7.
Война Богов - легендарное событие прошлого, покрытое многочисленными легендами, мифами и сказками. Но в действительности, то, что происходило более тысячи лет назад в Мире, не знал никто. Война уничтожила многое и многих. Лишь руины гигантских мёртвых городов, давно утонувших в зелени лесов, всё ещё помнят ужас минувших дней, но вот уже тысячу лет безмолвно хранят в себе эту тайну.
Не было известно ни кто начал эту войну, ни как она закончилась. Имена героев бесследно растворились в песках времени, не оставив после себя даже упоминания. Знают лишь одно – была Война, слепая и беспощадная, пропитанная кровью и страданием. Её ужас был настолько велик, что память о ней, несмотря ни на что, дошла до нас через бездну веков.
Война, где сами Боги были пешками. Где Боги погибали наравне со смертными. А вместе с Богами умирала и память.
В королевстве Рун-Миндгард было несколько мёртвых городов, которые выдержали испытания времени и их руины дошли до наших дней, практически в том же виде, в котором их оставила Война. Одними из знаменитых городов-мертвецов являются Гласт Хейм и Нифльхейм. Некоторые города, такие как Геффен были отстроены буквально заново - Война просто стёрла их с лица земли.
Гласт Хейм – был самым крупным из всех мёртвых городов Рун-Мидгарда, по легенде на него и обрушился самый первый удар Тьмы. По сей день, он хранил секреты и загадки, он был оплетён сотнями легенд и мифов. Секретные комнаты с бесчисленными богатствами, потайные лазы, подземелья, полные всяческих древних артефактов, заброшенные склепы героев, которые по слухам тоже были доверху заполнены сокровищами, и ещё куча всяческих сказаний ходило об этом месте, что до сих пор привлекало смельчаков, которые, плюя на опасность, шли в мёртвый город, в надежде разбогатеть.
Никто из таких безумцев, правда, не возвращался оттуда живым, не говоря уже – здоровым, ведь город был испещрён всевозможными магическими и не магическими ловушками, оставшиеся после Войны. В лабиринтах подземелий, кишащих монстрами, так же не было шансов выжить - никаких планов или схем не сохранилось. Так что, если тебя не сжирали монстры, то ты мог бродить по бесчисленным запутанным туннелям и рано или поздно умирал, так и не выбравшись наружу.
Однако смельчаки постоянно находились, хотя ни один из них доселе не возвращался из мёртвого города.

Бесчисленные туннели, были похожи на путаный гигантский клубок, сплетённым умалишённым пауком, который, наверняка, и сам сдох, не выпутавшись из своего творения. Лабиринт был наполнен застоявшимся духом смерти.
Вот в начале одного из бесконечных коридоров заиграли слабые блики жёлтого огня. Через секунду в коридоре появилась сутулая фигура в чёрном плаще до земли, лицо было покрыто капюшоном. Скрученные бледные пальцы человека, держащие рукоять факела, были испещрены морщинами и царапинами. Старик что-то неразборчиво бормотал себе под нос, кряхтел и громко шаркал, ничуть не таясь – казалось, он нисколько не боится монстров.
Пройдя коридор, он остановился перед вставшей на пути стеной тупика. Туннель оброс влаголюбивым грибком, свисающим с потолка, доставая чуть ли не до пола, скрывающим за собой обшарпанные стены. Блики факела играли на влажной белёсой поверхности мерзкого паразита.
На стене, перед которой остановился старик, была изображена голова демона с разверзнутой зубастой пастью в виде углубления.
Старик снова что-то пробормотал, и вытащил из недр шелестевшего балахона алый рубин, величиной с кулак. Он в последний раз видел бесценный камень, и в его алчных глазах, озарённых красноватым светом, отражались всполохи переливающейся силы, частой рябью бегающей по поверхности камня. Пытался насладиться его силой, пока ещё была возможность.
Но время не ждало, и старик, оторвавшись от созерцания камня, резко вставил его в пасть монстра. Проём был специально предназначен для камня, и алый рубин вошёл без особых усилий.
Сумасшедший колдун увидел, как сила начала лениво растекаться от камня, тугими красными волнами просачиваться по магическим каналам, проведенных в стенах, и уходить далеко в глубины подземелий.
Тихий гул робко начал своё движение откуда-то снизу и стал неумолимо приближаться, становясь всё громче и громче. Мелкой дрожью завибрировали стены, с потолка посыпался мелкий мусор, вековая пыль вперемешку с гроздями влажных водорослей.
Спустя короткое время гул начал медленно спадать, а тряска ослабевать. Вскоре лязг и шум раздавались где-то сверху, удаляясь, а затем и вовсе смолкли, оставив старика наедине со звенящей тишиной.
Камень во рту демона исчез, теперь проём был снова пуст, высосав всю силу, вместе с самим носителем. Глаза вспыхнули двумя алыми огоньками и стершийся временем и сыростью монстр начал медленно проявляться на стене, становиться всё более чётким и объёмным. Затем силуэт дрогнул и стал выходить из стены. Сначала выдалась зубастая пасть, затем голова с двумя разгоревшимися огнями вместо глаз, руки с огромными когтями, шипастые ноги, перепончатые крылья, чешуйчатый хвост с заострённым концом. С каждым мгновением колдун отступал на шаг назад, глаза его ещё сильнее забились в сумасшедшей агонии. Но вместе с безумством в глазах блеснул огонёк ужаса за содеянное, который с каждой секундой стал разгораться всё сильнее.
Демон окончательно вышел из стены и, хрустя, выкатил грудь, распустив огромные крылья, развёл широко руки, и из глотки его вырвался раздирающий рёв, от которого туннель забила новая дрожь, и тот снова наполнился белёсой завесой едкой пыли.
Как только демон замолчал и начал разминать веками недвижимое тело, факел выпал из трясущихся пальцев колдуна и старик занялся диким смехом, подняв к верху руки со скрюченными пальцами.
-Получилось!.. Получилось!.. Получилось!.. – всё повторял он, содрогаясь в новых приступах сумасшедшего хихиканья.
Демон, наконец, закончил разминаться и перевёл взгляд на колдуна:
-Ты хорошо поработал, человек, - пророкотал его голос, - Лорд этого не забудет.
Сказав это, Иллюзия подошёл к старику, одним махом снёс тому голову острыми когтями и приник к бьющему кровавому фонтану, вырывавшемуся из горла мертвеца.
Миг, и обескровленное тело с грохотом свалилось на пол, и из-под раскрывшегося плаща на обагренной кровью рубашке показался чёрный расписной крест.

***

Как сообщил нам Клавиус, принявший на себя всё общение с нами, мы направлялись к лабиринту. Я кое-что слышал об этой пещере, расположенной в двух-трёх днях пути к северу от Пронтеры. После того, как монстры стали бесноваться, в ней стали пропадать люди. Кто бы туда ни шёл – никто не возвращался обратно. Даже отряд Военной гвардии, который был прислан для разбирательства, безвозвратно исчез во тьме лабиринта. Поэтому было принято просто-напросто завалить пещеру и наложить простенькое, но многофункциональное заклятие, ибо никто, в том числе и чародеи, не знал, с чем они имеют дело.
И вот теперь - мы направляемся в проклятый лабиринт, в компании живых мертвецов, которых какой-то злой гений наделил способностью мыслить. Согласитесь, мало приятная ситуация, не сулившая ничего хорошего?
Однако делать было нечего, и я монотонное перебирал ногами, стараясь не думать о том, что нас может ждать в пещере. Жутко хотелось есть, а усталость, накопленная дневным переходом навалилась неподъёмным грузом, который с каждым шагом увеличивался. Но я благоразумно молчал, ибо почему-то знал, что просить остановиться Упырей бессмысленно, а, может быть, и небезопасно.
Небо постепенно начало светлеть. Из черного постепенно превратилось в синие. Звёзды начали исчезать, месяц - тускнеть и заваливаться вбок. Клавиус, да и остальные Упыри, стали опасливо коситься на розовевший восток и ускорили шаг, перешли на бег.
Утренний туман обволакивал деревья, роса намочила ботинки и плащ – идти стало тяжело и неприятно. Но постоянные раздражающие тычки в спину подгоняли меня, не давая сбавлять темп.
Через некоторое время Клавиус велел отряду остановиться, между деревьев показался чёрный проход в пещеру. Следов завала не было и в помине. Отряд направился шагом, преодолевая те несколько десятков метров, разделяющие нас от темного провала в холме. Вход был похож на разверзшуюся голодную пасть огромного, ненасытного монстра. Впрочем, наверняка так оно и было, в свете последних событий.
«Ну, вот и всё, это конец», подумалось мне. Никто отсюда не выбирался, так с чего этому не быть суждено мне? Сердце ушло куда-то вниз, живот наполнился холодом, глаза покрылись льдом. Но я машинально перебирал и перебирал ногами, добровольно идя в объятия смерти. Но иного выхода не было.
Двадцать метров…
Новый звук, долетевший до меня, был едва различим, зато он показался мне совершенно чуждым всем остальным шорохам, наполнившим заросли. Далёкий звон струны?
Монстры, казалось, ничего не заметили. Восток превратился в огромный красную полосу, и вот-вот должны были появиться первые лучи. Упыри, видимо, несмотря на человеческий разум, остаются Упырями, и солнечный свет для них по-прежнему губителен.
Пятнадцать метров…
Звук повторился, но уже с другой стороны. Слабый треск, похожий на треск колышущейся на ветру сосны. Монстры по-прежнему не замечали ничего кроме входа пещеры и линии рассвета.
Десять метров…
Слабый, едва улавливаемый треск послышался с обоих сторон. Я вглядывался в чащу лесы, пытаясь найти источник звука. Но, несмотря на то, что было достаточно светло, ничего не мог разглядеть: кустарники, деревья, превратившиеся за десятилетия в густую, колючую стену переплетенных ветвей и корней – видно это и вправду ветер играет…
Додумать я не успел, где-то справа послышался щелчок, свист и вот один из Упырей упал замертво с серебряной стрелой в глазу. Кожа начала на глазах иссушаться, превращаться в тонкий жёлтый пергамент, рваться, оголяя кости и органы, которые в свою очередь сами начали перегнивать, разлагаться, смешиваясь с землёй… Через секунду тело Упыря буквально провалилось в землю, не оставив ни следа. Всё правильно, в этом плане – это были самые обычные Упыри.
За первой стрелой сорвалась другая, третья. Дождь щелчков, свист смерти, слева, справа. Упыри падали замертво, теперь уже безвозвратно.
Кай извернулся, и ударил ногой потерявшего бдительность Упыря в живот, тот отлетел, сильно приложившись об дерево головой. Второй Упырь кинулся на Кая, но я, уже спалив верёвки, вытянул руки, и ревущее пламя вырвалось из моих ладоней, ударив точно в грудь и откинув его к широкому дубу. Я не остановился, пламя всё ревело, сжигая Упыря, а я медленно подходил всё ближе и ближе, усиливая жар. Дерево начало пылать, огонь быстро перекинулся на соседнее, затем ещё на одно. Во тьме прохода лабиринта показался новый вооруженный отряд Упырей. В ту же секунду из зарослей выскочили люди в чёрных плащах и шарфах, скрывающих лица. В руках они держали короткие мечи. Люди, ни капли не медля, кинулись на появившихся из пещеры монстров.
Я посмотрел на то место, где только что был Упырь, но огонь поработал на славу – только выжженный след, съевший половину ствола широченного дуба и не намёка на тело.
Огонь бесновался, пылая и ревя вокруг места сражения. Слышались крики, лязг железа, стоны раненых. Становилось очень жарко.
Справа послышались шаги.
-Пригнись! – выкрикнул монах.
Я не раздумывая, упал на землю, перекатился и снова встал на ноги. Странно, откуда у меня взялась такая прыть?
Оказавшись на ногах я тут же обернулся. Монстр, схвативший пустой воздух, на том месте, где секунду назад находился я, получил тяжёлую булаву-дубинку с небольшими шипами прямо в лицо, послышался неприятный чавкающий звук, и одна половина головы ушла в другую.
Упырь упал, и стал разлагаться, также как первый. Он умер. Странно, для мертвяка. Умереть от обычного оружия, от незначительной (для Упыря то) травмы…
Или со способностью мыслить, от людей они переняли и уязвимость смерти?
Ко мне подбежал Кай.
-Ты в порядке?
-Да, надо уходить!
-Сириус? – Кай посмотрел на монаха, тот кивнул, достал из кармана синий камешек и кинул его на землю перед нами, что-то при этом пробормотав.
На земле, прямо в том месте, куда угодил кристалл, появился слабый голубой огонёк, и тут же синее пламя взревело, поднявшись над нами, а в стороны пошли всполохи синего осязаемого света.
Я первый прыгнул в огонь. Сейчас не время для вопросов, куда вел Телепорт, вызванный монахом, лишь бы подальше от этого безумного места, охваченное ревущим огнём, и жаром схватки.
Последнее, что я увидел, пока не исчез в огне, это смотрящую на меня из глухих зарослей стрелу.
Щелчок, свист, голубое пламя окутало меня и повлекло за собой…