Хозяин погладил рукою

 

Лохматую рыжую спину:

 

-Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,

 

Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник

 

И скрылся под гулким навесом,

 

Где пестрый людской муравейник

 

Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.

 

И лишь за знакомой спиною

 

Следили два карие глаза

 

С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа

 

Сказал: - Что? Оставлен, бедняга?

 

Эх, будь ты хорошей породы…

 

А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,

 

Взревел паровоз что есть мочи,

 

На месте, как бык, потоптался

 

И ринулся в непогодь ночи.

 

В вагонах, забыв передряги,

 

Курили, смеялись, дремали…

 

Тут, видно, о рыжей дворняге

 

Не думали, не вспоминали.

 

Не ведал хозяин, что где-то

 

По шпалам, из сил выбиваясь,

 

За красным мелькающим светом 

 

Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,

 

В кровь лапы о камни разбиты,

 

Что выпрыгнуть сердце готово

 

Наружу из пасти раскрытой!

 

Не ведал хозяин, что силы

 

Вдруг разом оставили тело,

 

И, стукнувшись лбом о перила,

 

Собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги…

 

 Старик! Ты не знаешь природы:

 

Ведь может быть тело дворняги,

 

А сердце - чистейшей породы!

 

 

[500x354]