Мальчик, он уже четверть часа сидит неподвижно, и это только то время, которое я за ним наблюдаю. Скоро меня ждет дорога. Скоро я ухожу. Мой внутренний взор летает где-то далеко, там, где есть горы, там, где есть степи. Он показывает мне картины далеких пастбищ и невообразимых животных, пасущихся на них. Пастухи с поразительными свирелями, издающими мелодии счастья. Пятнадцать минут счастья.
Смотря на эти картины, я уснул. Не заметил, как проспал весь день. Голод и физическая усталость сделали свое дело, я спал богатырским сном. Но где это я? Чувства осторожно возвращаются ко мне, будто боятся реальности. Меня шатает, вижу навес, слышу скрип гальки под колесами. Фургон? Сидоров?
Он уносит меня все дальше и дальше, позади остаются назойливые пейзажи земли, лик которой навсегда изменил взрыв. Но виноваты ли в этом термоядерная реакция или ядерный синтез? Эти процессы постоянно происходят на солнце. Они естественны. Неестественно вмешательство человека. Эти ландшафты, с их обугленными пнями деревьев, пустынными улицами селений, домов без крыш и с развороченными печными трубами. В некоторых домах нет стен, а другие представляют собой руины. Иногда мы находили тела, человеческие тела, погребенные под завалами. Счетчик Гейгера слабо потрескивал. На небе стаи воронов.
Вороны, вечные спутники Апокалипсиса. Каркают, они, будто смеются над нами, это лишь игра для них. Может, был прав писатель, назвавший нашу жизнь театром? Шекспир, я узрел зрителей для твоего спектакля - жизни. Но эти зрители готовы разорвать на куски любого упавшего со сцены актера... Должен быть человек, который пройдет по тонкой проволоке, подвешенной над пропастью, и достучится до "небес". В любом понимании этого слова...
Угрюмые пейзажи сменяются хвойными лесами. Неизбежность. Одно сменяется другим. Мир сдвинулся с места, а мы все так же несемся, как и раньше, даже не догадываясь, что правила игры уже не те. Все течет, все меняется. Лишь одно остается неизменным…
Что-то теплое пошевелилось у ног. Пес. Кварк, его зовут Кварк, я в этом уверен. Сидоров говорил, что у него есть пес Кварк. Значит я не один. И одиночество, темной пеленой ночи, не догонит меня сегодня.