мы переходим на шепот.
мы меняем радио волну.
мы отключаем телефоны.
мы открываем настежь промозглые окна.
настроение замирает на отметке 0.

ты чувствуешь?
этот воздух. вечно с привкусом соли, слез, одиночества и меди.
терпкий вкус меди оседает на кончике языка и в уголках обветренных губ.
ты чувствуешь?
как этот город убивает нас. ежедневно. он крадет по минуте из наших жизней и прибавляет их к бесконечности.
ты чувствуешь?
как устало это небо.
небу нет дела до того что мы сидим с тобой спина к спине. в нашей, такой пустой, комнате.
с зелеными стенами. возможно в цветочек.
с этими вечно темными углами, в которых каждый вечер мы видим с тобой тени, чьи-то мертвые души, недописанные иконы.
мы сидим в вечно худеющем круге света электрической лампочки на 100 Ватт.
обрывки газет расскажут нам вчерашние новости.
а черно/белый телевизор покажет уже давно умерших актрис.
голоса, шорохи, чужие жизни за нашей закрытой дверью сквозняком проползают в щели и оседают где-то на потолке.
за грязным окном трубы заводов и серый дым с ближайшей войны.
холодный свет и тусклая картина, до которой нам нет дела.
мы сидим спина к спине. мы молчим.
мы могли бы играть в Бога.
мы могли бы умереть в искрах выстрелов.
но мы как и прежде сидим спина к спине. в вечно худеющем круге света от лампочки на 100 Ватт.
и я как раньше одними губами спрошу у тебя:
а ты все еще чувствуешь?(с) 

все здесь псевдо_неадекватны и псевдо_центричны.
все псевдо.
у меня такое ощущение что вы даже дышать не умеете.
а только [делаете вид.] (с)

хм-хм.

может и не права.