. Но мы научились их фиксировать. Фиксировать с помощью других приборов.
Так и для рассмотрения своей проблемы ты пользуешься определенными инструментами.
Человек наделен сознанием. «Я мыслю, значит, я существую». Полет мысли не ограничивается ничем, кроме тех рамок, которые определяем мы сами. Значит ли это, что мы сами ограждаем себя от бессмертия? Еще раз прошу прощения за мои скачки через мысль. Если фразу воспринимать от обратного, то можно выстроить ее так: «Я существую, пока я мыслю». Если фантазия по сути своей безгранична, то и потолка мыслей ни ты, ни я достичь не сумеем. А не вытекает ли из этого то, что сознание бессмертно?!
Человек придумал себе основной инструмент – логику. Неоспоримое доказательство. Последовательность суждений, которые вытекают из основной мысли. Отталкиваясь от фактов мы строим логические цепочки и выстраиваем все имеющиеся у нас сведения в одну линию. Раскладываем по полочкам. Упорядочиваем. А после начинаем разбираться со всеми ними вместе и по отдельности. Мы мыслим логически и приходим к определенным заключениям.
Но что, если мы не обладаем достаточным количеством фактов? Лично я представляю себе это ниточкой, которая заканчивается где-то в темном углу. Это только я думаю, что смотрю в угол и пытаюсь сквозь тьму разглядеть нить. А для кого-нибудь другого я смотрю в смежный с моим тетраэдр (полый куб, сфера, бесконечно близкая к идеальной), в котором тоже находится переплетение нитей. А для другого нет никакого угла, там все сглажено.
Бывают случаи, когда нет даже самой нити. Конструкция вполне обходится и без нее. И нас ничто не наводит на мысль о том, что чего-то не хватает. Наша конструкция кажется нам вполне уместной и идеальной. Но если бы мы могли видеть сквозь ту тьму, которая окружает все эти переплетения нитей логики, которые мы сплели, то могли бы увидеть нечто… Но наш глаз не восприимчив напрямую к волнам УКВ диапазона.
Есть люди, способные перескочить эту темноту, распороть несколько ненужных нитей и сплести несколько конструкций. Нашу и ту, которой мы еще не знали. Их называют гениями. Но сами они признаются, что делали свои открытия интуитивно, либо же долго шли к ним, не отвлекаясь ни на что другое. Либо большой прыжок в темноту, либо много маленьких шажков в темноте с керосиновой лампой в руке. А есть ли люди, которые не нуждаются в свете?!
***
Айзек бродил по территории больницы третий вечер подряд. Медсестры начинали беспокоиться. Были случаи, когда больные вели себя не адекватно. Больные на то и больные, что им положено вести себя неадекватно и либо составлять угрозу для общества, либо быть настолько отрешенными от мира, что не воспринимать общество вовсе. Айзек был из второй группы. Но сейчас он слишком пристально вглядывался в окружающий мир. Приставал с расспросами к медсестрам. Говорил гадости медбрату. В общем, вел себя совершенно не так, как всегда. Не сидел тихо в углу и не бубнил что-то себе под нос.
Рассказывали, что был случай, когда больной с маниакально депрессивным психозом сбежал из своей палаты. Долго скрывался на территории больницы. Расчленил собаку, заточенной ложкой. Подговорил еще трех больных к некоторому подобию бунта. Его угомонил охранник Валерка. Поговорил, пригрозил. Тот присмирел, и больше таких случаев не было.
Но тот был буйным. Айзек же вел себя так впервые. Он подбегал к другим больным, что-то начинал им рассказывать, иногда бурно жестикулировал. Но, видя в их глазах полное непонимание, возвращался в свой угол. И каждый вечер ходил кругами. Комплекс был небольшим, и обойти его вокруг можно было за четверть часа медленным шагом. На третий день за ним уже не ходили по пятам, а просто сидели и ждали, когда он появится из-за угла. Ровно пятнадцать минут. Он ни разу не задержался более чем на пол минуты.
Вот показывалась его начинающая лысеть голова, потом тощая шея, а за ней и узкие плечи. Выглянет, осмотрится и аккуратно так, будто крадется, ведя пальцами правой руки по стене, выходит из-за угла. Посмотрит в твою сторону, улыбнется, остановится. Будто думает, подойти к тебе или ты укусишь. Будто за собак людей держит. Вроде та и дружелюбная, а вот к этой подходить не надо – цапнет. Потом решается.
Подходит, застенчиво так, закурить просит. Кто курит – достает пачку, он отказывается. Говорит мол, завязал. Зачем тогда просил? Вот так стоит человек и недоумевает, а Айзек и начинает говорить. Говорит взахлеб. Даже не переводя дыхания. Слово за слово. Со временем его дыхание учащается, а речь ускоряется. Вот он уже почти кричит, тараторит, задыхается. Его не понять. Но если самому к нему подойти, то почти рассудительный собеседник. Даже поговорить спокойно можно. А главное, выслушает всегда. Иной раз и совет дельный даст.

-Приходят к нему за советом по семейной жизни. В карточке записано, что последние три года психоаналитиком, психологом, как по мне, так нет разницы, был в местной части. Да оттуда его и забрали к нам, – сказала заведующая отделением.
-И что, действительно помогает?
-Еще как, то с чем работаешь долгое время, просто так из головы не выпадет. А вообще людей он понимает. Насквозь их видит. Будто знает, чего ты хочешь. Подойдешь к нему, он обернется и таким успокаивающим мягким голосом начнет… Такие истории красочные рассказывает. Его молоденькие практикантки слушать ой как любят. Ни одной истории он дважды еще не рассказывал….
-А давно он здесь лежит?
-Молодой человек, вам так нравится перебивать? – явно заведующая любит полное подчинение и послушание, шаг влево, шаг вправо – расстрел. – Привезли его сюда меньше года назад. Но ни разу он не повторился.
-Так вы говорите, что он часто рассказывает… эм… он рассказывает истории из жизни или сочиняет? Но мне говорили, что он почти ни с кем не общается. И на контакт начал выходить только три дня назад.
-Ну да, бывало он в углу сидит, к нему подойдешь, а он так посмотрит на тебя и молчит. Это, Настасья однажды ночью ко мне прибегает, я тогда на дежурстве была. Говорит, мол, заговорил. Когда его только привезли, он же больше месяца молчал. Я сама посмотреть пришла. А он никакой. Молчит все так же. Это потом уже я заметила, что Настасья с практикантками к него в палате вечерами собираются. Потом рассказали.
-Понятно. Но что же тогда странного в его поведении, если он постепенно выходит из «ступора», то это признаки выздоровления…
-Он воет по ночам. Как волк воет, ей богу. На прогулке увидит тебя, постоит. С ноги на ногу переминается пару минут, потом подойдет, обнюхает и начинает чушь всякую нести. Потом кричит и с бешеным взглядом бросается бежать. А на охранника однажды с кулаками полез….
***
Если вы почувствовали себя плохо. Измерили температуру, а она оказалась чуть выше тридцати восьми, то это явный признак того, что вы серьезно заболели. Но как себя лечить, если вы не знаете, чем больны? Было бы совершенно не правильным заключить, что вы все-таки просто простудились. Высосать пару пастилок от кашля и лечь, закутаться в одеяло и уснуть. Но и не правильным было бы сбивать температуру с помощью разных жаропонижающих. Это может быть и вирусное заболевание.
Ваш организм немного сломался. А температура, это даже не сигнализация, это побочный эффект самолечения организма. Было время, когда не было у человека под рукой такой уймы препаратов. Если повезет, то придет знахарка, напоит каким-то отваром, да спать уложит. Ты проспишь несколько суток, да здоровым проснешься. А теперь человек вполне может управлять течением своей болезни. Надо встать и пойти на работу, растворит порошочек в воде, выпьет и жара как ни бывало. Во время болезни пить надо много, особенно хорош малиновый чай. Выпьешь кружечку, пропотеешь, температура то и снизится.
Только если забросишь все. Лечиться перестанешь, то все еще хуже стать может. Осядет инфекция в жизненно важных органах, и помрешь молодым. Тебе это надо? Никому не надо. Поэтому и рекомендуют при первых симптомах болезни обратиться к врачу. Вызвать скорую помощь, если сам дойти не в состоянии. Тебя посмотрят, выпишут лекарства и ты выздоровеешь….