Meine Geschichte ist mein Leben. Es ist die Spur in meiner Geschichte. Plötzlich werde ich das Gedächtnis verlieren...

Столько людей вокруг, но все только скользят мимо со своими мыслями, словами, действиями, эмоциями. Кто разлил масло на плитке?

А тебя опять нет. Ты что, елочная гирлянда? Все мелькаешь и мелькаешь. Нет, ты скорее похож на солнце, мелькающее сквозь ветки деревьев, когда едешь по дороге. И выходит так же. Медленно набирается скорость, а ты все чаще и чаще исчезаешь. Ах да... и появляешься вновь. Стоп машина.

Твой образ чудится невольно
Среди знакомых пошлых лиц.
Порой легко, порою больно
Перед Тобой не падать ниц.

В моем забвеньи без печали
Я не могу забыть порой,
Как неутешно тосковали
Мои созвездья над Тобой.

Ты не жила в моем волненьи,
Но в том родном для нас краю
И в одиноком поклоненьи
Познал я истинность Твою.

22 сентября 1900  (А.С. Блок)
 

Как же теперь скучно. Я не могу ОБСУДИТЬ все происходящее в мире, все прочитанное и увиденное. Я могу только рассказать об этом кому-то и услышать скупую реакцию.

Как же теперь грустно. Можно отлично посидеть с девченками, посмеяться над видео или перепиской/разговором, порадоваться чьему-нибудь приезду, но! Но это все не осядает в душе, даже память царапает лишь слегка... А все, что связано с тобой, я помню до мелочей: эта динамика действия, яркость и матовость ощущений, непостоянство и новизна при выражении эмоций, - такое не может забыться. [So pure, so rare.] Как странно - я так часто запоминала улыбки и взгляды. 

Как же теперь преобладает чувство, что все не на своих местах. Оля изливает мне душу, Женя с непонятными намерениями и чувствами, Егор удаляется из друзей, ну и конечно  я - глава клубов "Профан в своих желаниях" и "Хочу все вернуть". Сколько ещё можно варить кашу? Чует моя попа, развязка близка, но трагична. Один уже вышел из игры. Может и мне - ножки в ручки и..?

"Крепче привязываются, когда привязывают с трудом". Ох так верно, господин Бюффон! Все так и вышло. Правда, как можно навсегда приручить свободолюбивое существо без клеток и насилия? Только если это существо готово пожертвовать своей свободой ради приручителя. Увы.

Мы друг друга поддерживали. И это было важнее всего дерьма. Ты показал мне детеныша белых медведей и выбрал дорогие сигареты, ты доверял мне документы и выявлял искусство, ты замерзал, но предлагал куртку, ты подавал руку, выходя из автобуса, и придумывал рифмы на мое имя и глупые прозвища, ты жаловался и подкалывал меня, ты заменил пассивность динамикой силы и лег спать на мою кровать в мой День Рождения, ты дал пощупать слова "покой" и "умиротворение" и любезно предоставлял свое плечо моей голове, ты подсадил на гляссе и научил полагаться на себя и терпеть, ты приучил много читать и быть более женственной, удивлял словарным запасом и теплотой холодно-голубых глаз, ты фотографировался для моей личной коллекции и описывал в деталях, что ты и как, ты любил моего кота и задавал много вопросов. А потом ты перестал видеть ту же прелесть наших взаимоотношений, что и я. Ты ушел. Уже давно.

I'm still at the front, but I don't fight. Listen to the silence.