Поиск работы и моя первая работа

Колледж за спиной. Прощайте толстые книжки! (Как потом выяснилось, ненадолго.) Итак, я начала искать работу. Как это было когда-то, при поиске работы покупали газету, выискивали в ней объявления о подходящих вакансиях, а затем отсылали факсом (либо по почте) своё резюме и ждали. Сейчас всё гораздо проще, на смену бумажным материалам пришёл интернет и е-мэйл, но тогда я отсылала факсом порядка десяти резюме в день, и вскоре ко мне посыпались звонки и приглашения на интервью. Оказалось, что в основном все звонки были от агентств по трудоустройству. Со временем я научилась различать, когда звонили агенты, а когда сами работодатели, хотя и те и другие звонки радовали, ведь это говорило о том, что во мне были заинтересованы.

Время шло. Я ходила на интервью, а также стучалась в двери многих агентств – кажется, не было такого агентства, куда я не отдала бы копию своего резюме. Мои сверстники, которые попали в Big Six уже работали и получали по сорок тысяч долларов в год. Я же была согласна и на тридцать, но когда за спиной уже был месяц безрезультатных поисков, я стала потихоньку опускать планку, пока не дошла до двадцати пяти. Агенты по трудоустройству, так же, как и я, не могли понять, почему меня не принимает на работу ни одна компания. В одном из агентств мне даже сказали, что с таким резюме я должна была уже работать в Big Six.

Пару месяцев спустя, когда я уже была настолько разочарована в поиске, что искала в комнате пятый угол, я решила отсылать своё резюме по всем объявлениям подряд, среди которых были и требующие многолетнего стажа, а также и по тем, которые были не по моей специальности. В одном из объявлений требовался консультант с пятилетним опытом работы в компанию Deloitte & Touche (D&T), одной из Big Six. Когда мне в этот же день позвонили и сообщили, что получили мой факс, я не могла поверить своим ушам. Женщина из отдела кадров сказала, что хочет со мной встретиться, так как ей понравилось моё резюме, и у неё есть подходящая для меня работа в отделе по юридической консультации (litigation consulting). При этом она поинтересовалась, сталкивалась ли я когда-либо с юриспруденцией, на что я ей мило ответила, что вообще-то я аккаунтант, а не юрист, а, когда я почувствовала, что наш разговор завершается, то сразу опомнилась и призналась, что проходила в колледже несколько курсов по юриспруденции бизнеса. Она обрадовалась и назначила мне встречу.

На интервью я волновалась как никогда, но всё прошло благополучно. Я прошла первую стадию – интервью с отделом кадров, и меня в этот же день познакомили с менеджером, который тоже меня опросил и убедился в том, что я им гожусь. Третье интервью должно было быть с одним из партнёров (совладельцем) компании, Питером, но у него, как оказалось, умерла мать, и его на этой неделе не было. Меня вызвали неделей позже, когда Питер вернулся, но я не рассчитывала ни на что положительное, предполагая, что после смерти матери он будет в неважном настроении.

Пробежавшись по моему резюме, Питер с сарказмом поинтересовался, сколько времени я тратила на учёбу, чтоб получать такие оценки. А узнав, что я говорю по-русски, он немедленно спросил поеду ли я в Россию, если понадобится. Я, конечно, была согласна ехать хоть на край света, лишь бы только взяли на работу. Затем Питер встал, обошёл меня сзади, похлопал по плечу, сказав при этом, чтобы я не волновалась. Он достал из своей коллекции шапок, разложенной на шкафу, советскую милицейскую фуражку и, показав её мне, с гордостью спросил: "Узнаёшь?" "Конечно," – ответила я. Мы ещё немного побеседовали о том и о сём, а потом наступил решающий момент. "Ну когда ты можешь начать работу?" – спросил меня Питер.

– Да хоть завтра.
– Приходи в понедельник.
– Хорошо.
– Тридцать две тебя устраивает?

Тут я вся просияла и сказала, что конечно устраивает. Можно было и поторговаться, ведь моим сверстникам платили по сорок, но зарплата в тот момент была для меня не главным, и остаток дня я прыгала до потолка от радости!

Интервью на этом закончилось, но со мной не распрощались, а пригласили вместе с ещё одной "русской" девочкой (то ли Алиной, то ли Еленой, я так и не разобрала, оба имени звучат по-английски примерно одинаково), принятую на работу в этот же день, на деловой ленч, где также присутствовали Питер с ещё одним совладельцем компании, заведующая отделом кадров и секретарша. Повели нас в китайский ресторан, естественно, высокого класса.

Для меня это был не только первый деловой ленч, но и первое посещение престижного ресторана в Америке. Я предполагаю, что ресторан был выбран именно китайский не случайно, а намеренно, чтобы облегчить нам выбор блюд, ведь меню во всех китайских ресторанах, которых здесь видимо-невидимо, примерно одинаковое, и американцы знакомы с этой едой чуть ли не с самого детства. Я же на это меню взглянула впервые. Что я там заказала – не знаю, но сам факт, что я не запомнила, что заказала, я хорошо помню, и было ужасно неудобно потом, когда официант принёс супы на подносе и спросил меня, который из них мой. Сейчас, конечно, я знаю все три супа, которые есть в любом китайском ресторане, но тогда я наугад взяла тот суп, который внешне мне более или менее понравился. И вот сижу я, разглядываю свой суп жёлтого цвета (egg drop) и супы моих соседей, и вдруг Питер, указывая на свой суп, с ухмылкой говорит: "Ты, кажется, заказала этот суп". "Ой, точно," – ответила я. Мы сразу же обменялись супами и все принялись за дело.

Я поиграла ложкой в своём коричневом супе, где плавало чёрт знает что. У меня пропал всякий аппетит при виде этого варева довольно гадкого вида, но не есть было неудобно, и я рискнула. Суп (hot and sour) оказался очень даже ничего. Я по сей день не знаю (а может и не хочу узнать), что в нём плавает, но это единственный суп, который я заказываю в китайском ресторане. После супа нам принесли второе. На этот раз официант сам поднёс мне заказанное мною блюдо, которое я ела с удовольствием .. вилкой, наблюдая как все остальные ловко манипулировали китайскими палочками, которые и по сей день валятся у меня с рук.

К концу недели я уже получила пакет по почте от D&T со всеми необходимыми документами и материалами. Там было официальное письмо о том, что меня принимают на работу в компанию с оговорённой зарплатой, а также инструкции, например, когда и куда явиться. На этой же неделе я обновила свой гардероб; мы специально поехали с мамой и купили мне несколько костюмов. А уже в понедельник, как и условились, я явилась в компанию на так называемую ориентировку, которая занимала в моём расписании первые два дня. Поначалу всех новичков (человек пятнадцать) завели в комнату, выдали множество пособий по бенефитам (то есть по соцпакету), и весь день разъясняли нам чуть ли не каждую страницу в пособии: всевозможные страховки, пенсионный фонд, больничные и т.д и т.п. (о них я напишу в отдельной главе). В этот же день я сдала кровь, кажется, для проверки на употребление наркотиков и получила рабочее удостоверение с магнитной лентой, которое также служило моим "ключом" для входа в здание.

На второй день нам выдали портативные компьютеры и весь день объясняли и показывали, что и как используется, какие рабочие условия и ресурсы предоставляет компания, как подключаться к сети и т.д. На третий день меня уже отправили на активную работу, куда – я пока не знала. Просто сказали пойти на такой-то этаж, повернуть направо, спросить того-то, он попросит меня записаться в список. Затем я должна была пройти и сесть за одним из столов, либо в одном из огороженных "кубиков" и ждать, пока меня вызовут. Я так и сделала. Столы были заняты так, что негде было подключить компьютер – все ожидали, когда их вызовут, поэтому я удобно расположилась в одном из "кубиков" и тоже стала ждать.

Спустя где-то полчаса, я решила проверить, двигается ли список и почему меня не вызывают. Список был на месте, а начальника нигде не было. Я решила подождать ещё полчасика – ничего не изменилось. Спустя ещё некоторое время я заглянула в кабинет начальника и, кажется, ... помешала. Он удобно развалился в своём кресле, одна нога на столе, другая на полу. У ног какой-то мальчишка чистил обувь. "Извините," – сказала я, "я просто хотела узнать, когда меня вызовут". "Сиди жди," – ответил мне босс, – "как понадобишься, позовём". Я пошла ждать дальше и так и прождала до конца дня. Придя с работы домой, на вопрос: "Как прошёл твой первый рабочий день?" я даже ничего не могла ответить: было нечего рассказать.

В таких же ожиданиях прошли и последующие дни. Я уже привыкла к такому оплачиваемому безделью, даже нашла, чем убить свободное время – стала готовиться к экзаменам, записалась в спорт-клуб при фирме и регулярно посещала его, а также "научилась" уходить по два часа на обеденный перерыв – благо офис располагался недалеко от Башен Близнецов, и в округе было очень много магазинов и интересных мест. Но вот однажды, как только я пришла на работу и даже ещё не успела записаться в список, меня остановил начальник и сказал: "Так, Елена, не рассиживайся, бери компьютер, поедешь в город Хобокен (это штат Нью-Джерси)". "Ну вот, гулянки кончились," – подумала я и, следуя инструкциям, отправилась в Хобокен (от Манхэттэна минут 15 на электричке), в компанию Prudential.

Чем я там занималась – даже и не помню, но ездила я туда каждый день на протяжении месяца и что-то да делала. Помню, что мы работали очень много, как правило до 8-9 вечера, поэтому нам разрешали возвращаться домой на такси или лимузине (конечно, за счёт компании), а также бесплатно кормили завтраком, обедом и ужином. Было нас человек 20-30, и там я познакомилась с одним русским мальчиком из Горького, с которым нас чисто случайно назначили работать в паре. Мой напарник был самым прожорливым из всей нашей команды и то и дело постоянно заглядывал в буфет, проверяя привезли ли поесть:). Работать с ним было интересно.

Так началась моя работа. Ещё до завершения проекта в Prudential меня вызвали обратно в главный офис и, даже не дав передохнуть, отправили на другой проект, где я проработала шесть месяцев, и так далее. Были дни, когда работы не было, и я проводила их в главном офисе, уже стараясь не маячить перед глазами начальника – больно уж хотелось отдохнуть, хотя было не до отдыха. Я решила "попытать счастья" в сдаче экзаменов на лицензию CPA (Certified Public Accountant), которая здесь хорошо способствует карьерному росту. Экзамены эти стандартизованы по штатам, поскольку основаны частично на штатных законах. Формат и процесс сдачи меняется ежегодно. В то время, когда я их сдавала (в штате Нью-Йoрк), нужно было сдать всего четыре экзамена по четырём главным предметам, а так же получить два года опыта в аудите. Так как я уже работала в компании, где можно было приобрести такой опыт, я решила: почему бы и не попробовать сдать экзамены, тем более, что учёбу и экзамены оплачивала фирма. А всего за пару лет до этого я думала о CPA, как о чём-то непостижимом.

Всё свободное время я посвящала занятиям – ходила на специальные подготовительные курсы, оплачиваемые компанией, занималась дома по вечерам и выходным, а также прослушивала множество кассет с лекциями по подготовке к экзаменам. Кстати, прослушивание кассет с лекциями – очень эффективный метод подготовки, я часто прибегала к нему ещё в колледже: записывала лекции на магнитофон, а потом переслушивала их по нескольку раз.

Весной 97-го я сдала первые два экзамена: по юриспруденции бизнеса и аудиту. Экзамены мы сдавали на пирсе, откуда отплывают корабли, в специально отведённом помещении. Другого более подходящего и одновременно свободного места, вмещающего тысячи студентов, наверное, не было. Я никогда не видела такого большого количества студентов на экзамене – на пирсе было несколько громадных помещений, в каждом из которых вмещалось студентов, наверное, по тысяче.

Каждый из этих двух экзаменов длился по три часа, и это относительно немного. Формат экзамена был "multiple choice" (см. Главу 10), плюс пару письменных вопросов. Проходной бал по обоим экзаменам был 75, и когда пару месяцев спустя я узнала, что получила как раз 75 по обоим предметам, я, глядя на распечатку своих результатов, не могла поверить своим глазам.

Летом, когда я сообщила начальству, что сдала первые два экзамена на CPA, меня, по моей же просьбе, перевели в аудитскую группу, туда, где, по идее, я должна была быть с самого начала (после колледжа), и при переводе переопределили теперь уже зарплату наравне со "сверстниками" (видимо, кто-то из начальства заметил, что мне недоплачивают по сравнению с теми, кто начал работать в компании в одно время со мной.

Осенью я сдала третий экзамен на CPA, в этот раз слегка перезанимавшись и получив 85 по четырёхчасовому экзамену, который включал в себя налогоисчисление, производственный и государственный аккаунтинги. В этот раз экзамен так же проходил на пирсе, и количество студентов было примерно таким же.

Той же осенью меня, с только что нанятыми на работу новичками, отправили на недельный семинар в Аризону. Впервые за пять прожитых в Америке лет я села в самолёт, впервые вылетела за пределы Нью-Йoрка, и впервые находилась в исключительно англоговорящей среде. Нас разместили в шикарном комплексе в городе Скотсдэйл (недалеко от Феникса), кормили изумительно – шведский стол утром, бар-бе-кью на обед, заказ по меню на ужин. Учились мы с утра до вечера. По вечерам ехали в клубы на танцы (нас было человек сто). Кроме того, нам удалось посмотреть Феникс. Приехала я в Скотсдэйл за день до учёбы и успела посетить Большой Каньон – неописуемо красиво.

На первые пару дней в Скотсдэйле меня разместили в комнате с двумя большими кроватями. Комната была рассчитана на двоих-четверых, но жила я там одна, и то и делала перед сном, что "дралась" с постелью. Дело в том, что я никогда не спала на американских кроватях, где простыня, которой укрываются, в ногах заправляется под матрас. У нас таких простыней не было, укрывались одеялами, а здесь – одна простыня на резинке натянута на матрас, что мне очень, кстати, понравилось, а вторая сверху, чтоб укрываться, затем ещё сверху идёт одеяло и покрывало. Ну, с покрывалом я сразу разобралась – на пол его, а вот простыня с одеялом были заправлены под матрас чуть ли не на целый метр. Сам матрас толщиной в полметра. Я с трудом вытащила простыню с одеялом, не понимая, зачем нужно было так глубоко всё это заправлять, и улеглась спать.

На следующий день горничная убрала комнату, а вечером мне опять пришлось вытягивать всё это добро из-под матраса. В этот раз я уже была серьёзно зла на неё и даже подумывала поговорить с ней утром, чтобы она перестала заправлять мою постель таким образом. Но на третий день меня перевели в другую комнату, где жила девочка-американка, которая тоже была одна. Я легла спать, как обычно вытянув простыню рывком, а американка – ничего не вытягивая из-под матраса, приподняла одеяло с простынёю, "вошла в пакетик", укрылась и всё! Так элементарно и удобно. Это только через пять лет в Америке я научилась пользоваться американским постельным бельём!

Больше мне у моей соседки научиться ничему не удалось. Общаться нам практически не приходилось, так как в комнату она возвращалась очень поздно, часов в 12, когда я обычно уже спала, а утром она просыпалась очень рано, часов в 4-5, и часа два проводила в ванной комнате. К семи, когда я просыпалась, её уже не было. Наверное, остальное время она досыпала на занятиях :).

Так я побывала в Аризоне и прекрасно провела там время. Было это поздней осенью, поэтому климат мне очень понравился: погода по Нью-Йoркским понятиям была июньская, но что творится в Фениксе летом, когда жара достигает 50 градусов по Цельсию, – трудно представить. Так же нельзя было не заметить, что люди там очень вежливы, не спешат никуда, говорят и обслуживают медленно. Ещё мне показалось, что там очень пустынно и малолюдно. Как-то во время перерыва я вышла за пределы нашего комплекса и решила прогуляться. Прошла минут пятнадцать от комплекса и замерла перед огромнейшим, чуть ли не с двухэтажный дом, кактусом. Как же мне хотелось с ним сфотографироваться, именно с ним, ведь иначе его размеров не представить, но вокруг не было ни души. Минут пятнадцать я ждала, когда же на горизонте появится хоть какой-нибудь прохожий, как я, но увы, – никого. Я так и не щёлкнулась с этим гигантом на память.

А по приезду в Нью-Йoрк меня встретил в аэропорту Рома (в то время мой будущий муж, с которым я познакомилась за неделю до отъезда в Аризону), и он никак не мог понять моего восторга. "Рома, смотри сколько машин! Сколько людей! Как всё кипит! I love New York! ... " – чуть ли не кричала я от радости. С собой из Аризоны я привезла кое-какие сувениры, незабываемые впечатления, а также пять томов(!) пособий, выданных нам на семинаре. Уж чего-чего, а бумаги американцы не жалеют.

Потом потекла работа – то и дело меня посылали на ревизию во все райoны Нью-Йoрка – Манхэттан, Квинс, Бруклин, Бронкс и Лонг Айленд, а также и в соседние штаты – Нью-Джерси и Коннектикут. Мне ещё относительно повезло, что никуда не отправляли с ночёвкой, а ведь знала многих, которых посылали работать по три, а то и более, месяца в другие города, что очень нравилось холостым и незамужним, к которым я себя уже отнести не могла. Работая в D&T, я познакомилась со многими частями города, людьми, кухнями. В дороге со мной всегда были компьютер, калькулятор, папки бумаг и необходимые канцелярские принадлежности. За всё отработанное в D&T время, я сменила порядка двадцати клиентов. Это, пожалуй, было самое интересное в работе – то, что скучать не приходилось, и я постоянно училась чему-то новому.

Работала я и в больших и в маленьких компаниях, во многих отраслях индустрии – банках и страховых компаниях, госпиталях и колледжах, государственных и других учреждениях. Одна организация мне очень запомнилась. Это была организация по борьбе с алкоголизмом, и весь проект был передан в руки мне одной, то есть, без единого помощника. Когда я пришла к клиенту, менеджер организации выделил мне крохотную комнатушку, где умещались только стол и стул, и была эта комнатушка рядом с помещением, где ежедневно собирались алкоголики-пациенты. По соседству с ними скучать не приходилось. С моими "соседями" проводили разные занятия, типа рисования, аппликаций, показывали им фильмы, следили за их здоровьем. От таких людей на улице я когда-то убегала, а тут месяц с ними рядом проработала, а когда освободилась, было за что выпить!:) Единственное, чем мне понравилась эта организация как клиент – я там была сама себе хозяйка и, при желании и возможности, могла брать работу домой, либо выполнять её быстро, покидая офис к 4 часам, в то время, когда мои сотрудники на других проектах работали до полуночи.

Ещё один клиент из тех, что остались в памяти, – это компания "Oxford" в Коннектикуте. Впрочем, в самой компании ничего особенного – особенным было её месторасположение. Для того, чтобы добраться до неё общественным транспортом, я должна была ездить на метро с двумя пересадками, затем пересаживаться на электричку, а добравшись на электричке до нужной станции, должна была брать такси, чтобы доехать до самой компании. На всё-про-всё у меня бы уходило более двух часов в один конец. Отказаться от этого проекта я не могла, так как его месторасположение было относительно близким. На моё счастье, менеджер проекта (Стив) оказался тоже из Квинса. Он согласился меня забирать из дому по утрам, и мы вместе добирались до работы на его машине. Стив – высокий чёрный парень лет сорока, одинокий отец троих детей (это такая редкость – среди чёрного населения гораздо чаще встречаются матери-одиночки, а не отцы), с ним было интересно и весело, но было одно "но" – он очень много работал, и мне приходилось ждать его допоздна, чтобы добраться до дому. Тогда мне пришла в голову идея – я решила взять машину напрокат и добираться до работы самой. Все машинные расходы (прокат, бензин, чистка машины и прочее) покрывала, естественно, компания. Раньше я не решалась этого делать, так как поначалу не было водительских прав, а потом было страшно (заблудиться, попасть в аварию, мало ли).

На протяжении месяца работы в "Oxford" я добиралась и возвращалась на машине, и мне это нравилось. Но однажды я попала в жуткую пробку. Это был как раз тот день, когда разыгрывался "супербоул", и пешком я, наверное, передвигалась бы раза в четыре быстрее, чем на машине. От такого медленного движения и монотонности закатывались глаза, и так уж получилось, что я не отреагировала сразу, когда впереди идущая машина резко остановилась – я врезалась в неё, и у моей машины отлетел перед. Впрочем, пострадавших не было, всё прошло спокойно. На машине, которую я ударила осталось пару царапин, и хозяин махнул на них рукой. А свою машину вместе с отлетевшей передней частью я вскоре сдала обратно в прокатный пункт, где к моему удивлению с меня ничего не потребовали (зря беспокоилась). С тех пор вожу я очень редко – довольствуюсь общественным транспортом, где и почитать можно, и поразмышлять, и вздремнуть, а не сидеть как на иголках.

А ещё одним из клиентов была компания, занимавшаяся перепродажей свадебных платьев, и как же я обрадовалась, когда меня отправили в эту организацию на пересчёт инвентаря! А в одной больнице нам выделили помещение с обвалившимися потолками, наверное, специально, чтобы мы не засиживались долго :).

Весной 98-го я сдала последний экзамен по CPA – этот был самый сложный (Financial Accounting and Reporting, или сокращённо FARE), длился целых пять(!) часов и, как ни странно, в этот раз проходил не на пирсе, а в разных местах города. Я была приписана к спортзалу в Квинсовском Колледже. Мне очень хотелось сдать этот экзамен – во-первых, он был последний (такой груз с плеч), во-вторых, через пару месяцев у нас с Ромой намечалась свадьба и больно уж было охота избавиться от учёбы до замужества. В результате я всерьёз перезанималась и получила 99, в то время, когда проходной балл был 75, но зато как красиво смотрится строчка "Сдала экзамен по FARE на 99 баллов" на моём резюме!

Лицензию я вскоре получила – почти такая-же бумажка, как и диплом, она также бережно хранится в какой-то из папок с документами, и пока ни одна компания не потребовала её предъявить (опять-таки, кому необходимо убедиться в действительности моей лицензии, тот может напрямую связаться с организацией, выдающей эти лицензии). Владела бы я своим бизнесом, эта бумажка красовалась бы у меня в офисе на видимом месте, а так как своей практики я не держу, вешать её с целью рекламы негде.

Слышала, что сейчас экзамены на CPA сдаются уже не два раза в год, а гораздо чаще и тогда, когда студенту удобно. Сдаются они на компьютерах и результаты можно получать гораздо скорее. А для подготовки не нужно ходить на подготовительные курсы – достаточно просто войти в интернет, подключиться к определённой лекции, конечно, предварительно заплатив, и слушать, сидя на диване и одновременно жуя бутерброд. Немалые изменения за какие-то семь-восемь лет!

Итак, я покончила с учёбой. Летом 98-го мы с Ромой поженились (подробнее об этом событии – в следующей главе), а когда весной 99-го у нас появился ребёнок, я знала, что по возвращении на работу из декретного отпуска я начну искать другую работу, так как работать такими темпами и по столько часов было уже не в моих силах и не в интересах семьи. Очень хотелось иметь отдельный офис, или хотя бы отгороженный кубик, где можно было бы разложить семейные фотографии, а также очень хотелось завершать работу к пяти вечера, и проводить остаток дня с ребёнком.

D&T – это не такая компания, где можно работать тридцать лет. Работники с таким стажем, конечно же, есть, но гораздо чаще встречаются те, кто набирает 2-3 года опыта, который очень ценится во всех частных компаниях, а также годен для получения лицензии CPA, и двигаются дальше. Поэтому в аудитских компаниях очень часто набор и нехватка людей. Тем не менее попасть в аудитскую фирму нелегко. Во время ежегодного набора такие компании отбирают среди выпускников колледжей самые "сливки". В результате в этих компаниях очень много молодых. Это своего рода "начальная военная подготовка для аккаунтантов", и прошедшие её очень хорошо котируются на рынке труда. Некоторые после D&T вообще не тратят времени на поиск следующей работы – клиенты сами предлагают им работать в их фирме. Я не оказалась в числе этих некоторых, поэтому поиском работы опять-таки занялась сама.

Поиск на этот раз потребовал обхода более двадцати компаний и неизвестно скольких агентств по трудоустройству, а времени – пару месяцев, и в феврале 2000-го года я начала работу в новой компании – NBC, найденную на этот раз при помощи одного из кадровых агентств.

Итого, провела я в D&T три года. Работа моя была не из лёгких, но довольно-таки интересной. В самом начале я вообще ничего не понимала, что делала, так как теория, освоенная в колледже, и практика – две разные вещи. В Россию меня так и не отправили. Во-первых, я ушла из группы консультантов в аудитскую группу, а во-вторых, даже если бы я и осталась консультантом, то не набрала бы пяти лет стажа, требуемого для того, чтобы тебя отправили на проект заграницу.

Опыт работы в D&T оставил массу впечатлений. Наш главный офис, как я уже писала, находился недалеко от Башен-Близнецов. Я часто гуляла в тех краях и мне очень нравилось это место. Каждый Новый Год наша компания устраивала новогодний парти (каждый раз в другом месте). Один раз парти был на самом верхнем этаже одного из Близнецов, если мне не изменяет память, на 108-ом. Это был незабываемый день. На том этаже было много залов-ресторанов, причём в каждом играла своя музыка, в одном зале классическая, в другом – джазовая, в третьем – диско и т.д., залов, наверное, шесть-семь, и в каждом – свой коктейль-парти и буфет. Нас собиралось очень много, человек, наверное, пару тысяч, и было очень весело, как всегда много молодёжи. В день новогоднего парти мне особенно запомнилось то, что во всех залах-ресторанах из окон был великолепный вид на город. Это было настоящее зрелище – ночной Нью-Йорк как на ладони! Красота! Как жаль – до сих пор не могу поверить, что этого места больше нет.