На днях в наш Храм привезли Мощи Святой Преподобной Зосимы Эннатской и Уфимской, Святая при жизни сподобилась дара прозорливости в частности предсказала монашеский постриг Схиархимандриту Серафиму (Томину), и исцелила его же от тяжелой болезни ног, в течении жизни к ней стекалось множество народа, и Матушка помогала им, исцеляла от недуг телесных, душевных, в житейских бедах и трудностях, помогала найти краденое и.т.д...  Отец Владимир собирает мощевик, просил частичку, но Архимандрит сопровождающий мощи отказал, во всем вопросам отправил к Владыке…

[580x435] [699x524] [581x435]

Житие Святой преподобной Зосимы Эннатской, Уфимской (Евдокия Яковлевна Суханова) 1820-1935

По милости Божией и в самые страшные, скорбные годы святость не покидала Русскую землю. Под наси­лием власти безбожников, казалось, вот-вот начнется всеобщий отказ от веры отцов и дедов, от спасительной и благодатной веры Христовой. Но вопреки ликованию бесов, наперекор разгулу низменных страстей помра­чение спало с людских душ. В народе не угасала вера православная, являв­шая подвижников благочестия, испо­ведников, страстотерпцев, духоносных старцев и стариц. И среди этих молитвенников за спасение Русского народа стоит святая старица Зосима, посланница Господа.

Родилась достоблаженная Зосима (в миру Евдокия Яковлевна Сухано­ва) в крестьянской семье села Сенцовка Оренбургской губернии 1 мар­та 1820 года. Воспитана была благо­честивыми родителями в глубокой вере. Кроткая и молчаливая, молит­венно настроенная, она отличалась от сверстников младенческим незлоби­ем, отрешенностью от мирской суе­ты, трудолюбием.

Шли годы, ей прочили замужество, но девица решительно отказывалась. Тогда отец выпорол ее плетью, и по­слушная дочь выходит замуж за не­богатого и богобоязненного парня. О семейной жизни ее известно немно­го. Мужа, говорят, убили на русско-турецкой войне, а единственный сын погиб нелепо на охоте. Ставшая вдо­вой жена ее сына позже стала келейницей старицы и не покинула ее до самой праведной кончины. Знаем еще, что, по Божиему усмот­рению, Авдотья (так звали ее на селе) в монастырь пришла уже в зрелом возрасте, приняв постриг в мантию с именем Евникия, что в переводе с гре­ческого означает «благопобедная».Известно также, что она неоднок­ратно ходила пешком через Турцию в Иерусалим. Последний раз она там была в 1912 году. Видя там схождение благодатного огня, она совершенно устремилась во след Христа Спасите­ля нашего.

Молясь непрестанно, полюбив ти­шину и уединение, километрах в двух от обители она ископала источник, от которого болящие стали получать ис­целение. Вблизи источника позже был устроен скит с часовней в честь Пре­святой Троицы и пчельником. Когда наступило время всеобщего гонения на Православие, приблизи­тельно в 1919 году, матушка Евникия приняла великую схиму с именем Зосима, что в переводе с греческого означает «жизненная». Постриг совер­шил епископ Андрей Уфимский (князь Андрей Ухтомский). С приня­тием схимы она уже до конца дней своих спала в кипа­рисовом гробу, привезенном ею некогда из Иеруса­лима. В 1920 году Покрово-Эннатский монастырь преоб­разовали в трудо­вую коммуну, а в 1923 году его со­всем закрыли, разогнав насельниц, и матушка поселилась в селе Ново-Архангеловка (в просторечье — Дема) в маленькой келье, построенной во дво­ре у одного благочестивого семейства. Там всегда толпилось много народу, приезжавшего к матушке Зосиме со всей России. Фактическим ее «домом» становит­ся не келья, а тот самый кипарисовый гроб, в котором она спала и в котором местные власти, недовольные ее «странным» поведением старицы и стечением к ней большого количества страждущих, тайно перевозили матуш­ку Зосиму из деревни в деревню.

Ночью она молилась, а днем к ней, как к «живому храму», как к свято­му источнику в это бездуховное вре­мя текли вереницы людей не только из Оренбургской, но и из соседних Уфимской, Челябинской, Самарской и Саратовской областей. Власти пы­тались противодействовать духовно­му влиянию подвижницы и неглас­но запрещали ее посещать. За посе­тителями наблюдали, после чего мог­ли последовать гонения. Люди боя­лись, но все равно шли к старице многие километры пешком, не все­гда зная точный адрес, так как ее по­стоянно перевозили. Они несли к не­молодой уже старице свои скорби, болезни, заботы, и никого она не от­пускала без слов назидания и уте­шения, исцеляла самые тяжкие не­дуги, когда медицина оказывалась беспомощной

Обратимся к свидетельствам свято­горца схиархимандрита Серафима (Томина): «Когда мне было три года, —  рассказывали мои родители, —   у меня, как у рахитика, ножки остава­лись скрюченными. В райцентре Шарлык в те годы жил осужденный за веру и высланный из Москвы профессор Александр Афанасьевич Барынин. Прежде он был личным врачом мно­гих руководителей государства. Ос­мотрев мои ножки, он сказал, что эта болезнь «не физическая», и, пожалев меня, посоветовал обратиться к ма­тушке Зосиме. Положившись на ми­лость Господню, родные решили вез­ти меня к старице. Запрягли жеребца и, договорившись в дороге ничего не вкушать, пока не получат благослове­ние, отправились рано утром. И все­го-то надо было проехать девятнадцать километров. Но родные мои не выдер­жали и в пути вдосталь наелись, на­рушив обет.

Приехали в Дему, легко нашли, где живет матушка Зосима. В тот момент, когда мы подъехали, старица сама вышла к нам навстречу из кельи и укоряюще произнесла:

— Безстыдницы... Обет давали не вкушать... Уходите, я вас не приму. Родные мои, заплакав, упали на колени, прося прощения. А матушка 3 о сим а обратилась к моей маме:

— Молодушка, зайди ко мне с ре­беночком.

Уже в келье у старицы мама спеш­но начала объяснять:

— Груди у меня болели, кормить не могла.

— Когда корову доила, а она бры­калась, ты ее черным словом ругала?! — то ли спросила, то ли ответила ма­тушка. — Вот поэтому он и не мог грудь сосать. И ножки у него поэтому не «разгинаются».

Мать сказала, что ребенок птичье мясо не ест, выплевывает.

— А мальчик-то монахом станет и подвязаться на Афоне будет. Мяса совсем есть не будет, как и последний твой сын, — ответила старица. — По­дыми-ка его.

Мать подняла меня, а матушка Зо-сима зачерпнула водички из кипарисовой кадочки, что принесла из Иор­дана со святой Земли, и окропила мои скрюченные ножки этой водой. Встряхнула меня. И вот какое чудо! Они тут же выпрямились.

—    Будет стоять! Будет стоять!  — сказала она. Дала святой водички и добавила:

—  Всех своих детей будешь грудью кормить. (Их у мамы было четырнадцать).

Потом позвала бабушку с тетей Феклой и сильно бабушку ругала:

—  Бессовестная, птички с гнезда еще не слетели, а ты их накормила, старая. Всё же всех простила и благослови­ла в дорогу. И что за радость была, что за ве­селие, когда весь обратный путь я ехал, стоя на своих исцеленных ножках. Вот какая была матушка.

Все, что она тогда предсказала, сбы­лось. Я — монах. И мяса ни разу в жиз­ни своей не вкушал. И мой младший брат, тринадцатый ребенок в семье, тоже никогда мяса в рот не брал. А все остальные — хоть барана съедят.

И еще я хорошо помню (мне было лет одиннадцать), как матушка спас­ла моего отца от тюрьмы. У отца укра­ли сельсоветского жеребца. Грозила «решетка». Что делать? Бабушка Да­рья (мать моего отца) и я пошли за по мощью к матушке Зосиме в Сенцовку. Всю дорогу, идя к матушке, плакали и молились, отец-то был единственным кормильцем. К матушке Зосиме за помощью обращались все, кого об­крадывали. Она указывала место ук­раденных вещей, но имена воров не называла. Так было и на этот раз. Ког­да мы подошли ко двору, где жила ма­тушка, я увидел множество телег, запряженных лошадьми, быками и коро­вами. Люди ожидали выхода матуш­ки. Матушку, которой было уже бо­лее ста лет, вывели две престарелые послушницы. Она обратилась к ожи­давшим людям

—   Дарья, подойди ко мне Моя бабушка Дарья, которая видела матушку Зосиму впервые, не поняла, что это ее зовут. Матушка повторила:

— Дарья с Мишунькой из Баракова.

Народ расступился, и мы с бабуш­кой подошли. Матушка начала ругать моего отца за то, что он по нерадиво­сти потерял казенного жеребца. Мы с бабушкой упали с плачем на колени, но она утешила нас, сказав, что же­ребца еще не съели. Назвала двор, где находился жеребец, научила, как лучше его вернуть назад, и все... Отец вернул жеребца и избежал наказания. Так была спасена наша семья от го­лодной смерти.

Подвигами своей жизни стяжала старица Дух Святой, который явно почивал на ней и проявлялся в особых знамениях и чудесах.

Она исцеляла болезни ног, бесно­ватых, которых к ней привозили в цепях. Исцеляла не только людей, но и всякую животину вообще. Открыто ей было и настоящее, и прошлое. При­чем ведомы были события, поступки, мысли людей, с какими шли к ней. Провидела будущее и помогала всем, кто к ней обращался