Москва. Пушкинская площадь. Десять часов вечера. Горят рекламные огни и подсветка. По Тверской улице проносятся машины. На скамейках вокруг памятника Пушкина полно молодежи; некоторые сидят на спинках скамеек, поставив ноги на сиденья. Слышится гогот, выкрики, визг. На столбах плакаты «День Победы».

Возле спуска в подземный переход стоят пятеро тинэйджеров: три девушки и два парня. Две девушки льнут к парням, третья – Алина – стоит с независимым видом, отставив ногу в сторону. Все три девушки типичные школьницы-акселератки: ярко-красные губы, стильные английские косухи, распущенные волосы, привычка тянуть слова. На Алине короткая юбка, черные сапоги на платформе, косуха, под ней – футболка с флагом Конфедерации на груди. Тинэйджеры разговаривают. Слышатся реплики:
– Офигенное кино!
– А ты не хотела идти, блин! Препиралась!
– Будешь пива?
– Не-а.
– Все пора домой, пока доберемся.
– Завтра День Победы, отоспишься!
– Ого, уже десять часов!
Один из парней треплет Алину за плечо. Она недовольно отстраняется.
– Все мы пошли. Алин, ты идешь?
– Нет, я пойду пешком.
– Как хочешь, пока.
Парни допивают пиво из бутылок и бросают их в полную урну, обнимают девушек и тянут их за собой вглубь подземного перехода. Один сзади задирает спутнице футболку и запускает под нее руку. Видна голая спина. Слышится смех.
Алина достает сигареты и смотрит у кого прикурить. К ней подходит молодой человек, лет 23-х. Серая куртка, джинсы, светлая рубашка в вертикальную полоску, выпирающий кадык. К куртке булавкой приколота праздничная желто-черная лента.
АЛИНА: Прикурить не найдется?
НЕЗНАКОМЕЦ: Найдется. (Достает зажигалку и дает ей прикурить, закуривает сам). После сеанса?
АЛИНА: Ага.
НЕЗНАКОМЕЦ: Я тоже. Понравилось?
АЛИНА: Помоечное кино. Лажа.
НЕЗНАКОМЕЦ: Согласен, не «Матрица». А вам теперь куда?
АЛИНА: Туда. (Неопределенно взмахивает рукой куда-то в сторону Страстного бульвара).
НЕЗНАКОМЕЦ: И мне туда.
Идут мимо кинотеатра «Россия», на цоколе здания плакаты «День Победы». Обходят подъемную машину. В металлическом «стакане» чертыхается рабочий, вывешивающий красные флаги с гербом Москвы. Флаг вырывается и, трепыхаясь, падает на землю, в грязь. Чертыханья усиливаются.
НЕЗНАКОМЕЦ: (Переходит на «ты»). Чего бы ты хотела добиться в жизни?
АЛИНА: Я хочу денег и независимости.
НЕЗНАКОМЕЦ: Как интересно. Меня всегда привлекали девушки, стремящиеся к независимости. Поедем ко мне на дачу? Обсудим. У меня тут машина недалеко.
АЛИНА: Зачем?
НЕЗНАКОМЕЦ: Кроме того, я вчера выкупил у знакомых музыкантов концертные колонки. Таких басов ты нигде не услышишь. Все внутренности перетряхивает.
АЛИНА: Не-а, я пойду домой.
НЕЗНАКОМЕЦ: Я тебе клянусь, что такого ты еще не слышала. Особенно если врубить «Рамштайн».
АЛИНА: Нет, сегодня не могу. Мне надо на Цветной бульвар.
НЕЗНАКОМЕЦ: Может быть, завтра?
АЛИНА: Не-а. Завтра не могу.
НЕЗНАКОМЕЦ: Праздновать будешь?
АЛИНА: Что?! Я эти долбанные праздники, не признаю! Вместе с людишками праздновать какой-то День Победы?!
НЕЗНАКОМЕЦ: Да я так, просто спросил. Давай, подброшу. У меня машина вот здесь за углом. Идем сюда. Осторожно, смотри под ноги.
Придерживая Алину рукой, словно бы помогая ей идти, Незнакомец подталкивает ее в одну из боковых улочек.
НЕЗНАКОМЕЦ: Вон – к тому дому идем.
АЛИНА: Блин, где здесь твоя машина? Тут вообще не проедешь!
НЕЗНАКОМЕЦ: Идем сюда, к этому подъезду.
Они подходят к девятиэтажному дому-башне. Внешне дом ничем не отличается от окружающих. Видно, что на лестничных площадках горит свет.
НЕЗНАКОМЕЦ: Зайдем, я только ключи возьму.
Алина, чувствуя недобрые намерения Незнакомца, убыстряет шаг.
НЕЗНАКОМЕЦ: Ты куда?
АЛИНА: Отвали!
НЕЗНАКОМЕЦ: Да остановись ты! (Бросается вслед за ней, настигает и затаскивает в подъезд).
Алина вырывается и взбегает на второй этаж. Со всей силы жмет в звонок. Тишина. Толкает дверь. Дверь распахивается. За ней виден пустой темный коридор.
Снизу, перепрыгивая через ступеньки, взбирается Незнакомец, вновь настигает Алину, хватает за руку и тащит за собой вверх по лестнице. Затаскивает на верхний этаж и со всей силы толкает в один из дверных проемов. Алина падает в темноте, вскакивает, снова падает и оказывается в комнате с ободранными обоями. В окно льется тихий голубой свет. Виден силуэт здания напротив, некоторые окна в нем горят. Слышится гул машин. По стенам ползут блики фар. Посредине комнаты в свете окна стоит металлическая кровать. Матраса нет – только металлическая сетка с торчащими пучками проволоки.
Незнакомец подхватывает Алину, выкручивает ей руки и связывает за спиной крепкой кожаной фенечкой, снятой с ее запястья. Потом бросает ее на кровать.
АЛИНА: Козел, тут проволока торчит!
НЕЗНАКОМЕЦ: Молчи сука. (Расстегивает брюки, задирает Алине юбку, стягивает с нее трусы).
АЛИНА: Мудак!
НЕЗНАКОМЕЦ: (Несколько раз бьет ее по лицу). Молчи сука! Убежать хотела?! От меня! Дрянь! Значит, День Победы не признаешь, мразь! Сейчас, я тебе покажу, фашистская подстилка, кто победил в этой, блин, войне! Поймешь, кто победил, тварь!
Совершает характерные движения, кончает, фыркает, отходит.
АЛИНА: Что, мудак, получил, что хотел?
Незнакомец дает ей несколько пощечин. Затем зажигает зажигалку и водит вдоль ее тела, стараясь обжечь. Алина судорожно елозит.
АЛИНА: Козел!
НЕЗНАКОМЕЦ: Будешь подчиняется? Или тебя пришить? По-моему или по-твоему вышло, а? А может, тебя сжечь заживо? Как Гитлера в бункере?!
АЛИНА: Ты чмо!
НЕЗНАКОМЕЦ: Я – патриот, а ты малолетняя дрянь! Ну что продолжим? (Снова бьет ее, потом опять насилует).
За окном светает. Полная тишина. Алина приподымает голову.
АЛИНА: Слышь, ты! Я готова тебе подчиниться, патриот. Отпусти меня, я не пойду в милицию.
НЕЗНАКОМЕЦ: Значит так. Я сейчас развязываю тебе руки. После этого ты десять минут сидишь тихо, не рыпаясь. Двинешься или пискнешь – прирежу. Через десять минут можешь идти. Заявишь – найду и убью!
АЛИНА: Хорошо!
Незнакомец снимает с нее кольца, забирает ее косуху, развязывает ей руки. Оглядываясь, выходит из комнаты. Слышно, как он сбегает вниз по лестнице.
Алина приподнимается. С трудом, не снимая сапог, стаскивает болтающиеся на щиколотках белые трусы. Отбрасывает их в угол.
Оправляет юбку. Юбка покрыта складками и сильно испачкана бетонной пылью.
С трудом переставляя ноги, Алина спускается по лестнице. Выходит из подъезда, поеживается от холода. Раннее утро. Пересекает двор, заворачивает за угол дома и останавливается, схватившись рукой за стену.
Вдоль всей улицы стоит строй милиции. Раздаются команды «Смирно!», «Равнение налево!» Колонна маршируют мимо крыльца, на котором стоят несколько человек в форме.
Один из них, майор, замечает Алину, спускается с крыльца и подходит к ней.
МАЙОР: Что случилось?
АЛИНА: Меня ограбили!
МАЙОР: По-моему, тебя не только ограбили. Держись за меня. Изуверы, в День Победы насилуют!
Майор подхватывает Алину и ведет ее к крыльцу. Распахивает дверь. Дневальный орет: «Смирно! Дежурный на выход!»
Майор не обращает на выскочившего дежурного внимания, держа за локоть, ведет Алину по широкой лестнице на второй этаж. Мимо них сбегают люди в милицейской форме.
Майор заводит Алину в зеленый коридор на втором этаже. Толкает одну из дверей. Прямо напротив двери окно. На широком подоконнике сидят три милиционера и курят. У правой стены стоит металлическая кровать, похожая на ту, что была в выселенном здании, где Алина провела ночь. Больше в комнате ничего нет.
Майор закрывает за Алиной дверь. Миллионеры недоуменно смотрят на майора. Пауза. От сигарет взвивается дымок.
МАЙОР: Посмотрите, кого я к вам привел! С Праздничком!
Вдруг милиционеры начинают гоготать. К ним присоединяется майор. Алина хватается за стену. Милиционеры гогочут и гогочут.