Акт второй

Действие четвертое.
Раннее утро возле кожвендиспансера. Около крыльца тусуются триперозники и наркоманты. В их среде незаметно замаскировались Хряк и Городовецкий. Они практически сливаются с урбанистическим пейзажем благодаря аквалангам и шапочкам-пидараскам. Триперозники нервно курят.
Городовецкий: (бодро) Мужики, кто крайний?
Триперозники: (вяло) А подите-ка, барин, на хуй…
Хряк: Ничего, Тоха, щас вомпиру пиздельник начистим и пойдем пиво пить.
Городовецкий: а может ты…того? Сам?
Хряк: не бзди в ванне, пузырями вынесет! Я что на йобнутого похож с голоыми пятками на вомпира идтить?
Городовецкий: А…
Фраза Городовецкого тонет в радостном вопле триперозников. Двери диспансера открываются, в проеме стоит Вомпир. Оно похотливо улыбается и жестами приглашает триперозников внутрь.

Действие пятое.
Манька влетает в кабинет Гематогена. Оный захламлен кусками позвоночника, алюминиевыми тазами и перегоревшими лампами дневного света. Гематоген задумчиво теребит пипиську.
Манька: Шеф, наших пиздят!!!
Гематоген: (задумчиво) Наших пиздят по весне, надо бы напиться мне… (резко приходит в себя, прячет конец) Кого? Кто? Урою!!!
Манька: Ветьмо взяли, в застенках пытают. Вомпира пиздить пошли…
Гематоген: Скинхеды?
Манька: Хуепеды! Пивные дозорные!
Гематоген: Волчары позорные! Суки ставропольские! Трех…нет, десятерых Опездолов ко мне!
В кабинет вламываются Опездолы. Они пьяненькие, бородатые и в камуфляже.
Гематоген: Крови хочу!!!
Опездолы: (хором) Ваввавававава!
Гематоген: (к Маньке) Куда они меня послали?
Манька: (шепотом) судя по интонациям и артикуляции – на хуй за дровами.
Гематоген: (тихо) А может им лампочку в сраку сунуть?
Манька: (еще тише) А если они нам?
Гематоген: (загробно) А нам-то за что?
В окно с доброй улыбкой заглядывают очки Онотолея. Его борода по плечи запачкана в пролетарской крови.

Действие шестое.
Хряк и Городовецкий мрачно смотрят на забившегося в угол Вомпира. Вомпир скулит и стратегически попердывает в воздух.
Хряк: сука, сдавайся!
Вомпир: ыы…
Хряк: по-доброму тебя прошу, сдавайся упырь!
Вомпир: ыы…
Хряк: Тоха, засунь-ка ему в сраку лампочку…
Под счастливый визг триперозников Городовецкий засовывает Вомпиру в сраку неизвестно откуда взявшуюся лампочку дневного света. Лампочка не помещается, Вомпир ругается.

Действие седьмое.
Лампочка торчит в сраке Вомпира. Хряк догоняется красненьким. Триперозники хнычут. В двери стучат.
Хряк: И хто там?
Голоса: мы.
Хряк: А никого дома нету, ога.
Голоса: ой, извините. Мы позже зайдем.
Голоса уходят.
Городовецкий: (довольно ржот) Ноебали! Ноебали!!
Голоса: (возращаются) А вы нас не найобуете?
Хряк: гм…
Писклявый голос: мужыки, да там они! Я запах чюю!
Голоса выламывают дверь преобразовываясь в зондеркоманду Опездолов.
Опездолы: (радостно) Пизди вражыну!
Опездолы и Дозорные молчаливо пиздятся. Вомпир неудачно пытается вытащить из жопы лампочку дневного света. В двери входит Черт, моментально схватывает смачный пездюль и тут же выходит.
Городовецкий: (размахивая лампой дневного света): Всех как бы упижжу!
Хряк: (задорно) Он всех, как бы упиздит!!
Опездолы как бы верят Городовецкому и упижжываются, образуя на ковре иллюстрацию к Броуновскому валянию. В это время к Городовецкому подкрадывается Вомпир и втыкает в жопу скальпель.
Вомпир: (радостно) Ежик-ежик, в жопе ножик!
Городовецкий: (печально) Друг, передай маме, что я погиб на границе с Абхазией…
Хряк: Пизда вопрос, братан. Я мстану за тебя!
Хряк мстит Вомпира по голове табуреткой. Городовецкий охуевает и красиво оседает на пол. Триперозники делят выигыршы по ставкам. Наркоманты рисуют аккуратную пентограмму и дрочат под бляк-метал.

Действие восьмое.
Офис Пивного Дозора. Туборг в белых перчатках по локоть ковыряется в жопе у Городовецкого. Он напевает последний хит Димы Иблана.
Туборг: Ну вот, еще немного и будешь как новенький. Или – как с новенькой.
Через полчаса.
Туборг: Дозорный Городовецкий, ну-ка перданите!
Жопа Городовецкого: ПУУУУУУК, БЛЯ!
Туборг: (довольно) ну чем я не херурк?
Из подвала слышны вопли Ветьмы. Судя по оным, она пытается. В смысле – пытают ее. Вероятнее всего – носками. В операционную входит Хряк.
Хряк: Не колется, гнида.
Туборг: ну и хуй с ней.
Хряк: Это в каком-таком смысле?
Туборг: (без капли сомнения) Долбойоп.
Городовецкий охуевает. Весна за окнами плавно превращается в вечер. По стеклам скользят последние лучи солнца и добрые, задумчивые глаза Онотолея. Его борода по пояс запачкана пролетарской кровью.

Продолжению - быть?
© Фагот