Это цитата сообщения быдлянский_подонок Оригинальное сообщение

..................1................................

Я сижу на высоком стуле рядом с барной стойкой и смотрю на белую тарелку. Тарелка лежит на столе около 5 дней. На нее приземлились и застыли уже 19 мух. Когда мух будет ровно 20, офицантка подойдет и уберет тарелку. Так как
20ой мухи на подлете (подлет - ну и словечки я выбираю) не предвидится, то я могу позволить себе отвернуться, чтобы посмотреть на официантку. У нее молочного цвета кожа и белые зубы. Очень красивые. Особенно мне нравится третий зуб слева от центра на верхней челюсти и 2 зуб слева от центра на нижней. Вам наверное покажется странным, что какие-то определенные зубы могут нравиться, но,в следующий раз, когда будете с кем-нибудь общаться, обязательно обратите внимание на зубы вашего собеседника - я вас уверяю, вы будете приятно поражены, насколько некоторые зубы могут быть симпатичными.

Я все еще продолжаю смотреть на официантку, которая здесь и официантка, и уборщица, и повар, и бухгалтер, и директор. А я здесь постоялец. На протяжении 5 лет. Здесь - это маленькое ветхое двухэтажное строение, расположившееся на окраине пустыни Невады вдоль автострады № 64. На первом этаже - придорожное кафе, на втором - две одинаковые белые двери, которые ведут в две одинаковые комнаты - мою и официантки. Порой, мне хочется встать среди ночи и разрисовать одну из белых дверей (скорее всего не свою). Нарисовать каких-нибудь животных. Или мультипликационных героев. Я слышал, что один московский детский сад попросил бригаду молдаван помимо внутреннего ремонта разукрасить также и стены - желательно, веселыми мультяшками. Молдаване нарисовали очень много мультяшек - героев молдавских мультипликационных фильмов. Представляете, приходит ребенок после детского сада домой и спрашивает у мамы: "Мама, а когда мы пойдем покупать мне плюшевого хамелеона-ленивца, ну или хотя бы мультик с ним??" "С кем, с кем, сынок??" "НУ мама, ну как с кем, ну с хамелеоном-ленивцем, как ты можешь его не знать". но здесь бригады молдаван нет. Здесь нет ни одного, даже самого маленького молдованина. Только я и она. Красивое название для американского фильма. И ничуть не попсовое. Я уверен, нет ни одного американского, или даже европейского, фильма с названием "только я и она".

....................2......................


Сейчас она, то есть официантка (кстати, я же вас не представил, знакомьтесь - ее зовут Дженни, ей 27 лет, она работает официанткой в придорожном кафе на окраине пустыни Невады) подходит к одному из трех столиков и забирает с него тарелку. На ней ровно 20 мух. Мне кажется, что Дженни немного странновата, но может, мне только так кажется. Где-то через час я попытаюсь уйти отсюда, а пока спрашиваю у Дженни, какого цвета будет следующая, проезжающая мимо, машина. Дженни отвечает "Зеленая". Она всегда отвечает "зеленая". За минувший год мимо проехало 178 машин и из них зеленых было всего 27. Немало конечно, но не так, чтобы каждая проезжающая машина была зеленого цвета. Вообще, автомобиль, проезжающий мимо - всегда праздник для нас. (178 праздников в году - нас наверное можно назвать счастливыми людьми). Еще долго, с того момента, как он проехал, нам с Дженни будет, что обсудить: кто сидел за рулем - мужчина, женщина, если мужчина, были ли у него усы или нет, сидел ли в машине кто-нибудь еще, кроме водителя, какой марки был автомобиль, не Ламборджини ли это (Дженни мечтает, чтобы мимо нас проехал зеленый Ламборджини, но не знает как он выглядит) какой у него двигатель, сколько такой автомобиль стоит и какой тип резины на нем был. Абсолютно точный ответ я могу дать лишь на вопрос по поводу Ламборджини, хотя бывает такое, что я лежу на кровати у себя в комнате, а Дженни закричит:" Автомобиль, автомобиль!!!". И я вскакиваю с кровати, чуть ли не падая, спускаюсь вниз, выбегаю на шоссе, но не вижу уже даже его очертаний. Почему-то машина на которою я опаздываю всегда зеленого цвета. Во всяком случае, так говорит Дженни. Иногда мне хочется упрекнуть ее во вранье, но я боюсь обидеть ее, поэтому не делаю этого. Ведь обида это самое страшное, что может произойти между нами. От нее здесь просто некуда скрыться.

Я встаю с высокого стульчика и иду к выходу из кафе. Дженни спрашивает, куда я. Я отвечаю : "Попробую отсюда уйти". Дженни кивает. Это тоже один из наших ритуалов. Который длится вот уже как 5 лет. В течении 5 лет почти каждый день, может за исключением редких случаев, я ухожу отсюда. И всегда через два часа или 2,5 километра возвращаюсь. И в этот раз вернусь. Но пока я открываю входную дверь и вдыхаю соленый спертый невадский воздух. Моим босым ногам сразу же становится неимоверно горячо, как будто бы моя девушка-индуска или просто выступает в цирке с номером "Я хожу по горячим углям", а я, как истинный джентельмен и обычный влюбленный парень говорю: "Нет, нет, дорогая, я сделаю это за тебя" и иду по горячим углям сам. За эти 5 лет мои пятки и так превратились в две стоптанные затвердевшие корки, но мне и вправду очень горячо. Однако, я все равно поворачиваю направо и иду. Иногда я поворачиваю налево, но сегодня я повернул направо. В этом есть что-то свое очень увлекательное. Мини-игра "Куда я сегодня поверну".

...................3........................


Я иду прямо по шоссе. Это кстати невероятно приятно - идти по шоссе и не бояться, что вас собьет машина. Попробуйте как-нибудь. Я иду и мечтаю, чтобы надо мной сейчас пролетел дирижабль. И я бы удивился. Я почти разучился здесь это делать. Дирижабль бы меня спас. Он бы пролетел и я подумал бы: "Ни хера себе.." - это бы значило, что я удивился. Но за эти 5 лет здесь не пролетел ни только ни один дирижабль, но и ни один самолет. Мне кажется, это такая зона, в которую диспетчерам просто влом направлять самолеты и другие воздушным транспортным средства. А летчикам просто влом лететь. Что-то вроде: " Прием, это борт 476, прием, прием, земля, земля, можно мы не будем лететь над квадратом G-44, нам так влом, ну пожалуйста" - "Прием, Прием, борт 476, это земля, да конечно можете не лететь, мы сами не хотели вас туда направлять". Кстати знаете историю о двух влюбленных диспетчерах. Один работал в лондонском аэропорту, а другой в парижском аэропорту и раз в год, на 14 февраля они направляли самолеты так, чтобы у одного на дисплее вырисовывалось I Love YOu,а у другого I Love You too и один задействовал 8 самолетов, а другой - 11 (посколько ему нужно было написать лишние три буквы) и в одно 14 февраля один из них решил пририсовать в конце восклицательный знак и пара самолетов столкнулись. И диспетчера уволили с работы. А следом за ним и другого. На всякий случай. Они никогда не виделись и так не увиделись. Вся их любовь заключалась в 14 февраля и в двух маленьких дисплеях. Дебилы. Терперь не могу геев. Но согласитесь, драматичная история, правда?? Я прочитал ее еще давно в каком-то журнале, в котором были одни драматичные истории. Но запомнил я только эту. Ну и еще одну - про двух учительниц - но в данном случае она будет явно не к месту.

.........................4....................

Я останавливаюсь. Разворачиваюсь и иду обратно. Кажется, сегодня я прошел чуть больше чем обычно. Может быть даже на пару сотню метров. Но может и меньше. Трудно сказать. Еще труднее сказать, что заставляет меня поворачивать обратно. Скорее всего я знаю ответ, но не хочу об этом думать. Сейчас я думаю о том времени, когда я был писателем. 7 лет назад. Я был великолепным писателем 7 лет назад. Настолько великолепным, что я сидел в своей двухкомнатной квартирке на 8 этаже 8этажного кирпичного дома, писал роман об Убийце, которого казнили за то, что он убил себя (очаровательная задумка, согласен), а женщины, мои поклонницы, которые утреничали и дневали около моего подъезда,бросали мне в окно моего кабинета свои трусики. Но так как окно в моем кабинете всегда было закрыто, то трусики ударялись об него и слетали вниз. Ночью я выходил курить на улицу и долго смотрел на гору трусов прямо под моим окном. Цветные, белые, черные, веселые, грустные, но всегда грязные трусы. Стоит заметить, что читали меня в основном бомжихи и проститутки. у них я считался культовым писателем. Бомжихи, потому что только мои книги они могли найти в мусорных ящиках, а проститутки, как мне кажется из солидарности с бомжихами. И смотря на этот Эверест грязных, в разводах, трусов я всегда пытался что-то понять. Увидеть в этом во всем какой-то метафизический знак, который должен был мне непременно открыться. Смотрел, докуривал сигарету и заходил в свой подъезд. Я никогда так и не понял, что значили эти трусы. И как эти женщины-бомжихи-проститутки добрасывали их до 8 этажа. Скорее всего в прошлом они были метательницами ядра или копья. Какой-нибудь кружок бывших метательниц ядра или копья. Честно говоря, я не знаю, как по другому это объяснить.

.............................5.......................

Я снова открываю дверь придорожного кафе, что на первом этаже ветхого двухэтажного строения, распо..ну вы поняли. Дженни кивает мне и показывает, чтобы я садился ужинать. Она ждет меня. Ужин - это то из немного, что мы делаем вместе. друг напротив друга. Она за барной стойкой, я - напротив нее на высоком стульчике. Сегодня Дженни приготовила на ужин жареное мясо под ананасами. Дженни - отличная повариха. А ананасы повышает потенцию. Я знаю, что она не издевается надо мной, просто она не знает, что они могут ее повышать. Вряд ли она вообще знает, что такое потенция, я ей ничего про нее не рассказывал, а сама она вряд ли у кого-нибудь когда-нибудь спрашивала. Вам наверное покажется странным, что девушка в 27 лет не знает, что такое потенция, но здесь это меня не удивляет. Вот дирижабль, еще раз повторяю, меня бы удивил. А это - нет. Дженни спрашивает, включить ли музыку. Это тоже один из наших маленьких ритуалов. Она всегда это спрашивает во время ужина и я всегда отвечаю: "Да, если ты хочешь". Сегодня я отвечаю "Да, если ты хочешь" и Дженни открывает дисковод музыкального центра, вставляет туда один из тех 1879 дисков, что когда-то оставил ей предыдущий постоялец. Постоялец до меня. На всех 1879 дисках - только джаз. И сегодня Дженни ставит запись Нат Кинг Кулла. Мне он очень нравится. Дженни тоже. но слушаем мы его редко. Выбор именного этого джаззиста каким-то образом зависит от настроения Дженни. Я так до сих пор и не понял каким. По всему кафе теперь лишь мягкий убаюкивающий голос Нат кинг Кула. Под такую музыку обычно приглашают девушку на медленный танец. Мой отец всегда говорил: "Если ты слышишь музыку под которую тебе кажется девушек приглашают на танец, то ты нисколько не ошибся - под эту музыку девушек действительно приглашают на танец, а если при этом рядом с тобой еще и красивая девушка, то ни в чем не сомневайся и быстро предложи ей потанцевать. И поверь мне - это будет волшебно". Мой отец не боялся произносить такие слова, как "волшебно". Обратите внимания - многие мужчины, да и может быть вы сами, никогда не произносили или, с достижением определенного возраста или статута, перестают произносить слово "волшебно". Рядом со мной Дженни, но я не приглашаю ее на танец. За все 5 лет я ни разу этого не делал. Мы молча сидим, едим, а Нат Кинг Кул поет что-то про вашингтонские бульвары. Дженни подпевает, хотя может быть мне это только так кажется.

...................6.................

Дженни поднимается по лестнице. я за ней. У постороннего может сложиться ощущение, что мы поднимаемся по лестнице с целью через пару-несколько-10 минут заняться сексом и это не странно, так как, что еще вы можете подумать, когда видите мужчину и женщину вместе поднимающихся по лестнице на второй этаж (если учесть, что на втором этаже лишь спальни) - уж точно, что они не разойдутся по разным комнатам. Между тем, мы с дженни именно так и делаем - она открывает дверь своей комнаты, заходит внутрь, закрывает дверь в свою комнату, я соответственно проделываю то же самое, только со своей дверью и со своей комнатой. Дело в том, что за эти 5 лет наши с Дженни биологические часы (биологические часы - всегда в детстве, да и в юности ржал над этим понятием- мне оно представлялось чем-то вроде - часы из биологических отходов, то есть часы из дерьма..честно говоря, я и сейчас не против над этим поржать) работают в абсолютном унисоне и почти все мы делаем в одно и то же время. В частности - идем спать. Но как вы уже поняли - спать в значении действительно спать. Я неспеша раздеваюсь, кладу вещи на стул, рядом с маленьким шкафчиком и сажусь на кровать. Сидя на кровати и готовясь на нее лечь, дабы предаться сну, я всегда пытаюсь о чем-то подумать. Но мысли лишь проносятся мимо меня и я не успеваю задержаться ни на одной из них. Я не знаю о чем эти мысли, из чего они сделаны и к чему они. Только знаю, что они есть. Это как скорый поезд, который на полном ходу едет мимо тебя, но настолько быстро, что ты даже не успеваешь понять,куда он едет и откуда. Все, что ты о нем успеваешь узнать, так это то, что это, собственно говоря, поезд. Я, как и было мною обещано, ложусь на кровать и закрываю глаза. Вы никогда не замечали, что если закрываешь глаза и собираешься вот вот погрузиться в сон, то это никогда обычно не происходит. Так и я, лежу с закрытыми глазами, не сплю и знаю, что в соседней комнате точно также лежит Дженни и не спит. все же биологические часы это непросто. И мне кажется, что у нас с Дженни, худший тип отношений, который только человечество могло придумать между мужчиной и женщиной. По-моему, это даже хуже, чем когда мужчина забеременел девушку и бросил ее. Даже хуже, чем когда мужчина какает женщине на грудь, а та через 7 часов после этого будит своего сына в школу, который 7 часов назад проснулся, пошел на кухню попить воды и случайно заглянул в спальню к родителям.

........................7..................

Новое утро. Я сижу на стуле и слушаю, как в ванной писает Дженни. Это каким-то образом вызывает приятное чувство ниже живота и я где-то глубоко внутри себя улыбаюсь (Может даже, если бы напротив меня стояло сейчас зеркало, в нем бы я тоже улыбался). Да, вам сейчас кажется это каким-то странным и извращенным, но если вы задумайтесь, что это немного похоже на чувства отца, на которого срыгивает его полугодовалый малыш или на чувства старшего брата, младший брат которого уже начал заниматься сексом, то поймете меня. А если вы подумаете о том, что звук мочи, ударяющейся о стенки унитаза может быть панацеей от одиночества, способом почувствовать, что ты все же не один, то поймете меня еще лучше. Дженни закончила писать и скоро выйдет из ванны. Сейчас туда пойду я и тоже буду принимать душ и писать. Я знаю, что дженни не будет подслушивать то, как я писаю, а спустится вниз, в кафе, чтобы приготовить завтрак. Я залезаю в ванну и включаю душ. Вместе с водой на меня льется предчувствие, что сегодня случится нечто особенное, нечто из ряда вон выходящее, после чего все пойдет по-другому. Нет, не надо полагать, что это все спланированно, что это всегда так, особенно в голливудских боевиках и драмах, когда после рассказа о первом дне героя, на второй обязательно что-то происходит. Ко мне действительно пришло это только сейчас, вместе с каплями воды, с которыми я кажется уже со всеми знаком. И я уверен, если бы я сейчас спел что-нибудь, то это бы чувство ушло и в дальнейшем я бы просто о нем забыл. Но все то, что я раньше пел в ваннах, я уже обпелся этим за все эти 5 лет здесь, а если петь то, что я все эти 5 лет слушаю, то это не принесет абсолютно никакого душевного комфорта..Никогда не видел, чтобы кто-нибудь в ванной комнате пел джаз. Даже сам Луи Армстронг пел в душе что-нибудь из репертуара Битлз или Лед Зепеллин, в этом не может быть никаких сомнений.

Я выключаю душ, выхожу из ванны, захожу в комнату, одеваюсь и спускаюсь вниз в кафе. Дженни приготовила завтрак и в ожидании меня листает французскую газету "Элитный Лионец-буржуа", которую она выписывает в количестве 5 экземпляров и которая призвана создавать у посетителей кафе непередаваемые ощущения завтрака в одном из роскошнейших ресторанов Лионов. Дженни спрашивает у меня, знал ли я, что для того, чтобы устрицы были еще вкуснее, их нужно около часа перед употреблением держать под дождем? Я отвечаю, что не знал и это еще одно мое новое знание, которое занимает свое почетное место в ячейке моих знаний про то, как завязывать галстук особым лионским способом, не прибегая к помощи рук, как правильно выбрать правильную косметику для век и еще про многое из того, что должен знать настоящий лионский денди. Я думаю, что если бы где-нибудь была бы такая должность, как "лионский денди", меня бы взяли туда даже без собеседования. Дженни подает на стол наш завтрак - листья салата, на котором фаршированные луком яичные желтки и мы завтракаем. Листья салата настолько великолепно гармонируют с яичным желтком , что даже не хочется разрушать эту красоту и я просто смотрю на тарелку. Один мой приятель ради шутки однажды сфотографировал завтрак, который приготовила ему его жена. Потом у него возникла идея организовать выставку фоторабот под общим названием "Завтраки, которые приготовила мне моя жена". Первая же его выставка под этим названием прошла с громаднейшим успехом, была встреченна восторженейшими отзывами критиков и на гонорар от нее, мой приятель повез свою жену в Париж, где они, словно влюбленные юнцы глотали парижский воздух и вполне возможно, что он в один из парижских уикэндов зашел в известнейший парижский винный бутик, выбрал там самое дорогое вино, поднялся с ним и со своей женой на вершину Эйфелевой башни, где произнес, глядя в ее орошеные капельками слез глаза: "Дорогая, это все ты, весь мой успех - это все ты, если бы не ты, его бы просто не было". Для второй выставки под названием "Завтраки, которые приготовила мне жена начиная с окончания выставки "Завтраки, которые приготовила мне жена"" ему уже требовалось нечто новое. Он стал требовать от жены, чтобы та готовила только эстетичные, прекрасные, иногда и необычные, а лучше оригинальные завтраки и орал на нее, когда та готовила ему что-то вроде сосисок с гречкой. Когда он принес ей мертвую крысу и спросил: "можно ли ее как-нибудь так интересно с чем-нибудь пожарить?", она сразу же пошла в их спальню, собрала свои вещи и навсегда закрыла за собой дверь в их спальню да и в их квартиру тоже. Он, понимая, что вторая выставка может не состояться, завел себе огромное количество любовниц, которые по его плану должны были отныне готовить ему завтраки, однако почти все их завтраки представляли собой довольно таки заурядное зрелище, что мой приятель понял, что его мечты и надежды о второй выстави окончательно разрушены. Но, надо отдать ему должное, он и здесь не сдался и задумал совершенно новую концепцию, новую серию работ под названием "Смотрите какие красивые завтраки могут приготовить такие некрасивые женщины". Для воплощения своей новой задумки, он переехал в Нью-Йорк, в район Гарлема, где снял дешевенькую маленькую квартирку, куда и водил старых, невероятных размеров негритянок - поварих из соседних забегаловок, которых ночью пассивно трахал, а с утра они готовили самые красивые завтраки в его жизни. И он уже почти собрал весь материал для своей новой выставки, как вдруг его кто-то застрелил, скорее всего по причине расовой ненависти. Но может и просто так. Честно говоря, когда я думаю о нем, я думаю не о его внезапной смерти и почему так вообще произошло, а о том, как эти огромные негритянки помещались в его маленькой квартирке.


..................8........................

я не собираюсь фотографировать завтрак Дженни.Мне просто нравится на него смотреть. Однако, чтобы Дженни не подумала, что она приготовила невкусный завтрак, я все же начинаю есть. Позавтракав, я сообщаю Дженни, что сегодня я попытаюсь уйти пораньше и скорее всего прямо сейчас этим и займусь. Она говорит " Хорошо" и просит, чтобы я не задерживался к обеду. Я выхожу из кафе и опять иду направо, чувствуя необходимость рассказать вам что-нибудь интересное. Например, очень интересную историю про то как я был очень хорошим писателем и про то, как это все закончилось. Ранее я уже поведовал вам историю про социальный статус почитателей моего таланта и, исходя из того, что бездомные женщины наравне с простиутками присутствуют в большом количестве, вы можете сделать вывод, что мои произведения пользовались достаточно большим успехом и этот успех был достаточно большим до тех пор, пока ко мне в двухкомнатную квартирку на 8 этаже однажды не пришел поп. Честно говоря, до этого момента ко мне ни разу не приходили попы, и я толком не знал, как себя вести, тем более чего от него ждать и банально растерялся. Я даже подумал, не собрался ли этот бородатый мужчина меня ограбить, воспользовавшись моим доверием к попам, но он быстро развеял мои сомнения, сказав, что пришел исключительно с мирными целями, скорее с просьбой оказать ему одну услугу и скорее не ему, а Всевышнему. От внезапно появившейся перспективы оказать услугу Всевышнему, я растерялся еще больше, а поп тем временем продолжил развивать свою мысль о том, что я, по его мнению, нахожусь в большом авторитете у наиболее "падших" слоев населения и что мои книги являются своеобразной библией для них, хотя библией для них должна являться библия, которую даровал нам Всевышний и только она в состоянии помочь им встать им на путь истинный. И я один из тех немногих, кто могу им в этом помочь. ВСе, что мне нужно сделать, это вставлять в своих новых книгах миниатюры, целиком составленные из библейских цитат, церковных коментариев, а также непосредственно моих размышлений, конечно исключительно в богоугодном ключе. Причем, желательно, чтобы все вышеперечисленное присутствовало в книгах под такими названиями, которые непременно заинтригуют вышеназванные "падшие" слои. Я спросил: "Какая из всего этого мне будет выгода?". Поп ответил: "Какая вам еще нужна выгода, кроме благодарности церкви и тысячи спасенных душ???". Через месяц на прилавках книжных магазинов и мусорных ящиков появилась моя новая книга, в которой среди прочих были две миниатюры под названиями "Он уехал, не заплатив..." и " Площадь, на которой я встретила тебя", где я вместе со священнослужителями самых высоких церковных санов, руководствуясь библией, рассуждал о любви и об одном из самом страшных грехов - прелюбодеянии, а также предлагал моим читателям не отчаиваться и всегда, даже в самые трудные минуты, верить в Господа. Вскоре поп нанес мне еще один визит и, сказав, что я молодец, попросил и в будущих книгах оставлять место для таких эссе. Я не знаю, как отреагировали мои читатели на своеобразный обман в моей первой книге со своеобразным обманов, но, спустя пару недель после издания второй такой подобной книги, я вышел на улицу выбросить мусор и на помойке услышал разговор двух бездомных, одна из которых доказывала другой, что "Фредди Уилкинсон (мой псевдоним) сука обнаглел, что он себе позволяет", а вторая занимала обратную первой позицию и говорила, что "от этого его литература не потеряла своей привлекательности и нам несомненно стоит прислушаться к его новым работам". Я чуть было не предложил одной из этих бомжих руку и сердце, но вовремя сдержался и поспешил домой. Там меня ждали кошка (да, у меня была кошка) и поп, который, чтобы не тратить время на пешие прогулки туда-обратно, переехал ко мне. Где-то через полгода я вошел во вкус проповедника и уже, не ориентируясь ни на кого и ни на что, разглагольствовал под заголовками "Весенний Сидней на Ленинградке", "Твоя буря в нашем стакане", "Чужой хлеб" о Кортосаре, трансцедентальности, о том, что русская литература-говно, а немецкая получше. На следующее утро, как новая книга появилась в продаже...я вынужден отвлечься - только что меня сбил автомобиль.


........................9......................

Меня всегда интересовало, какие первые мысли возникают у человека, попавшего под машину. О чем он думает в эти первые секунды после аварии. Если бы у меня был бы здесь доступ к интернету, первое бы, что я сейчас сделал, зайдя в него - нашел бы сайт, где люди, которых сбила машина делятся своими первыми мыслями после происшествия. Обязательно бы поделился там со всеми своими первыми мыслями: Какой мудак за рулем и насколько он силен, ведь от этого зависит - буду ли я его сейчас бить. Я приподнимаюсь на одной руке - передо мной бампер, номера, явно неамериканские и я даже могу различить цвет машины - зеленый. Я пытаюсь встать и вроде я особо не пострадал, раз это у меня получается. Теперь я могу рассмотреть всю машину целиком, в частности водителя - девочку лет десяти, с вьющимися рыжими волосами и синими раскосыми глазами. Один мой приятель (не тот, что фотографировал завтраки) однажды ударил старика, который чуть было не задавил его на своей инвалидной коляске, но я не такой и не собираюсь бить эту девочку, хоть она довольно и хрупка на вид и определенно не смогла бы дать сдачи. Я всего лишь подхожу к девочке и спрашиваю, кто она, откуда и куда она едет. Перед тем как ответить, она поправляет левой рукой свои вьющиеся волосы и сообщает мне, что ее зовут Альби, ей 11 лет она из Гренландии, а едет навестить своего парню, который служит в Военно Морском Флоте США и сегодня его судно должно прибыть в порт Невады, поэтому она очень спешит и просит прощения за этот неприятный инцидент, она не хотела , просто не заметила меня, но она видит, что я цел и невредим и поэтому очень рада, но ей правда пора ехать. Я прошу ее немного повременить и спрашиваю, сколько лет ее парню и почему он до сих пор на свободе. Она отвечает, что этот парень - он ее ровесник, просто, так как он не по годам развит и хорошо сложен, как снаружи, так и внутри, то его досрочно призвали на службу военно-морскому флоту США. Я спрашиваю, все ли дети Гренландии в возрасте 10-11 лет такие самостоятельные, независимые и сильные, как физически, так и духовно, но она качает головой и говорит, что был всего лишь еще один такой, ее брат, который, будучи 3летним ребенком, поднимал пудовую гирю и рассуждал о проблемах морали и нравственности. Я спрашиваю, не стал ли он случаем Президентом США. Она отвечает, нет, когда ему исполнилось 4 года, отец на своей лодке повез всю их семью в открытое море смотреть на звезды и так получилось, что лодка наткнулась на подводный камень, получив посреди холодного, темного моря пробоину и, чтобы спасти себя и свою семью от неминуемой гибели, отец взял 4тырехлетнего именинника, перевернул вниз головой и заткнул им пробоину в лодке. Когда лодка приплыла к берегу, ее маленький брат был уже мертв. Я замечаю, что ее отец неимоверно жесток. Она говорит: "Нет. Просто иногда приходится выбирать". Я смотрю на эту девочку с раскосыми голубыми глазами, а она садится в свой зеленую Хонду и, резко газовав, уезжает, и получается, что я уже смотрю не на девочку, а только лишь на воспоминание о ней, которое как след теплого дыхания на холодном стекле (обожаю антонимические метафоры) сейчас исчезнет.

Я возвращаюсь в кафе, Дженни кивает мне и рассказывает, что пока меня не было, мимо проезжал автомобиль и "угадай какого он был цвета?". Я отвечаю "зеленого" и Дженни говорит, что я угадал. За ужином я спрашиваю, нет ли у нее парня или просто знакомого, который бы служил в военно-морском флоте США и чей корабль сегодня швартуется у берегов Невады. Дженни отвечает: "Нет", а Элиза Вашингтон надрывается в черный с блестками микрофон и я говорю, а может быть просто думаю, что "Жаль, иначе можно было бы съездить", а Элиза все также надрывается в черный со все такими же блестками микрофон и Дженни ничего не отвечает, а может быть просто ничего не думает. Кстати, помните я недавно рассказывал вам про одного моего приятеля, который ударил дедушку на инвалиндной коляске. Оказалось, что это был вовсе не дедушка, а загримированный под него профессиональный каскадер, который в тот момент участвовал в съемках фильма про тхэквондиста в инвалидной коляске.