«- А я думаю, - если мы первые сюда заявились, то Марс теперь наш, русский. Это дело надо закрепить.
- Чудак вы, Алексей Иванович.
- А вот посмотрим, кто из нас чудак. - Гусев одернул ременный пояс, повел плечами, глаза его хитро прищурились. -Это дело трудное, я сам понимаю: нас только двое. А вот надо, чтобы они бумагу нам выдали о желании вступить в состав Российской Федеративной Республики. Спокойно эту бумагу нам не дадут, конечно, но вы сами видели: на Марсе у них не все в порядке. Глаз у меня на это наметанный.
- Революцию, что ли, хотите устроить?
- Как сказать, Мстислав Сергеевич, там посмотрим.
- Нет, уж, пожалуйста, обойдитесь без революции, Алексей Иванович.
- Мне что революция, мне бумага нужна, Мстислав Сергеевич. С чем мы в Петербург-то вернемся? Паука, что ли, сушеного привезем? Нет, вернуться и предъявить: пожалуйте документик о присоединении Марса. Это не то, что губернию какую-нибудь оттяпать у Польши, - целиком планету. Вот в Европе тогда взовьются. Одного золота здесь, сами видите, кораблями вози. Так-то, Мстислав Сергеевич.»

Толстой Алексей Николаевич. «Аэлита» (1923)