Либертарианцы из Южного парка
Индивидуализм и свободное общество
Трей Паркер (Trey Parker) и Мэтт Стоун (Matt Stone) о либералах, консерваторах и религии
В конце августа журнал Reason организовал в Амстердаме трехдневную конференцию о будущем свободы самовыражения и рыночной экономики в Европе. В первый вечер мы взяли интервью у Трея Паркера и Мэтта Стоуна, создателей вызывающего острые споры, но чрезвычайно популярного мультипликационного телесериала «Южный парк» (South Park), который уже десятый сезон идет на телеканале Comedy Central. Ниже приводится запись беседы нашего главного редактора Ника Гиллеспи и заместителя главного редактора Джесса Уокера с Паркером и Стоуном.
Всем добрый вечер. Я — Ник Гиллеспи из журнала Reason. Сегодня мы с Джессом Уокером побеседуем с Мэттом Стоуном и Треем Паркером о «Южном парке» и других их творческих проектах – в частности о замечательной кукольной эпопее «Команда «Америка»» (Team America), снятой в 2004 г. Это не только первый полнометражный фильм с участием актеров-марионеток с тех пор как Чарльтон Хестон (Charlton Heston) закончил свою кинокарьеру: в нем к тому же дается самый глубокий анализ внешней политики США и «войны с терроризмом» из всех, что рождены голливудской «фабрикой грез». Да и вашингтонской, кстати.
«Южный парк» - он уже десятый год выходит на канале Comedy Central – это, как вы, наверно знаете, рассказ о злоключениях четырех школьников из выдуманного городка Южный парк в штате Колорадо, квинтэссенции провинциальной косности, деградации и старых добрых американских ценностей.
«Южный парк» - вещь многослойная. Прежде всего это грубоватая, но уморительная комедия, бьющая без промаха по самым разным целям – от смешного (в одной из серий высмеивались планы Джорджа Лукаса и Стивена Спилберга внести изменения в фильм «В поисках утраченного ковчега» (Raiders of the Lost Ark) для его распространения на DVD) до великого (из первого сезона особенно запомнилась серия, где мальчишки сражаются против Барбры Стрейзанд (Barbra Streisand), изображенной в облике Годзиллы, с помощью Сиднея Пуатье (Sidney Poitier), кинокритика Леонарда Мэлтина (Leonard Maltin), и рок-звезды Роберта Смита (Robert Smith) из группы The Cure). Кстати, после выхода этой серии Стрейзанд раскритиковала сериал – не за то, что ее представили в виде чудовища, а за то, что он поощряет в детях цинизм.
Чаще, однако, создатели «Парка» в гротескной форме поднимают самые серьезные общественные вопросы. Среди них – идиотские просветительские программы о сексе и наркотиках, навязываемые детям, которые по уму, или по крайней мере здравому смыслу, превосходят своих родителей и учителей, или паника, которую вызывает в обществе все, что угодно – от видеоигр до однополой любви и загрязнения окружающей среды. Попросту говоря, «Южный парк» - это самое острое сатирическое произведение последнего десятилетия об американской политике и поп-культуре.
Сегодня мы поговорим с Треем и Мэттом о том, каково это – бросать вызов политическим и иным взглядам их голливудского начальства, в чем состоят их собственные политические взгляды, и каково их происхождение.
Мы будем беседовать и о религии. Если одна из постоянных тем сериала – высмеивание самодовольных и капризных знаменитостей, то другая мишень создателей «Парка» – религиозное ханжество и экстремизм. Впрочем, они пошли и на больший риск, выставив на посмешище Церковь сайентологии – у нее террористов-смертников может и поменьше, чем у исламистов, но адвокатов уж точно больше. При этом подход авторов «Южного парка» к религии – как и к политике – никогда не отличается упрощенчеством, примитивностью или невежеством.
Начнем мы, однако, с вопросов свободы слова и цензуры. Никогда еще в истории люди не могли так свободно выражать свои взгляды, но и противники свободы слова никогда еще не были столь крикливы, а порой и смертельно опасны. В США мы сталкиваемся с постоянными, все более настойчивыми попытками распространить государственное регулирование свободы слова на кабельное и спутниковое телевидение, а также радио, и ужесточить ограничения в отношении откровенных политических высказываний за счет «реформы» финансирования избирательных кампаний.
В Европе мы стали свидетелями не только появления законов, призванных оградить представителей определенных групп от «оскорбительных» высказываний, но запугивания и даже убийства людей, не желающих молчать. Наше стремление провести эту конференцию именно в Амстердаме связано не только с тем, что этот город стал родиной толерантности, но и с тем, что здесь произошло одно из самых жестоких преступлений последних лет, связанных со свободой слова: убийство голландского режиссера Тео Ван Гога (Theo Van Gogh). В 2004 г. он был зарезан на улице из-за того, что снял десятиминутный фильм, где критиковалось отношение к женщинам в исламском мире.
Поэтому давайте начнем с обсуждения двух недавних эпизодов. В связи с яростной реакцией на публикацию в датской газете Jyllands-Posten карикатур на Мухаммеда вы включили пророка в серию «Южного парка» под названием «Family Guy» (Сноска на другой известный американский мультсериал «Family Guy», известный в России как «Гриффины» - примеч. Пер). Руководство Comedy Central отказалось выпускать в эфир сцену, в которой участвует Мухаммед. Кроме того, не так давно вы сделали серию, где высмеивается Том Круз и сайентология; в этом году телеканал изъял ее из повторного показа. Поэтому наш первый вопрос звучит так: кому опаснее бросать вызов – исламу или сайентологии?
Трей Паркер: Да они мало чем отличаются. Вот как это было. Я проводил медовый месяц в Диснейуорлде. Включаю я телевизор – там показывают тысячи бесчинствующих мусульман, а в субтитрах написано: «Мусульмане возмущены карикатурой». И я думаю: «Блин, что же мы натворили!» Дело в том, что пять лет назад мы сняли серию, где участвовал Мухаммед. Она называлась «Друзья не разлей вода», и там у Мухаммеда были сверхъестественные способности – он превратился в бобра, а потом убил Авраама Линкольна. Я подумал: «Ну вот, наконец они ее увидели, и это их достало». Но оказалось – нет, они из-за других карикатур расстроились.
Ну в общем мы с Мэттом говорим: «Отлично, сюжет для одной серии есть». Но начальство на Comedy Central твердило: «Мы не выпустим в эфир серию с Мухаммедом». А мы им: «Ваше право – это ваш телеканал, но мы эту серию снимем, и она войдет в те семь штук, что вы оплачиваете».
Мэтт Стоун: А потом мы даже две серии из семи сделали про Гриффина. И, в общем, здесь жизнь стала зеркалом искусства, потому что всю неделю после показа первой серии мы гадали: «Встанет ли наше телевизионное начальство на сторону свободы слова, или у них кишка тонка?» И всю эту неделю мы пытались добиться от Comedy Central, чтобы они показали Мухаммеда. Но оказалось, что у них все же кишка тонка.
Reason: Серию они показали, но вырезали тот конкретный эпизод, где появляется Мухаммед. Кое-кто из моих знакомых решил, что вы нарочно включили туда титр с надписью: «В этой сцене Мухаммед вручает Гриффину футбольный шлем. Руководство Comedy Central отказалось показывать на своем телеканале изображение Мухаммеда». Они подумали, что это часть вашего сатирического замысла.
Стоун: На самом деле мы долго думали, как тут следует поступить. В принципе, что вы еще можете сделать, кроме как дать черно-белые титры, и объяснить, что это не мы, что эпизод не пропустило начальство телеканала, что их заставили? Сначала мы подумали привести какую-нибудь уж совсем невероятную цитату, или сделать целое заявление. Но в конце концов это нам показалось чересчур пафосным, так что мы ограничились самым сухим комментарием из всех возможных. Но в общем мы хотели сказать: если вырезали эту сцену, боясь кого-то оскорбить, то тогда вообще нельзя показывать «Южный парк». Там в каждой серии что-нибудь кому-нибудь не понравится.
Reason: В кульминационном эпизоде этой серии Кайл делает президенту телеканала Fox внушение о том, что нужно защищать свободу слова. Правда ли, что этот диалог вы напрямую заимствовали из своих бесед с начальниками на Comedy Central насчет эпизода с участием Мухаммеда?
Паркер: Да, почти слово в слово. У нас Кайл даже называет его Дугом.
Стоун: Дуг Херцог (Doug Herzog) – самый главный на Comedy Central.
Паркер: В общем, мы все это восприняли как личное дело.
Стоун:Думаю, в какой-то момент мы поняли, что проиграем. Нам не удастся показать Мухаммеда, так что мы просто старались сделать так, чтобы им стало стыдно. Ну то есть, мы на заседании Американского союза борьбы за гражданские свободы вручали Дугу премию за поддержку свободы слова, а если уж ты получил за это премию, то будь добр соответствовать.
Reason: Давайте поговорим о серии с Томом Крузом и сайентологами.
Паркер: Вкратце сюжет там такой: одному из ребят, Стэну, говорят, что ему стоит пройти проверку психологического состояния – ее делают те типы, что ошиваются вокруг торгового центра. Он проходит проверку, и эти люди сообщают, что он очень, очень несчастен, – просто он этого не понимает – и рассказывают, какие этапы он должен пройти, чтобы узнать все о сайентологии. Но затем они проделывают с ним эту штуку, которая принята у сайентологов – считывают показатели электронных датчиков и возвращают вас в детство. Ну, он проходит этот тест, и выясняется, что его показатели настолько превосходят высший балл, что он должен быть никем иным, как реинкарнацией Рона Хаббарда (Ron Hubbard – основатель сайентологии). Так что теперь он становится не просто членом секты – он ее возглавляет. В общем, в Южный парк съезжается куча сайентологов, в том числе, естественно, и Том Круз, желая получить его одобрение.
Reason: Как телеканал отреагировал на давление церкви сайентологии из-за этой серии?
Стоун: Они уступили. Правда, по справедливости надо сказать, что решение принималось даже не на уровне Comedy Central, а на самом верху – в Viacom. [компания Viacom - владелец Comedy Central.] Так что тут не было выбора, и с нами никто даже не посоветовался. Нам только сообщили по телефону, что продюсеры фильма «Миссия невыполнима-3» (Mission Impossible: 3) [где Круз играет главную роль] потребовали, чтобы эту серию не повторяли.
Дело было в среду. Повторный показ должен был состояться в тот же вечер. Ну, мы, конечно, ругались, жаловались и орали на них по телефону. А они нам в ответ: «Это еще цветочки. А вот что вас разозлит по настоящему – вы не должны обращаться в прессу и делать любые заявления по этому поводу». Вот это было действительно неприятно, потому что у нас возникло ощущение, что мы прогибаемся перед такой, на мой взгляд, глубоко аморальной организацией, как секта сайентологов. Но потом мы поняли – и к счастью, так оно и случилось – что сегодня уже нельзя просто взять и снять серию с показа. Люди все равно выяснят, в чем тут дело. И действительно – вся эта история тут же попала в прессу. Когда существует интернет, такие закулисные манипуляции проделывать стало куда труднее.
Reason: У вас прибыльная франшиза, и ваш проект встроен в структуру коммерческого канала, принадлежащего крупной транснациональной корпорации. В связи с этим вы не стали больше опасаться «раскачивать лодку»?
Паркер: Этот последний год для нас был просто потрясающим. Мы неожиданно снова оказались в заголовках новостей в связи с нашими проектами. Но мы ничего не делали специально, чтобы оказаться в центре внимания. Просто мы достигли такого уровня, когда в любой момент можем совершенно спокойно заявить: «Знаете что, мы уходим. Денег мы заработали достаточно, и мы всегда мечтали заняться чем-нибудь другим». То есть, если нам говорят «Мы не позволим вам сделать эпизод с Мухаммедом», мы всегда можем ответить «Что ж, ладно, в этом сезоне мы для вас не сделаем больше ни одной серии».
Reason: В странное время мы живем. С одной стороны, есть такие площадки, как YouTube, где вы можете создавать и распространять все, что захотите, а с другой стороны – все эти иски, и еще людей в буквальном смысле убивают за их взгляды. Что вы можете сказать о ситуации со свободой слова?
Стоун: Ну, у нас, естественно, весьма односторонняя точка зрения на этот счет. По сути, мы всегда делали и говорили только то, что хотели, и люди за это еще и дают нам деньги. Мы были бы рады быть кем-нибудь вроде Майкла Мура (Michael Moore), говорить: «О да, нам пытаются заткнуть рот». Ведь после этого все сразу начинают вам сочувствовать.
Нас спрашивают: «Ну и каково это – работать на огромную транснациональную корпорацию?» А я на это: «Да нормально, знаете ли. Мы можем говорить все, что хотим. Все совсем неплохо. То есть это не худший вариант». Это, конечно, не означает, что у нас не бывает столкновений, как в этом году, и вас действительно достает, когда кто-то считает, что «Миссия невыпонима-3» важнее, чем «Южный парк», и вас снимают с эфира, но в конце концов надо оценивать общий баланс плюсов и минусов.
Паркер: В конце концов, они дали нам 40 миллионов на кукольный фильм (Имеется в виду «Команда «Америка»).
Reason: В одной из серий «Южного парка» ребята встречают Рыцарей стандартов и принципов, которые объясняют им, почему в телеэфире не следует употреблять слово «г….». По сути, этот эпизод означает, что должен быть некий предел того, что можно показывать по телевидению. А у вас есть пределы, за которые вы никогда не выйдете?
Паркер: Конечно. Но год от года это все меняется. Сегодня смотришь серии, которые мы снимали несколько лет назад, и думаешь – и что из-за них столько шума поднималось! Сегодня серии из нашего первого сезона можно было бы показывать по PBS вместе с «Улицей Сезам» (Sesame Street).
Reason: В серии «Все о мормонах» (“All About Mormons”) в Южный парк переезжает мормонская семья, и один из ребят обнаруживает, что они – очень приятные люди. Потом он ссорится со своим приятелем-мормоном, и в конце тот преподает ему нравственный урок: «Слушай, может быть, мы, мормоны, и верим в дурацкие истории, в которых нет никакого смысла, и может быть Джозеф Смит [Joseph Smith – основатель религии мормонов – прим. перев.] действительно все это выдумал, но у меня отличная жизнь и отличная семья, и за это я должен благодарить «Книгу Мормона». По правде говоря, мне наплевать, выдумал все это Джозеф Смит, или нет, потому что сегодня наша церковь учит нас любить своих родных, никого не обижать и помогать людям. И даже если народ здесь, в городке считает это глупостью, я все равно в это верю. Все что я пытался – это дружить с тобой, Стэн, но ты такой чванливый, что не можешь не обращать внимания на мою религию и просто дружить со мной. В общем, братан, тебе еще расти и расти. Так что пошел ты в задницу».
Вы известны своими насмешками над религией. Но этот эпизод показывает, что одновременно вы находите в ней много полезного. Как одно сочетается с другим?
Паркер: Меня давно уже интересуют мормоны. Они - самые приятные люди на свете. Если какая-то религия должна овладеть миром, и это будет та религия, которая провозглашает, что вы «просто должны быть очень добры к другим», то я ничего против не имею. Даже если их вера - полная чушь, меня это устраивает.
Reason: А в какой вере воспитывали вас самих?
Стоун: Меня воспитали агностиком. У нас в доме религиозных людей не было.
Паркер: Со мной в общем то же самое. Отец пытался воспитать меня буддистом – в изложении Алана Уоттса, конечно, [Alan Watts – известный исследователь и популяризатор буддизма. Считается одним из теоретиков молодежной контркультуры 1960-х – прим. перев.], но это ведь тоже своего рода буддизм.
Reason: Какой была реакция на серию с Мелом Гибсоном, которую вы сняли в 2004 г.? Она называлась «Страсти евреевы» (“The Passion of the Jew”), и там двое ребят сходили на «Страсти Христовы» (The Passion of the Christ), сочли себя обманутыми, и отправились к Гибсону на его виллу в Малибу, требуя вернуть деньги за билеты. Вы изобразили Гибсона этаким бесноватым параноиком, сумасшедшим.
Паркер: Ну что я могу сказать – тут мы опередили время. Мы уже давно показали, как Гибсон напился, был арестован полицией, и начал бранить всех кого попало. И именно так все потом повторилось в жизни.
Reason: Мэтт, несколько лет назад вы сказали: «Терпеть не могу консерваторов, но гребаных либералов я просто ненавижу». Сегодня кого из них вы ненавидите больше?
Стоун: Трудный вопрос. Конечно, в «Южном парке» часто затрагиваются политические темы, но в конечном итоге наша цель – просто делать хороший, смешной сериал. Мы стараемся не поступать по принципу: «Мы хотим высказать такую-то и такую-то точку зрения». Но какие-то вещи – например, запрет на курение в Калифорнии или действия Роба Рейнера [Rob Reiner – американский актер, режиссер и продюсер лево-либеральных взглядов. Активно участвует в политических кампаниях, в частности против табака, и в поддержку кандидатов от Демократической партии – прим. перев.] – нас по настоящему подстегивают. Когда мы сделали серию про Роба Рейнера [«Пошел на фиг» “Butt Out”, показана в 2003 г.], мы руководствовались чистым здравым смыслом. Он просто напрашивался на сатиру.
Именно после этого многие начали называть нас консерваторами: «Как вы могли нападать на Роба Рейнера? Вы наверняка консерваторы».
Reason: Что же вам так не нравится в либералах (В США либералами считаются сторонники увеличения налогов и госрегулирования экономики и социальной жизни – примеч. Пер)? Можете вы назвать конкретную черту, которая вас раздражает, а потом проделать то же самое в отношении консерваторов?
Паркер: Ух ты – хороший вопрос.
Стоун: Никогда об этом не задумывался.
Паркер: В какой-то степени «Южный парк» построен по простой формуле, которая проявилась еще в первой серии [«Дух Рождества» (“The Spirit of Christmas”), где Христос и Санта-Клаус спорят, кто из них – законный владелец этого праздника]. Там был Иисус с одной стороны и Санта с другой, христианство с одной стороны и коммерциализация Рождества с другой, и они из-за этого копья ломают. А между ними – четверо мальчишек, и они говорят обоим: «Эй, чувак, остынь!». «Команда «Америка»» на самом деле построена так же: мы берем по экстремисту с той и другой стороны. Знаете, экстремист Майкл Мур ничуть не лучше экстремиста Дональда Рамсфелда (Donald Rumsfeld). Они как будто на одно лицо. Поэтому четвероклассник и говорит: «Вы мне друг друга напоминаете». Мы говорим о том, что «золотая середина» существует, и большинство из нас как раз живут по принципу «золотой середины», а вы, экстремисты всех мастей, монополизировали микрофон потому, что вас слушать интереснее всего. Но на самом деле ни ту, ни другую группу не назовешь злодеями, и здесь в общем можно найти компромисс.
За исключением разве что сайентологов. Вот эти – полные отморозки.
Reason: Каждый из вас в тот или иной момент называл себя либертарианцем. Это точная характеристика?
Паркер: Где-то на втором или третьем году «Южного парка» люди начали жонглировать этим словом по нашему адресу. Усадят нас и понеслось: «Так вы либертарианец?» А я всегда говорил: «Не знаю, а вы как думаете? Вы же видели наши фильмы».
На самом деле я и сейчас не знаю ответа на этот вопрос. Наверно, да – я либертарианец.
Стоун: Что касается меня лично, то думаю, это точная характеристика, и наверно это как-то отразилось на сериале. Но мы не ставили себе целью сделать либертарианский мультсериал.
Reason: А что для вас означает понятие «либертарианец»?
Стоун: В старших классах я ходил в сандалиях-вьетнамках на босу ногу. Да, такой вот у меня был бунтарский стиль. И я был уверен, что консерваторы - те, кто находится на другом конце политического спектра, пытаются управлять моей жизнью. Но потом я отправился в Боулдер (Колорадский университет) и тут же выкинул свои вьетнамки, потому что там их носили все, и я понял, что эти – те, что по эту сторону - тоже хотят управлять моей жизнью. Это, наверно, и есть суть моей политической философии. Если кто-то пытается указывать мне, что я должен делать, пусть сначала убедит меня, что оно того стоит.
Reason, декабрь 2006
Некоторые из фотографий заимствованы из архива Comedy Central