Утро не задалось. Город был затянут плотным холодным туманом, и единственным противоядием от него было теплое мягкое одеяло, которое так и кричало глядя в глаза: "Останься во мне!". Прости, одеялко, но я тебе обязательно перезвоню. Утренний кофе я презираю уже очень давно, равно как и дневной и вечерний. Ещё в детстве мама мне говорила: "Женя, от кофе зубы пожелтеют и сердце болеть будет". Зубы пожелтели и без кофе, а сердца у меня как не было, так и нет. Вполне достаточно сигареты натощак, чтоб организм обрёл необходимую бодрость и включился в режим ожидания опасности, пока кружится голова.
День был выходной. Тучи затянули плотно и надолго все небо, а значит рисовать закат просто незачем. Сегодня работает осенняя тучная бригада, а значит самое время прогуляться в лес. Лес во время тумана примерно также настораживает, как и прогулка по кладбищу. Все время ждёшь, что кто-то подойдёт сзади, а помощи не допросишься ни у белок, ни у памятников. Рай для неврастеников. Точнее ад.

Разгребая ногами опавшие мертвые листья, я представил будто я ёжик, блуждающий в тумане в поисках медведя, чтоб попить с ним чаю с малиной да считать всю ночь звезды, прям как в старом стремном мультике. Фантомное такое. И вдруг непроизвольно мною выкрикнулось: «Лошадкаааа». И не успели иголки на спине съёжиться, как за моей спиной почувствовалось дыхание. «Привет». Вы не поверите, но там стояла лошадь. Огромная, зубастая, напуганная лошадь.

- Ты кто?
- Меня зовут Чен. Чен Ый если полностью. Моя бабка рысачила с корейским жеребцом, да так что тот вместе со своим семенем передал ей свою фамилию и умение разбираться в сортах собачьего мяса. Мутная история.
- Ахуеть, конечно. Я – Женя. Женя Банько. А ты чего здесь делаешь, еще и такой запуганный словно у смерти косарь занял и не хочешь отдавать?
- Как я могу жить спокойно с тех, пор как осознал, что Земля летит и кружит в мертвом космосе на бешеной скорости, а я вместе с ней? Ну как? Все это мнимое спокойствие просто самообман. Даже наколовшись транквилизаторов и упёршись твердо копытами в пол, я чувствую, как меня заносит на поворотах. Да я ссусь от того, что я куда-то несусь. Мне бы тихо, спокойно лечь на сеновале в вакууме в скафандре. Пусть Солнце с Землёй несутся себе дальше к хуям, а я на месте побыть хочу. Но увы. Вот и кроет. Я завидую тем, кто не задумывается об этом и пролетает над вечностью, успевая разглядеть лишь грязь на своих ботинках.
- Не завидуй, Чен, ибо не знаешь никогда, чему завидуешь - подумалось мне, но я тактично решил промолчать. Доверять лошадям в хмуром осеннем лесу это дурной тон, как ни крути. Но Чен не умолкал:
- Ты же понимаешь, Женя, что вылетев из утробы матери, мы так и продолжаем лететь в прекрасное далёко, сталкиваясь на пути с такими же самыми путешественниками из ниоткуда в никуда, оставляя вмятины на их боках и нервной системе? Но кто сказал, что это далёко таки прекрасное? Что оно вообще такое? Это просто путь из темноты в темноту, на мгновение подсвеченный солнечным светом. И я хочу, чтоб этот свет запомнил меня. Я хочу оставить отпечаток своего копыта на нем, иначе, зачем это все? Понимаешь?
- Знаешь, Чен, я как звездная пыль звездной пыли могу сказать тебе на это одно – время стирает все оставленные следы. Если не сегодня, то через тысячу лет о нас никто не вспомнит, как ни следи. Новые следы сотрут старые. Но кое-что мы все-таки с тобой можем сделать. Я взял нож и выцарапал на коре дерева: «Здесь были Е.Банько и конь Чен Ый».

Туман сгущался. Постепенно пропадали силуэты деревьев, исчезала из видимости листва под ногами, лес закончился и перед нами появилось бескрайнее пустынное поле. Я взял Чена за гриву и мы не спеша потопали в пустоту напевая: «Выйду я в поле с конем…»