Настроение сейчас - ---------------------------------------

Глава 1.
Славный день.
«Блажен, кто в заботе о теле
Всю жизнь положил ради хлеба,
Но небо светлее над теми,
Кто изредка смотрит на небо»
И. Губерман
- Опять утро! О Боже, на кой черт ты создал утро? Нет, чтоб после ночи начинался сразу день!
Примерно такую тираду я выдавала каждое утро, когда в окно кричал наш дворовый петух. Начинался новый день, а это означало новые хлопоты на постоялом дворе, новые покупки, уход за постояльцами и животными (хотя в чем между ними разница я ума не приложу). Единственное, что меня радовало так это, то, что сегодня открыта библиотека, раз за неделю, и я могу взять книгу, прикинувшись, что прошу для господ, остановившихся в нашей чертовой гостинице. Хотя Митхон, мне кажется, знает, что я беру книги для себя, но этому старому прохиндею нравиться слушать описание такого-то господина, который любит такие-то книжки. Мне кажется, он и так бы давал мне книги, но крестьянам (а я была именно крестьянкой дворого происхождения) не разрешалось, не то, что брать книги, а даже входить в библиотеку. Считалось, что крестьяне не знают грамоты и вообще им не интересны всякие там рассказы. Кто выдумал такую чушь? Хотя кого я обманываю, большая часть деревенских жителей действительно были такими. Да и сама я научилась читать и писать только благодаря приезжему лекарю, дядюшке Сэму. Я ненавидела свою жизнь. Мне уже скоро должен был стукнуть двадцатый год жизни, а я всё кормила свиней и просвета вдалеке всё ещё не наблюдалось. И хотя я умом понимала, что должна быть счастлива и такому положению вещей, но когда я читала книги, то сердцем жаждала той дивной жизни, о которой в них писалось. Но вот кончалась ночь, и всё это ничтожное существование начиналось сначала. Когда мои родители умерли от какой-то инфекции, то меня отдали на воспитание дядюшке Рэдклифу, который и являлся владельцем постоялого двора. К сожалению (к счастью?) Бог не даровал дядюшке ни доброго нрава, ни жены с детишками. И поэтому он считал своей обязанностью гонять меня, как сидорову козу, но скажу вам честно, за всю жизнь, он не разу не поднял на меня руки. Вообще-то он только снаружи был весь угрюмый и злой, а внутри (где-то очень глубоко) был добрым и милым, за, что я его и любила.
И вот я, застегивая на ходу платье, спешила, как можно скорей расправиться с делами, чтоб успеть в библиотеку. Но сегодня был не мой день. Дядя как будто подозревал о моих намерениях поскорее смотать из заведения, навалил на меня обязанности официантки Мэри, которой приспичило заболеть именно в четверг! В единственный день, когда работает библиотека! Но я не могла отказать дядюшке по двум причинам: во-первых, я его сильно боялась ещё с самого детства, во-вторых, он не знал о моих пристрастиях к книгам, и я боюсь даже представить, что было бы, если бы он узнал…. Меня аж передернула и стаканы, которые стояли на подносе заметно пошатнулись.
- Даниэла Мерил Кокенс! Ты чуть не разлила вино господина за пятым столиком! Опять витаешь где-то в облаках, растяпа! Быстро неси поднос, а то клиенты ждут,  дядюшка Рэдклиф знал, как меня расстраивала, когда он называл меня полным именем. Хорошо, что он не сказал о…
- И ещё Даниэла, возвращайся скорей на кухню. Нам с тобой ещё следует обсудить твоих женихов.
Ну, вот теперь я окончательно выбита из колеи. Конечно, я знала, что дядюшка никогда не отпустит меня от себя, не смотря на его самоуверенность, мой дядя очень боялся остаться один. Но ему доставляло огромное удовольствие, описывать «моего» жениха и будущую свадьбу. А меня напротив это очень раздражало.
Всё же надеясь на чудо, я думала, что всё же успею сбегать в библиотеку, но зря я себя тешила надеждой. К вечеру посетителей становилось больше, в основном приходили пахари, которые выпивали по кружке пива, после тяжелого дня. Иногда, очень редко, останавливались путники, которые путешествовали по обходному тракту. Но случалось это, как я уже заметила, редко, благо в трех километрах шел главный тракт, где и гостиницы и таверны были не в пример лучше нашей. Но сегодня, как не странно, был особенный день.
- Дана, где ты копошишься? Сколько раз я тебе сказал вынести помои свиньям?
- Сейчас, дядюшка! У меня всего лишь две руки, и я не могу делать два дела сразу,  вторую фразу я пробурчала себе под нос.
Но делать нечего и я понесла мусор моим «любимым» свинюшкам. Я как раз вышла на улицу и поплелась к хлеву, (ведро было очень тяжелым, что-то дядя решил побаловать сегодня наших питомцев), когда увидела подъезжающего к воротам нашего постоялого двора господина. Когда я увидела его, то у меня перехватило дыхание от восхищения. Это был настоящий рыцарь! Не те воины, которые заезжали к нам прежде, а как в книжках.
Он ехал, высоко подняв голову, и вообще держал себя, как сам король перед тем, как быть представленным народу. Рыцарь был облачен в доспехи, которые при свете заходящего солнца казались золотыми. На голове у воина был шлем, забрало которого полностью скрывало лицо, с красным пером. За спиной на ветру колыхался, под цвет пера, плащ. Да и конь рыцаря был подстать хозяину. Могучий черный зверь, с бархатной, искрящейся здоровьем шерстью и с глубокими карими глазами. Я так и осталась стоять с распахнутым ртом и ведром, пока высокородный (в чем я не сомневалась) господин не подъехал к нашему скромному заведению.
- Извините, девушка, вы не подскажете, есть ли в этом постоялом дворе свободные места? из-под шлема донеся приглушенный голос, и я не сразу собралась с силами, чтобы ответить.
- А..М… Да, господин, есть. Вы хотели бы остановиться у нас?
- Да, у меня возникло такое желание.
- Сейчас, сейчас. Эдвард!!!! Иди скорей сюда!!!
Из конюшни выскочил наш конюх, заспанный, как конь в жаркое утро (извините за каламбур). Выскочил, то выскочил, но тут же замер как истукан, ещё бы, не каждый день к нам заезжают рыцари.
- Эдвард!
- А? Ну, да. Можно вашего коня господин? Обещаю, что буду ухаживать за ним как за королём!
Из-под шлема, донеся смех, что само по себе было хорошим знаком. Я поспешила, пока происходила вся эта картина в таверну, предупредить дядюшку о великосветском посетителе. Но, к сожалению, опоздала. Дядюшка, заметив столь «дорогостоящего» гостя, поспешил дать поручение повару и служанке, которая убирала комнаты. К счастью, к этому времени у нас в заведении осталось мало посетителей (всего трое, сидящие за одним столом).
- Дана, где ты была? Ты разве не знаешь, что приехал сэр рыцарь? Быстро беги на кухню! Оболдуйка! Господи, за что мне такое наказание? Что ты всё ещё стоишь? БЕГОМ МАРШ НА КУХНЮ!
Я аж остолбенела от негодования, но спорить не стала и решила у себя в голове поставить галочку, мол, ещё припомню. Тем временем сэр рыцарь вошел в слабоосвещенное помещение нашей гостиницы. Он огляделся и присел в самом темном углу, но при этом, так чтобы видеть дверь. Дядюшка сразу поспешил к нему. Воин что-то сказал ему, после чего дядя побежал на кухню. Я поспешно же прикрыла дверь, до этого я подсматривала всё происходящее в щелку кухонной двери.
- Что ты стоишь? Быстро неси господину вино и самые лучшие блюда!  дядя говорил это каким-то отстраненным голосом.
- Дядя Рэдклиф, что-то случилось?
Он как будто не заметил вопроса, а лишь бубнил что-то вроде:
- Наконец! Впервые жизни, мой первый золотой. Господи, спасибо тебе за этот день.
И так далее... Из этого всего я поняла, что гость действительно был «дорогостоящим». Я взяла тяжело нагруженный поднос, вздохнула и пошла на дело. Войдя в помещение, я заметила, что рыцарь уже снял шлем и латные рукавицы. Конечно, я постаралась не засматриваться на него, но мой взгляд всё равно, помимо моего желания, останавливался на его лице. Он был совсем молодым, лет восемнадцати. Светлые волосы, коротко стриженные по последней моде, слегка вытянутое лицо, тонкий нос, большие голубые глаза, волевой подбородок. Очень симпатичный молодой человек. Остановившись около его стола, я поставила поднос и удалилась.

В тот вечер я ещё несколько раз бегала к его столу с тяжелым подносом. Но, не думайте, господин не съел и половины всех яств. После третьего подноса он поднял свою узкую ладонь в жесте, означающем: хватит. Каким изяществом был наполнен этот жест, что теперь я даже не сомневалась в том, что это принц или может герцог. В это же время в нашу таверну зашли дровосеки Билл и Вилл, которые не отличались умом, но силой своей они славились во всей округе. Самое противное в их появлении было, то, что Вилл, как старший, давно сватался ко мне, но дядя ему отказывал под различными предлогами, вроде: «Извини Вилл, в этом году никак! Сам понимаешь, в этом году ярмарка, надо подготовиться!». Или « Знаешь, Вилл давай в следующем году, а то дела в таверне идут так плохо, так плохо. Кто же поможет бедному старику Рэдклифу, кроме Даниэлы?». Так как Вилл страдал тугодумием, то каждый год я пыталась избежать этой участи. Но и я, и дядя знали, что когда-нибудь это кончиться. И вот сейчас, когда этот гигант, ростом под потолок, вошел со своей тупой ухмылочкой в таверну, я поспешила удалиться из зала. К сожалению, я не успела.
─ Билл, смотри, кого я вижу! Милашку Даниэль! ─ при этом он догнал меня и своей гигантской ручищей обхватил меня за талию.
─ Привет Вильям! Очень рада, что ты заглянул! Но ты не мог бы меня выпустить, я вообще-то занята, ─ прошипела я сквозь зубы, стараясь, как селедка выскользнуть из обхвата, при этом, не уронив поднос с остатками пищи.
─ Кого стесняться, крошка? Здесь все свои! А твой жених имеет право тебя обнять. Гы-гы-гы.
Билл тем временем сел и положил ноги на стол. Вилл, после своей «удачной» шутки, выпустил меня и пошел к брату. Я вздохнула с облегчением и поспешила ретироваться к себе в комнату. Дядя не возражал.

Я сидела в своей комнате и читала книгу, которую притащил мне Эдвард. Ума не приложу, как он её достал, ведь Митхон никогда не дает книги просто так! Хотя чему я удивляюсь? Иногда Эдвард мог скорчить такую грустную физиономию, что даже я бы заплакала. И хотя эту книгу я уже читала, всё равно с удовольствием её перечитывала. В ней рассказывалась чудесная история о том, как ведьма похитила девушку из деревни и хотела ее сделать своей помощницей, но в конце приезжает рыцарь и спасает её. Я только дошла, до того как встретились в лесу рыцарь и девушка, как вдруг услышала шум снизу. Шум такой, характерный: бьющегося стекла, ломающегося дерева. Я с ужасом побежала вниз по лестнице. «Хоть бы ничего серьезного, хоть бы ничего серьезного», ─ думала я спускаясь. Драки в нашей таверне, конечно, случались, но очень редко и в основном кончались, на том, что оба драчуна падали пьяные на пол. Когда я спустилась вниз, то окаменела: все столы перевернуты, на полу валяется битая посуда, дядя сидит под единственно стоящим столом, а на полу друг на друге Билл и Вилл. Я обалдела: неужели дядя врезал братьям? Но тут задрожала свеча и я увидела, что в тени стоит ещё одна фигура. Да, тот самый рыцарь! Он был весь бледен, от чего его лицо казалось ещё длинней, волосы взъерошены, глаза стреляли молниями и искрами, грудь колесом, подбородок вперед. Просто обалденно красив. Он медленно вышел из тени, стараясь оправить волосы рукой, но как он не старался, они всё равно становились дыбом.
─ Извините, вы хозяйка заведения?
Я даже не смогла внятно ответить, что-то мычала. После минуты таких звуков я оставила попытку ответить и лишь неопределенно кивнула в сторону стола, под которым сидел дядя. Рыцарь кивнул и направился, чуть виляющей походкой, к героическому столу.
─ Вы в порядке?
─Угу. ─ Все, что сказал дядюшка при этом, как заправский заяц, вскакивая и оправляя одежду, ─ Знаете, молодой человек, я вам очень благодарен за помощь, но за вашу помощь мне придется расплачиваться месяц с ремонтниками!
─ О, я, конечно, понимаю, что разнес вашу замечательную таверну, в пылу своей горячности. И готов принести свои извинения плюс уплату за ущерб. ─ При этих словах юноша залез рукой в кошель, висящий на поясе, и достал золотой дубль.
Старик жадно схватил монету с протянутой ладони, попробовал на зуб, довольно хмыкнул и засунул её в фартук.
─ Я так же понимаю, что физическое насилие не есть вариант выхода из конфликтов и поэтому прошу извиниться за меня перед вашими гостями, когда они очнуться, но только за это, в остальном (при этом он как-то странно посмотрел на меня) они были не правы. Вот передайте им. ─ Сказал он и протянул две медных кругляшки, ─ Я хорошо размял свои кости. Так, где моя комната?
─ Даниэла, проводи нашего гостя в его покои.
Я лишь кивнула и попросила следовать за мной. Он вернулся к тому месту, где стоял стол, за которым он сидел, поднял меч, шлем и латные рукавицы, затем подошел ко мне. Поднимаясь наверх, и он, и я молчали, он о чем-то задумавшись, я, думая как бы его поделикатней расспросить о случившимся.
─ Сэр…
─ …Торэс
─ Сэр Торэс, я была на верху, когда случилось…, вообщем случилось, и всё пропустила, может, вы мне расскажите подробности.
Вот так примерно сбиваясь на каждом слове, я обратилась к нему.
─ О, леди, вы ничего заслуживающего вашего внимания не пропустили.
─ Конечно, бар перевёрнут весь верх дном, это - не заслуживает моего внимания?
Рыцарь недовольно повел бровью. И я осеклась, всё же парень, хоть и моложе меня, но выше меня рангом, намного выше и я не имею права так с ним разговаривать, на равных. Обдумывая глупость, сказанную мной, я прикусила нижнюю губу и наморщила лоб. Видимо со стороны это выглядело забавно, потому что сэр Торэс рассмеялся. Какой сильный, прекрасный был его смех.
─ Не стоит переживать, я не из тех знатных людей, которые за такую оплошность стали бы бить плетью. А в баре действительно ничего интересного не произошло. Двое ваших друзей…
─ Они не мои друзья!!!
─ Извините, значит, мне показалось. … Двое не ваших друзей напились и стали говорить на повышенных тонах с вашим отцом…
─ …дядей…
─ Хм. Может, вы не будете меня перебивать?
─ Ой, извините меня, всё молчу.
─ Так вот … с вашим дядей, я попросил их вежливо уйти, но они не поняли и стали нарываться на драку. После попытки разрешить всё миром, мне не оставалось ничего другого как …м-м-м… успокоить, да именно успокоить их. Может, войдете?
Я и не заметила, что мы минут десять стоим возле двери в его комнату. После такого предложения, я пришла в замешательство, а потом густо покраснела.
─ О, нет, нет ничего такого, просто поговорить.
─ Ну, разве, что ненадолго. ─ И шмыгнула в его комнату.
─ А у вас тут уютно!
─ Да, сама каждый день убираю здесь . Но вот, что мне интересно, если вам, конечно, не сложно, вы бы не могли конкретней рассказать, из-за чего началась ссора между братьями и дядей?
─ Не подумайте, я не подслушивал, но они так громко кричали, что…
В общем, расскажу своими словами, дело было так: сэр Торэс сидел за столом и пил вино, когда увидел, что один из братьев (мне кажется Вилл) подошел к дяди. Он стал кричать на него, что ему надоело, что из него постоянно делают дурака, и если дядя не даст согласия выдать меня, то он сожжет таверну. После чего дядя, не стесняясь в эпитетах, ответил, что лучше я пойду за свинью, чем за него. Этого Вилл стерпеть не мог и собирался треснуть моего бедного старика. Сэр Торэс до последнего не хотел вмешиваться в ссору, но, когда дело дошло до рукоприкладства, ему пришлось подойти к Вильяму и дяде.
─ В конце концов, ваш дядя сам имеет право решать за кого вам выходить замуж. Ну, а дальше вы уже знаете.
─ Ого, а вы говорили ничего интересного, да это интересней любой книги!!! Спасибо вам огромное, может теперь этот боров поймет, что к чему.
─ ДАНИЭЛА МЭРИЛ КОКЕНС!!! ГДЕ ТЕБЯ ЧЕРТИ НОСЯТ?!!
─ Черт, мне пора! ─ выговорила я, беря низкий старт с места. Пробежав так шагов десять, я остановилась. Нет не специально, просто я выглянула в окно. Зрелище, которое я увидела, было столь живописно, что я не могла не остановиться: солнце медленно опускается за горизонт, край неба уже стал голубым, а остальное было красно-алым. В этот момент, я перестала думать о странном рыцаре, и даже мысль об ночной уборке стала как будто светлее. Я улыбнулась и побежала дальше к кухне и к шабре.




Глава 2.
Неожиданно?
«Неужели где-то в небе
С равнодушной гениальностью
Сочиняется та небыль,
Что становиться реальностью?»
И. Губерман
Полночи я провела в уборке, остальные полночи шел дождь, который существенно размыл дороги. Увы, это я увидела только, следующим днем, так как проспала дольше обычного. Ну и дядя ругал меня дольше обычного…
─ Как ты могла так долго спать?
─Но…
─Молчи!!! Не перебивай старших! Я тут мотаюсь как пчелка, тружусь в поте лица, а где всё это время ты? Дрыхнешь!!!
─ Я…
─ Да, да. Ты хочешь сказать, что полночи убиралась. Но и я не сидел! Я обдумывал, как распределить бюджет, на восстановление приходного двора.
─А как…
─ А как же те деньги, что дал господин? Это на черный день! Ты же не думаешь, что я буду вечно стоять за прилавком!
И так далее и в том же духе. В конечном счете, в выборе между общения со свинюшками или общением с дядей, я предпочла первое. Свиньи приветствовали меня радостным хрюканьем. После того, как я их покормила, я не могла не зайти посмотреть на нового жителя нашей «престижной» конюшни. Открыв дверь этого помещения, я сразу увидела темную тень, возвышающуюся среди других лошадок. Новый гость так свирепо храпел и вращал глазами, что рядом стоящие кони выглядели загнанными овечками. Я сделала пару шагов, когда услышала знакомый голос Эдварда.
─ На твоем месте я бы не стал подходить.
─ Почему?
─ Она очень дикая, смотри. ─ Он показал свою руку, на которой алел свежий укус здоровенных зубов.
Но я не стала расспрашивать, как это произошло, у меня возник другой вопрос:
─ Она? Я думала это конь. Может это лошадка просто мужененавистница?
─ Я бы на твоем месте не стал проверять.
─ Ну, я не ты, и всё же рискну. Какая прелесть! Какая красивая лошадка. Моя прелесть…
С такими милыми сюсюканьями я стала медленно, чтобы не раздражать животное, продвигаться к лошади. Она фыркала, рвала поводья, которыми была привязана к столбу, назад. Но когда я подошла совсем близко, произошло странное. Лошадь втянула ноздрями воздух и … успокоилась. Как будто запах моего тела успокоил её, а может её успокоило то, что от меня не пахло страхом? Я нежно дотронулась до ёе бархатного носа, но она даже не дрогнула, и лишь её большие карие глаза с длинными ресничками, чуть закрылись от удовольствия.
─ Вот видишь! Очень милое животное. Наверное, ей не понравился конкретно ты. И честно говоря, я её понимаю, ты, когда мылся в последний раз? От тебя несет как от наших свинюшек, не будет в обиду им сказано. Прелесть.
Я нежно погладила животное, и оно заурчало, нет честное слово, словно кошка.
─ Она редко подпускает людей к себе. Видимо вы ей очень понравились. ─ Послышался сзади тихий голос.
В светлом проеме дверей стоял сэр Торэс. Он уже был без доспехов: в рубашке, поверх которой был надет кожаный жилет, в брюках и кожаных сапогах на тонкой подошве, и лишь меч по-прежнему оставался висеть на поясе. Но даже в столь обычном наряде в нем чувствовалась некая сила, я бы сказала парода. Эдвард стоял раскрыв рот. Он был примерно одного возраста с сэром рыцарем, но из-за своего простодушного выражения лица казался намного младше.
─ Я всегда любила лошадей.
─ Моя лошадь необычная, она подчиняется только одному хозяину. И если её захватят на каком-нибудь турнире, я уверен, что через сутки она прискачет ко мне обратно. ─ Ответил он и встал около меня.
Он оказался несколько выше, чем показалось мне вчера.
─ Очень хорошее качество, так как её не сможет украсть никакой конокрад,─ сказал Эдвард, осмелев и подойдя к нам поближе.
─ Да. Я её очень люблю за её преданность.
─ А как её зовут? Если не секрет.
─ Каприз.
Повисла молчание, никто больше ничего не сказал. Сэр Торэс подошел к лошади, слегка провел ладонью по бархатному носу, развернулся и поспешил к выходу. Лишь у самого входа он хлопнул себя ладонью по лбу и сказал:
─ Чуть не забыл, Даниэла принесите мне обед в комнату часа через два.
И ушел. Эдвард как будто ожил. Схватил мешок с овсом и начал кормить лошадей, а я так и осталась стоять. Он высыпал корм в корыта, шепча себе что-то под нос, вроде:
─ Странный тип. Очень странный…

Где-то через полтора часа я закончила убирать кухню и помогать Саре с готовкой, кстати, Мэри, официантка была её дочерью. Мне решительно нечем было заняться. Я, было, села читать книгу, но потеряла к ней всякий интерес уже через минуту, это было впервые в моей жизни. Все мои мысли были заняты нашим странным гостем. Кто он? То, что голубых кровей сомневаться не приходится, но кто именно? Герцог? Барон? Граф? Или просто чей-то сынок? Почему он один без охраны? Без оруженосца? И есть ли у него дама сердца? Нет, последнее явно лишнее. Он… он… такой необычный. Все парни нашего села были этакими бугаями, мысли которых легко можно было прочитать, лишь взглянув на их лица. Исключением состоял только наш конюх, да ещё несколько парней. А он… сэр Торэс… был другим. В глазах его читалось задумчивость и печаль, будто он думал о очень высоком и прекрасном. Например, о том, как жаль, что осенний лист так красиво кружится, но ему суждено упасть. Сам он казался таким хрупким, но это мнение было обманчивым, если вспоминать вчерашний разгром. Я глубоко вздохнула, отгоняя лишние мысли. Решив занять себя чем-нибудь, я спустилась вниз и предложила свою помощь дядюшке. Он что-то писал в книге расчетов и лишь отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Тут я вспомнила о просьбе сэра Торэса, схватившись за эту соломинку, я побежала на кухню. Там стояла рассерженная Сара, наша повариха.
─ Дана, где ты бегаешь, ты, что не слышала, что у мистера Прокинса опять кашель, ─ при этом она усмехнулась.
Дело в том, что на нашем постоялом дворе жил один старичок, который торговал веревками, мистер Прокинс. Особенностью этого старика было то, что он постоянно кашлял, кажется, наш лекарь называл это «старческим кашлем, который появляется в преклонном возрасте», при этом старик так переживал и утверждал, что он смертельно болен. И когда у него начинался приступ кашля, он просил принести ему отвар из корешков туськи. Туська росла только раз в году и, конечно же, никто не собирался искать и сушить её ради мистера Прокинса. Тогда мы с Сарой придумали давать ему кленовый сироп. Удивительно, но это помогло. Когда мистер Прокинс глотал две ложки сиропа, то кашель пропадал, а сам мистер Прокинс говорил, что стал моложе лет на десять.
─ Дан, отнеси ему сироп, я уже всё подготовила, вон там на подносе.
─ Да, но я хотела приготовить ужин для сэра Торэса.
─ Сбегай, сбегай. А я сама приготовлю ленч для нашего богатенького защитника.
Я покраснела, и поспешила ретироваться с подносом. Удивительно ни Мери, ни Сары вчера не было, но, судя по намеку Сары, она уже знала о вчерашнем событии. Ну конечно, не каждый день к нам в деревню, почти село, приезжают прекрасные рыцари. Я сказала прекрасный? Нет, я оговорилась, удивительно прекрасный, больше подойдет к описанию сэра Торэса. Невольно мое личико расплылось в блаженной улыбке. Поднявшись по лестнице, я отправилась к комнате мистера Прокинса. Комната располагалась в конце коридора. В коридоре было темно. «Надо поменять свечи» ─ подумала я. Проходя мимо комнаты странного рыцаря, я увидела, что дверь приоткрыта и из неё бьётся желтоватый, расплывчатый свет свечей. Я, конечно, знала, что черную кошку погубило любопытство, когда она заглянула в будку к собаке, чтобы выяснить дома ли она, но мне было так интересно, так интересно, что я.… В общем, я заглянула внутрь
Внутри стоял полумрак. Лишь тонкая свеча очерчивала около себя ненадежный светлый круг. Хозяин комнаты сидел за столом, то есть боком к двери, и что-то писал. Он быстро окунал перо в чернильницу, которую дядюшка выделил из своих собственных запасов (их было всего две, одна стояла в подсобке, вторая… теперь на столе у рыцаря). Он так быстро писал, что я удивилась. В нашей деревне умели писать три человека библиотекарь, лекарь и Дядюшка Рэдклиф. Дядюшка Рэдклиф писал лучше всех, но, теперь сравнивая рыцаря с дядюшкой, я уже не была в этом так уверена. Дядюшка всегда очень корпел, когда писал. Лицо его становилось очень напряженным, появлялись морщины на лбу. Рука слегка дрожала. И после каждого написанного слова, он глубоко вздыхал. Сэр Торэс же писал без особых усилий, лицо его было в легкой задумчивости.
Вдруг рыцарь остановился, положил перо около себя и внимательно оглядел свою работу. Его глаза быстро бегали по строкам. Лицо оттеняла загадочным полумраком свеча. Через некоторое время Торэс скривил своё породистое лицо в негодование. Он вскочил, разорвал письмо и бросил его на пол. Меня очень удивило это. «Зачем писать, то, что потом порвешь?» ─ мелькнула у меня мысль. После своего странного поступка сэр Торэс стал ходить в комнате туда сюда. Неожиданно он остановился. Мне стало не видно его и я слегка приоткрыла дверь пошире. Дверь бесшумно отошла. Как хорошо что Эдвард смазал петли. Рыцарь остановился у зеркало, которое находилось в другой части комнаты, напротив двери, так что сам Торэс стоял ко мне спиной, зато мне было хорошо видно его отражение. Он стал критически себя осматривать. Его взгляд скользил снизу вверх и вдруг остановился на лице. Его глаза погрустнели, в них появилась невысказанная печаль. «Как он хорош. Сейчас в полумраке он уже не кажется таким слабым, в нем появилась какая-то… сила» ─ промелькнуло у меня в голове. Так он стоял несколько мгновений. Потом он коснулся шнурка на шее и вытянул из-под куртки медальон. Я не могла его рассмотреть, но он был с размер крупной монеты. Он снял его с шее и посмотрел в зеркало, потом на него.
─ Я ненавижу тебя! Слышишь, это всё из-за тебя! И тебя тоже! ─ сказал Торэс своему отражению. В глазах его появился гнев и боль. Рыцарь взвесил медальон в руке и бросил на пол, потом посмотрел на руку, снял перстень и тоже его бросил. И тут произошло чудо. Сэр Торэс начал меняться. Сначала он уменьшился ростом, одновременно с этим его светлые волосы стали расти. Плечи стали округляться, как и бедра, талия наоборот уменьшилась. В зеркале тоже происходили изменения. Лицо стало более округлым, женственным. Увеличился размер глаз и губ. Кисти стали тонкими и изящными. Рубашка на груди встопорщилась. Через пару минут, после того, как сэр Торэс скинул кольцо, вместо рыцаря в комнате появилась девушка, похожая на рыцаря, как если бы у него была сестра. Увидев превращения, я очень испугалась и от страха впала в ступор. Только руки задрожали и выронили железный поднос, который упал и издал звон, который выдал меня с потрохами. Кленовый сироп стал медленно вытекать из деревянной миски, растекаясь по полу. Девушка услышала шум и посмотрела в зеркало, но уже не на себя а в глубь комнаты, на дверь. Там отражалась испуганная я и поднос у моих ног. Не успев ничего понять, я увидела, что девушка, уже стоит около меня. Она дернула меня за платье и втащила в комнату, захлопнув дверь.
─Тебя никто не учил стучаться?
─И-и-звините… ─ с заиканием произнесла я.
─ Хм, садись.
Я молча села на кровать. В тот момент меня терзало двуликое чувство. С одной стороны меня мучил огромный страх, и неудивительно ведь передо мной стояла ведьма. В то, что это была ведьма, я не сомневалась, ёще бы, покажите мне человека, который с легкостью меняет свое обличье. С другой стороны мной овладело, как бы выразиться точней, разочарование что ли? Впервые мне повстречался парень, который мог сказать что-то умное, и думал не только о том, как набить брюхо или с кем подраться, и то оказался девушкой. Конечно, не все парни были такими тупыми, вот Эдвард был очень даже нормальным малым, но даже на его лице можно было с легкостью прочесть, о чем он думает. А сэр Торэс … он был не таким. В его глазах читалась мудрость не по годам. И теперь я понимаю почему, девушки всегда умнеют быстрей молодых людей.
Сидя на кровати, я смотрела, как девушка ходила по комнате. Так продолжалось минут пятнадцать. Я уж подумала, что обо мне забыли, но тут она остановилась и посмотрела мне прямо в глаза. Её глаза были ярко-голубыми, как зимнее небо, похожими на глаза сэра Торэса, только намного большими по размеру. В них читалась печаль и грусть, и на мгновение, только на миг, мне стало жаль хрупкую светловолосую девушку. «Наверное, у неё что-то случилось» ─ подумала я. Но страх перед чем-то необычным был сильнее этого мимолетного чувства. Она посмотрела на меня, а потом спросила, медленно четко, проговаривая каждое слово:
─ Кажется, тебя зовут Даниель? (утвердительный кивок с моей стороны) Ты… тебе можно доверять? Ты умеешь хранить тайны?
─ Мисс, за мою жизнь я не выболтала не один секрет.
─ Нет, ты видимо не понимаешь разницу между секретом и тайной. Секрет ─ это милый пустячок, на подобии того, что какая-то дама изменила своему мужу, и просит вас никому об этом не рассказывать. Тайна – это … ─ она замолчала, как будто задумалась, ─ … это что-то важное, это событие от которого зависит дальнейшая судьба человека. Так ты умеешь хранить тайны?
– Неужели то, что вы мне хотите сказать настолько важно?
– Да, от этого зависит жизнь многих людей и … моя в том числе.
– Может тогда не стоит мне этого сообщать?
– Но, ты же видела мое превращение...
– Что вы! Это лишь мне приснилось! Завтра утром я ничего не вспомню.
– Не перебивай меня!!! – сказала она, насупив тонкие, изящные брови. Но тут же столь неподходящее выражение лица, сменилось. Теперь эта необычная девушка смотрела, как и до этого спокойно и беспристрастно. Но, тем не менее, желание перебивать её у меня пропало.
– Всё равно собиралась найти помощника или помощницу, просто мои поиски закончились быстрее, благодаря тебе.
– Помощника в чем?
– Для этого я тебе и должна раскрыть свою тайну.
– А я могу отказаться?
– Можешь.
И я вздохнула с облегчением. Увы, слишком рано я обрадовалась, так как потом она добавила:
―Понимаешь, мне не нужны свидетели, и если ты откажешься, мне придется тебя убить. Ты не думай, что раз я девушка, то не смогу поднять меч.
– Тогда я вас слушаю совсем вниманием.
– Именно такого ответа я и ожидала. Ну, так слушай…


Глава 3
Соглашение.
«Жить, покоем дорожа –
Пресно, тускло, простоквашно;
Чтоб душа была свежа,
Надо делать то, что страшно.»
И. Губерман
― Ну, так слушай…. Меня зовут Торэнсия. Я наследница престола Солон. Ты ведь знаешь, про такое государство, как Солон? – я утвердительно кивнула, хотя, скорее всего это был риторический вопрос.
―Да, раньше это было одно из самых великих государств, а теперь.… Как не грустно признавать оно почти пришло к упадку. Много веков титул короля, тех земель передавался от отца к сыну рода Эмберсс. Это были великие люди, они были великие правители. При них наша страна не разу не воевала, и было наполнено всеми благами. Но секрет такого благосостояния заключался не только в том, что государством правили хорошие короли, но и в фамильном амулете. – При этом она грустно посмотрела на амулет, валявшийся на полу - Амулет счастья – как называли его в народе. Этот амулет был подарен роду Эмберсс великим волшебником, которому, когда-то помог мой предок, Улирандом Землеследом
― Неужели, тем самым… - не сдержала я возглас.
― Да, тем самым.
История о великом Улиранде Землеследе была известна каждому ребенку с детства. Жил был великий волшебник, который служил советником у одного короля. Нужно сказать что тогда существовал огромный архипелаг, который содержал множество государств со своими обычаями. И короли всех этих государств враждовали друг с другом. Чтобы закончить бессмысленную войну волшебник объединил все острова в континент. Сказав, что люди не звери, чтобы убивать ради крови или за территории, хотя даже звери не убивают из-за власти, поэтому в мире должно быть пять государств, которые будут поддерживать и помогать друг другу. Почему именно пять, он не объяснил. Возможно, потому что пять считалось числом мира, а может, потому что оно имело волшебную силу. Но когда короли островов стали спорить, кому из них возглавлять земли, Колдун вспыхнул, как огонь, и не стали видны его глаза, и не стали слышны его речи, но все собравшиеся услышали слова волшебника: « Править будет пять родов, самых честных и надежных: род Альдунг, род Эмберсс, род Уссилерд, род Осикус и Нарбетов». Никто не стал спорить с колдуном и всё так и стало. Континент был разделен на пять частей: Горой Грез, Реками Усопь и Дар, Лесом Уки и болотом Пест. И стало пять государств: Оппер, Солон, Тори, Некл и Раго. Я жила в самом маленьком государстве Раго, граничившим с Солон. Самыми мощными и сильными были государства Солон и Оппер. Континент был окружен пятью морями, которые назывались в честь стран около, которых они находились: Солонское, Опперское, Раговское, Торинское, Неклонское. Но это я что-то углубилась в географию.
В то время как мне в голову пришла вся эта информация, девушка продолжала свой рассказ:
―Этот амулет был призван охранять земли Солона, принося плодородие и благосостояние народу. Гринфолд, тот самый мой предок, был счастлив столь великому дару, но он не был глуп и спросил:
―Неужели сей амулет, будет помогать мне вечно?
На что Улиранд Землеслед отвечал:
―Хоть я и могуч, хоть сейчас мои силы и бьют через край источника моих искусств, но и я не могу сделать что-то вечное.
―Но когда же амулет перестанет творить чудеса?
― Он не перестанет творить чудеса никогда.
― Но ты же сам сказал что ни что не вечно!
― Я не говорил этого. Я лишь сказал, что твой амулет не вечно будет служить тебе.
После чего волшебник вздрогнул и зрачки его глаз исчезли, были видны лишь белки. Он дрожал, хотя стоял жаркий июль, а его губы шептали слова, как будто отдельно от тела. Это было пророчество.
Сказав эти слова, волшебник пришел в себя и увидел испуганного Гринфолда, который трясся, как осиновый лист. Колдун усмехнулся и сказал:
― Не бойся. Ты просто помни.
Торэнсия замолчала. И в комнате повисла тишина. А через минуту в комнате повисла темнота, так как свеча, стоящая на столе догорела. От неожиданности я вскрикнула, но потом поняла, что это было глупо с моей стороны.
― Я пойду, принесу другую свечу, ― сказала я и хотела уже встать и выйти, как ощутила возле своего горла холодную руку.
― За свечой и обратно. И помни никому ни слова, ― прошептала Торэнсия хрипящим тихим голосом.
Неожидая ничего такого я испугалась, но ничего не сказала. Поднялась, встала и направилась к выходу. На пороге я вступила во что-то липкое и вспомнила, что разлила сироп. Повернувшись к предполагаемой стороне, где находилась моя собеседница, я спросила:
― Может убрать порог?
― Иди. Я сама уберу…
Кивнув, хотя в темноте этот мой жест скорей всего не был видим, я побежала по коридору, а потом вниз по лестнице. Я бежала не оглядываясь, будто за мной кто-то гнался, и лишь добежав до кухни, я облегченно вздохнула.
― Даниель, где тебя носило? Неужели ты забыла про ужин своего милого сэра? – стоя спиной ко мне, спросила Сара.
Она обернулась, и ухмылка на её устах медленно исчезла. Её лицо медленно вытянулось и слегка побледнело, а глаза стали хлопать длинными ресничками, как у коровы. Это выражение так не подходило ей, так как Сара была женщиной в летах и слегка полновата. Со стороны её вид мог показаться довольно смешным, но мне было не до смеха.
― Дана! Что с тобой? Ты вся взъерошенная, бледная. Сядь, успокойся, ― она взялась своей пухленькой рукой за мою и усадила меня на стул. ― Да ты вся дрожишь! Что-то случилось? Ты не приболела?
― Я… - Мне так захотелось рассказать обо всем ей, но вдруг я вздрогнула – вспомнила о холоде около горла. А потом об истории девушки. Нет, конечно, я была очень испугана, но мне так хотелось дослушать её рассказать. Ведь моя жизнь была такой скучной, такой длинной не выносимой рутиной, что даже такое страшное происшествие было всё-таки приключением. И испортить его было бы с моей стороны глупо, ― Нет ничего страшного, я вполне здорова.
― Но ты так бледна,… Возможно, ты заразилась от Мэри?
― Нет, нет, я хорошо себя чувствую, только немного устала, вот и всё.
― Даниэла Мерил Кокенс! А вот ты где! Я тебя ищу! Ты что не слышала, что я тебя зову. Ты мне должна помочь подсчитать …
― Рэдклиф Уильямс Томсон! ― вскрикнула Сара, уперев руки в бока, что придало ей довольно внушительный вид, от былой растерянности не осталось и следа. Дядюшка весь сжался и как будто бы даже уменьшился в росте. Несмотря на свой буйный характер, он очень боялся Сары, особенно, когда она была в гневе. Хоть дядя и был мужчиной, а также был намного выше ростом, чем наша кухарка, но в этот момент почему-то именно Сара казалась львом, который рычит, а дядюшка скорей напоминал испуганного шакала. Оба хищники, но согласитесь разные весовые категории. ― Сколько можно?
― О чем ты?
― Сколько можно нагружать бедную девушку работой? Ты что не видишь, что она приболела? Тем более сегодня у нас выходной! Дай же ей отдохнуть!
― Но я…
― Никаких но! Она и так всё время вертится аки пчёлка!
― А как же…
― Не возникай!
― Хорошо, хорошо, ― покладисто согласился дядюшка и тут же добавил более резко. ― Даниель можешь идти отдыхать.
― Да деточка иди. Обед я сама отнесу.
― НЕТ! – я только представила, как Сара входит в комнату, а там.… ― Не настолько я больна. Я отнесу, а потом пойду в свою комнату.
― Ну, как скажешь, я только хотела тебе помочь.
― Тогда может ты и мне помо…
― Нет Рэдклиф! Не сегодня.
― Ладно, ладно ― ворча себе под нос, он удалился из комнаты.
― Кстати сэр Торэс попросил принести ещё свечку.
― Конечно, конечно.
― И ещё… Я случайно разлила сироп и вот…
― Дана, ты точно заболела! У тебя не кружиться голова?
―Нет, нет, всё хорошо. Честно!
―Ну ладно,― произнесла кухарка с сомнением, а потом добавила, ― я отнесу сама сироп мистеру Прокинсу чуть позже. И не спорь! Ты столько не утащишь за раз!
― Хорошо, хорошо, ― так же покладисто, как недавно мой дядюшка пробормотала я.
Схватив нагруженный едой и свечой поднос, я со скоростью не свойственной больным, преодолела расстояние от кухни до комнаты сэра Торэса (принцессы Торэнсии?) в рекордные сроки. Но перед самой дверью я остановилась. А правильно ли я поступаю? Может, стоило рассказать обо всем дядюшке, или, в крайнем случае, Эдварду? Может, войдя в эту дверь, я изменю свою жизнь кардинальным образом? Навсегда.… Именно этот довод и дал мне тот толчок, чтобы войти в эту комнату. Открыв дверь, я увидела, что в комнате темно, лишь лунный свет, падающий из окна, освещал кровать, на которой сидела девушка. Она сидела и смотрела на стену немигающим взглядом, словно была поглощена мыслями. Девушка была моложе меня, но её глаза полные серьезности, уверенности и грусти, будто бы говорили, что по воле жизни ей пришлось повзрослеть намного раньше положенного ей срока. Войдя в комнату, я первым делом зажгла свечу и водрузила её на стол. Неровный огонь осветил медальон и кольцо, которые перекочевали с пола на стол. Как только появился свет, принцесса вздрогнула, будто очнувшись. И произнесла:
― Я рада, что ты пришла.
― А вы боялись, что я не приду?
― Сомневалась, ― поправила она меня, ― ты могла не прийти и позвать своего дядюшку, конюха…
― …Кухарку.
― Тебе палец в рот не клади, откусишь, ― усмехнулась она. ― Ну, раз ты пришла, значит так суждено. Так на чем я остановилась?
― Пророчество. Что сказал волшебник вашему предку?
― Я точно не знаю. Я знаю лишь, что в седьмом поколении родиться девочка, то есть я, с которой медальон будет тесно связан. Когда ей настанет, восемнадцать лет медальон потеряет свою силу. И обретет ее, когда будет найдено его продолжение. Где найдено я не знаю.
― А в чем связь медальона с вами?
― Сейчас, ― она подошла к столу взяла медальон в ладонь, пристально посмотрела на него, а потом швырнула его мне, ― Лови.
Когда она его кинула, я ожидала поймать холодный кусок железа, но это было совсем не так. Он был ужасно теплый. Я стала рассматривать его внимательно: Он был небольшой, сделанный явно из сплава меди и чего-то ещё, так как имел желтоватый оттенок. Вся поверхность медальона была исписана разными письменами и символами, значение, которых я не смогла разобрать.
― И что?
― Ты не заметила, что для металла, который несколько часов пролежал на столе он слишком теплый? Это потому, что он имеет температуру моего тела. Он станет холодным лишь в одном случае.…Хм, ― видимо это мысль не пришлась ей по душе.
― А почему так?
― Если бы я знала.
― Можно спросить? Если амулет потерял силу недавно, почему вы не начали поиски его части? Это было бы логично.
― Потому что, как только действие амулета кончилось, через месяц началось восстание. Инициатором его был приближенный отца. Мой отец был изгнан с престола и приговорен к смерти. К счастью он успел сбежать. Но Элиот, тот приближенный, не может быть коронованным: во-первых, потому что не принадлежит к роду Эмберсс, а во-вторых, символом власти в нашем королевстве считается этот амулет. Решением его проблемы мог стать лишь один ход: жениться на мне. Так он получал и то и другое. Когда он захватил наш дворец, то запер меня в моих покоях. Меня освободила Лонибелл, моя нянюшка. Не знаю, как ей это удалось, но мне кажется, что она применила магию. Она потомственная ведьма. Она одела меня в доспехи и дала кольцо. С помощью этого кольца я могу становиться мужчиной, оно также прибавляет силы и выносливости. Я взяла свою лошадь и ускакала. За мной послали погоню и вот я здесь. Я скачу в Тори. Там, скорее всего мой отец.
― Ясно. Но зачем тебе я? В начале разговора ты просила у меня помощи. Но чем я могу тебе помочь? Я всего лишь крестьянская дочь!!!
― Понимаешь, сначала мне было легко скрываться, так как никто не знал меня в облике мужчины, но недавно, когда я отдыхала в одном постоялом дворе, туда ворвались рыцари – они искали меня. Причем не меня девушку, а меня мужчину. Они узнали. Когда хозяин таверны отказался выдать меня, они убили его и сожгли таверну. Я еле успела убежать. После я почувствовала боль в сердце и поняла, что Лонибелл мертва. Не спрашивай меня, как, откуда я знаю это, чувствую. Самого детства мы соединены некой нитью, и когда мне больно, ей тоже больно, когда ей плохо и мне плохо. Но это боль была ужасной! Будто бы меня проткнули насквозь. ― Когда она это говорила, в её глазах стояли слезы, но она не плакала, а голос её оставался, спокоен, как и прежде.
― Но я не понимаю, чем я–то могу помочь?
― Они знают, кто я и рано или поздно настигнут меня. Я не успею довезти амулет! И тогда всё будет кончено! Мне нужен помощник, чтобы он отвез амулет отцу. Я же поскачу совсем в другую сторону, погоня будет преследовать меня. А в это время помощник, или помощница, ― при этом её глаз усмехнулись, ― успеет довезти амулет.
― Но если они поймают тебя? Или убьют?
― Нет. Я нужна им живой и невредимой. Иначе это гад не взойдет на престол. Тем более, если я умру, ты узнаешь, амулет станет холодным.
― Но я не знаю куда ехать, и как выглядит твой отец, и у меня нет денег, коня, нет сил и выносливости и вообще я слабая девушка!
― То есть вопрос не ехать даже не возникает? Почему-то я так и думала. Если ты согласишься, все вопросы будут решены. Насчет этого не беспокойся. Ну, так как, ты согласна мне помочь?
―Согласна.