Настроение сейчас - Родители достаются нам слишком старыми, чтобы исправить их дурные привычки

В классе втором или третьем, помниться, в сочинении про родителей я писала, что моя мама – самый добрый, душевный и хороший человек на свете. И хоть прошло уже куча лет, но ничего не изменилось, я готова подписаться и сегодня под каждым словом. Но эти самые прошедшие годы позволили мне в более полной мере оценить и насладиться всей непередаваемостью и великолепием моей мамы.
Так, например, за это время я узнала, что она – точная копия Бабушки-Тетушки Агаты Кристи. Кто читал ее автобиографию, тот поймет. (Те из вас, кто еще не читал «Автобиографию» Агаты Кристи, как же я вам завидую! У вас впереди чудеснейшее наслаждение). Достаточно одной цитаты, чтобы сразу все стало понятно:
«…сколь ни была бы жизнерадостна моя Бабушка, ото всех и от всего она ждала худшего и с пугающим постоянством оказывалась права. Никто никогда не выудил из Бабушкиных сбережений ни единого пенни и ни на одно сделанное ей предложение она не соглашалась легковерно… ее не назовешь недоброй, просто она не доверяет людям. И хоть ждет от них худшего, бывает добра, независимо от того, что они собой представляют.»
Я не знаю, как в одного (причем, маленького) человека – в мою маму – может вместиться столько пессимизма и недоверия к людям (точнее, даже не недоверия, а твердой уверенности в худшем). Тем более, я не знаю, как в ней еще остается место для веселия и жизнелюбия, однако факт!



В результате, мою маму совершенно невозможно разочаровать. Если ей сказать, что тот вон приятный молодой человек, который ей так нравился, оказался фальшивомонетчиком и шпионом Моссада, она максимум вздохнет и скажет что-то вроде «Да, так бывает… вот помню я….»
Это, кстати, еще одна ее отличительная черта – на любой, самый невероятный случай из жизни, у моей мамы обязательно найдется история из прошлого. Обязательно, страшная. Истории, в которых никого не крадут, никто не умирает или хотя бы не попадает в больницу, у мамы не котируются.
(Помните врача из фильма советского «Формула любви»? На любую ошеломительную историю графа Калиостро, у него был один ответ: «Это еще что! А вот у нас в уезде…». Этого врача с мамы писали – честное слово!)
Так что если маме рассказать, что вчера прилетели инопланетяне и съели всех, кто был в горсовете, вместе с депутатами, посетителями и уборщицей Глашей, я уверена на все 100 процентов, что мама тут же вспомнит историю, как ее одноклассника (однокурсника или просто знакомого или родственника знакомых) тоже лет 40 тому назад съели инопланетяне. Более того, если к примеру, сказать, что инопланетяне прилетали, но никого не тронули, а просто подарили всем дамам по букету роз, мама тут же заявит, что это они маскируются, потому лет 40 тому назад они уже были, и что? Правильно, съели ее одноклассника. Так что теперь всем дамам с букетами надо быть поаккуратнее, за ними придут.
Я вообще люблю слушать, как мама рассказывает истории. Вернее, отслеживать эти истории сквозь время, наблюдать, как они видоизменяются, обрастают новыми деталями или наоборот, теряют лишнее. Особенно я люблю слушать про вещи, происходившие со мной и с мамой вместе, или только со мной. Лет через пять после события, история «про меня» приобретает совершенно фантасмагорические формы и перестает монтироваться с реальностью. Т.е. я помню, как все было на самом деле, но из маминых уст это звучит как вольный пересказ какого-нибудь приключенческого (детективного, фантастического) романа, в котором мама – главный герой. Мы с сестрой ее даже прозвали Агент колумбийской разведки.
Раньше, когда я еще ничего не смыслила в литературе, я сильно нервничала, когда при мне же начинали так откровенно перевирать факты. Мама всегда невозмутимо отвечала одно и то же: «Ты все забыла. На самом деле все так и было, как я рассказываю» (или «я всегда эту историю рассказывала именно так, ты просто не помнишь!»). Теперь-то я уж стала умнее и понимаю, что портить такой полет воображения скучными фактами может только конченная зануда.
Потому я молчу – и наслаждаюсь.
А ваша мама в чем самая-самая?