Можно в преддверии вечера
Этой проклятой осени
Я буду немного «меченой»:
Немного пьяна и грустна?

Можно забуду радости,
Не вспомню банальную вежливость,
И грусть не заем больше сладостью,
И буду немного зла?

И жажду я одиночества,
Но сердце сжимает без чьей-то руки,
И ночь не поможет: она мертва,
А я не вижу дна у тоски.

Дорога, размытая солью слёз,
Не скажет мне больше, куда идти.
И нет никого, кто б туда донёс,
И мне не понять границы слова «одна».

Забытая боль сквозь года восстаёт,
Пробьёт границы моей слабой брони.
Той, что — ты обещал — меня когда-то спасёт!
Той, что покой бы должна мой хранить.

Слабость в душе распущенна — вред!
Упрямство убито, раздробленно.
Ведь счастья доверия больше НЕТ:
Двумя лишь могло быть вскормлено.