Не знаю кем, но я
была ведома

Куда-то из единственного дома,

Не потому ли по ночам кричу,

Что не свои, чужие дни влачу,

Расхлебывая то, что навязали,

И так живу, как будто на вокзале

Слоняюсь вдоль захватанных перил...

Да будь неладен тот, кто заварил

Всю канитель и весь уклад досадный.

Приходит в мир под свой же плач надсадный

Дитя земное. Кто-нибудь, потрафь

И посули невиданную явь.

Как музыка она, иль Божье Слово.

Но мне в ответ: «Под дудку крысолова

Идти, под вероломное «ду-ду»

Написано всем грешным на роду

С младых ногтей до полного маразма.

Вначале смех, а после в горле спазма,

А после холм и почерневший крест,

И никаких обетованных мест.

Понеже нет иной и лучшей яви,

От нынешней отлынивать не вправе».

...Всё так. Но что за лучезарный дом

Припоминаю изредка с трудом?