1. Программы преподавания
В первой части статьи рассматривается содержание антирелигиозного образования и воспитания в советских школах в 1927-1929 гг. Программы учебных дисциплин (обществоведения, литературы, географии, естествознания) пропитывались и наполнялись антирелигиозным содержанием. Антирелигиозные вставки и комментарии имели вполне очевидную цель — убить веру в Бога в сознании советских детей, воспитать поколение безбожников. В статье установлено, что новая коммунистическая мораль противопоставлялась Православию, религиозным нормам и ценностям. Школьный учитель обязан был быть воинствующим безбожником, который должен отторгать детей от Русской Православной Церкви, разоблачать церковные Таинства, религиозные обряды и праздники, христианский образ жизни.
Большое место в деле формирования нового человека, не связывающего свою жизнь и помыслы с религиозной совестью, отводилось антирелигиозной обработке детского и взрослого населения в 1920-е гг. Развернувшаяся беспрецедентная антирелигиозная кампания захватила и советскую школу.
Историки Е.М. Балашов и В.А. Шевченко обратили внимание на то, что антирелигиозному воспитанию в процессе преподавания в школе общественных и естественно-научных дисциплин придавалось особое значение[1].
Программы преподавания должны были сыграть главную роль в переходе к антирелигиозному воспитанию в школе. Важнейшей задачей Наркомпроса РСФСР, названного М.Н. Покровским «особым аппаратом идейной диктатуры пролетариата», в 1920-е гг. стало составление новых программ преподавания и увязывание их с антирелигиозным воспитанием. Государственный учёный совет (ГУС), образованный в Академическом центре Наркомпроса на правах секции, поначалу выполнял задачи по теоретическому и программному руководству высшей школой. В 1920-е гг. функции ГУСа по составлению программ обучения распространились и на школы I-й и II-й ступени. В структуре ГУСа действовали подсекции — научно-методическая, руководимая Н.К. Крупской, и научно-политическая во главе с М.Н. Покровским. Указанные организационные государственные органы были призваны осуществлять программно-методическое руководство всей системой начального, среднего и высшего образования[2].
В отличие от дореволюционного Закона Божия антирелигиозное воспитание и образование в 1920-е гг. не сосредоточивалось в отдельной учебной дисциплине, не имело чёткой структуры и распределялось по отдельным направлениям путём разнообразных воспитывающих и образовывающих форм и приёмов педагогического воздействия в антирелигиозном ключе, и главное, через наполнение преподаваемых курсов (комплексов, учебных дисциплин) противоположным и отрицательным по отношению к религии содержанием. Кардинальный пересмотр содержания учебных дисциплин был по настоящему революционным в школьной политике 1920-х гг., в корне меняющим взгляд как на саму учебную дисциплину, так и на её место и роль в системе школьного преподавания.
В большей степени изменения коснулись гуманитарных дисциплин, наиболее приближённых к религиозным интерпретациям явлений жизни — истории, обществоведения, литературы, русского языка. Из программ этих дисциплин вырезалась религиозная основа, профанировались аксиологические, смыслообразующие проблемы человеческого бытия.
История как школьная учебная дисциплина вообще попала в разряд нежелательных для изучения и её систематическое преподавание было упразднено. Заместитель наркома просвещения М.Н. Покровский был инициатором изъятия из школы истории как отдельного предмета и введения в курс обучения обществоведения и политграмоты. Он считал, что религиозные верования в новом курсе должны объясняться как «невежественное