Стоял на лестнице, добивал 3-4ю сигарету..
- Ладно – не слова, остатки дыма выплыли из легких.
Спустился на пролет ниже, растрепал долгую прическу. Смахнул остатки сомнений с глаз, вздохнул. Короткий стук по деревянной двери, около глазка..
И всегда так делал. Даже фразы, отмеренные, взвешенные, летели сразу в область сердца, минуя всяческую мозговую периферию.
Бросил взгляд на кнопку лифта, но дверь открылась.. Удивление, радость и тут же пронзительная булавка под ребра..
- Привет – приглушенное его.
- Привет – спрятанное под ресницами Ее.
В уме пронеслось вроде «Как хорошо Она выглядит, как давно не видел, как оказывается хотел услышать», а Она стояла, колеблясь, не желая решать.. отошла в сторону, рукой пригласила зайти.
В прихожей ничего не изменилось, так же болтается не приделанный им кабель интернета, немного криво весит репродукция Ван Гога.. почти каждый день грозился поправить эти несчастные подсолнухи, а ведь чего стоило бы это сделать – ничего. И так всегда и давно уже.
Она смотрит на него, он осторожно смотрит по сторонам. Она вздыхает, приглашает в кухню, Сама идет в комнату, может смахнуть слезу, может скрыть улыбку, пропитанную болью.
Заходит он в кухню. Она напрыгивает на него, вцепляется ногтями в спину, вжимается ему в грудь, почти теряет сознание от недостатка кислорода, от избытка сдерживаемых раньше эмоций, выплескивает на него потоки любви, а он не понимает, как переносил Ее взгляд минуты назад, не понимает, что делает и почему всё сложилось так, как сложилось, какого черта он позволяет жизни вытворять такое с ним, с ними..
Немного отстраняется, смотрит в его глаза.. она как-то притухла, убил его поступок ту яркость, источаемую каждым ее словом. Но она всё же протягивает ему руку, не хочет ни мести, ни объяснений. Хочет быть рядом и не отпускать его.. разве что до ванной сходит.
Она возвращается, заколола еще не отросшие волосы, поправляет одну и ту же прядку, смотрит на него с опаской. Она очень хотела, чтоб было так, чтобы он сидел напротив, видел Ее глаза, но задержись он на день – Она бы потеряла всё это, выбросила на совке с осколками сердца, такой хрупкой игрушкой в руках этого мужлана, чувственного кретина. Но пока еще бережет, дорожит этим временем, что прошло рядом с ним. Слегка улыбается.. Но ветер распахивает окно в комнате, задувает прохладой через Ее сомкнутые на груди руки, заставляет отвлечься и уносит, уносит.. конечно, Она идет закрывать. И не хочет думать о том, что может произойти, пока Ее нет. Проходя мимо, кладет руку на его плечо:
- Я давно простила тебя, сразу же..
Она выходит из ванной, слегка влажная. Кажется, что ей душно, что воздуха очень мало для нелепой ее фигуры. Складки между бровей немного хмурятся, выпитое когда-то дает о себе знать и к его щеке стремятся тугие пластинки ее пальцев. Глаза в глаза, снова обещания, без надежды на сбыточность, всё натянуто, но ей так приятны эти струны заведомой паутины. Согнутые в локтях капризы, отточенные обиды и немой упрек вокруг. Она даже не думала, сможет ли простить, не думала, что скажет в другой раз, она не могла стать Ей, была кем угодно, но никогда – Той.
И год за годом ему оставалось лишь думать, когда же простит себя он, когда всё вокруг прекратит свои тычки с дымчатую оболочку его прожженного сердца. Солнце встает, Луна заходит, карты ложатся под его руками и всем он благодарен, но его судьба обездоленно топчется вокруг своего почтового ящика.