А я между прочим, пользуясь отсутствием контроля, хожу в своем физкультурном кружке плясать зумбу.

Нет, я, конечно, необыкновенно талантливая танцовщица и безо всякого дополнительного обучения. Это знают все очевидцы моих зажигательных танцев - те, что уцелели и остались в здравом уме.
Но прежде я танцы терпеть не могла. Все почему? Потому что детская травма.

В детском саду (во времена кровавого советского режима) меня угрозами и наказаниями заставляли участвовать в массовом безумии, которое придумал в опиумных грёзах сам нарком Луначарский лично. Безумие это носило гордое название «Танец цветов». Дети разной степени описаности (из-за отсутствия подгузников и творческого волнения, знакомого любому танцору Оперы) размахивая бумажными цветами, которые помнили еще торжественный визит во Львов императора Франца-Иосифа, бегали по кругу и символизировали беззаботность и большие надежды. В подходящий момент в круг запускали меня с двумя огромными пыльными розами.

Суть моего сольного номера сводилась к тому, что я медленным шагом уставшего Великого инквизитора шла, размахивая кровавыми цветами, как предвестник мрака и погибели грешников. Вокруг бурлила вакханалия моих коллег по танцевальному искусству, а я неспешно продвигалась сквозь нее, шаги мои были печальны, а взгляд безжалостен. Мамы прижимались к папам, а папы втягивали животы, когда я приближалась к зрителям, словно приглашая всех в долину последнего боя.

Зал молчал еще полчаса после того, как я оставляла сцену.