Сайт художника:
[271x28]Борисов Леонид Константинович
 |
|
|
Родился в 1943 г . в Ленинграде. В 1968 г . окончил Ленинградский электротехнический институт связи (ЛЭИС) им. проф. М. А. Бонч-Бруевича, до начала 1980-х гг. работал инженером. Интересовался изобразительным искусством, занимался им самостоятельно. В 1970 г . встретился с А. Леоновым, который сыграл решающую роль в его творческом развитии. Через него познакомился с московскими художниками Э. Штейнбергом, И. Кабаковым, В. Немухиным, В.Плавинским.. В 1974 г . началась интенсивная творческая работа.
Участвовал в выставке в ДК «Невский» (1975), в групповой выставке нефигуративного искусства в ДК им. Орджоникидзе (1976). Первая персональная выставка состоялась в ДК им. Крупской (1978), вторая – в Русском музее (1995). Представлял свои работы на выставках ТЭИИ и постперестроечных в Петербурге, Москве (в том числе в Третьяковской галерее), Вене, Хельсинки и других городах.
Работы Л. Борисова находятся в Третьяковской галерее, Русском музее, Пензенской картинной галерее им. К. А. Савицкого, Дрезденской галерее и других музеях. Л. Борисов относится к немногим ленинградским художникам, разрабатывавшим в 1970 – 1980-х гг. геометризм и архитектонизм К. Малевича. Объекты Л. Борисова выполнены как на плоскости, так и в трехмерном пространстве, нередко в виде коллажа из подручных предметов.
22 февраля 2005 года, с нами Леонид Борисов, мы зададим ему несколько вопросов.
— Расскажи, с чего началась твоя творческая жизнь?
— С детства имел склонность к рисованию, ходил в школьные годы в изостудии, принимал участие в оформлении стенгазет. После школы увлекся радиотехникой, поступил в институт и на последнем курсе познакомился с Леоновым (он был мужем сестры одного моего однокашника), который учился тогда в Академии художеств и занимался искусством, несоответствующим соцреализму. За это его потом из Академии и выгнали. Поскольку он был ориентирован на современные школы, мне было интересно с ним беседовать, смотреть, что он делает. Он делал рисунки в стиле Филонова, я тоже стал рисовать в таком же стиле. Суть метода заключалась в том, что бралась какая-то тема и детально разрабатывалась.
| [262x200] |
|
|
Это было как раз тогда, когда московские художники, которые уже имели контакты с покупателями, в основном дипломатами, захотели сделать выставку для широкой публики. Выбрали место — Беляевское поле. Тут начались долгие переговоры, управление культуры не давало разрешения… Но художники решили по своему, и в 1974 году выставка состоялась. Произошел известный всем скандал. Были приглашены гости, журналисты, иностранные представители. Когда пришли художники, их встретили рабочие с лопатами и вилами, с бульдозерами и стали крушить картины. Смешно было думать, что компетентные органы об этом не знали — ведь скандал получил всемирную огласку.
И руководство все-таки решило пойти на уступки. Было решено устроить выставку в Ленинграде — поскольку это провинция, решили, что эксперимент провести стоит здесь. Таким образом в том же 1974 году состоялась выставка в ДК Газа — она уже прошла нормально. После этого была еще одна выставка — в Измайловском парке. И затем — ДК «Невский». Группа инициативных художников, которая состояла из Овчинникова, Игоря Иванова, Леонова, Арефьева, представляла оргкомитет. Я рискнул, взял свои графические листы и пришел на выставком. Это было в мастерской Игоря Иванова на Владимирской площади, и мне сказали, что я могу выставляться. И когда я это услышал, то понял, что в моей жизни произошло что-то очень важное. Это был мой дебют. После выставки была статья Звонцова, специалиста по графике, где про меня было несколько строчек: дескать, работы Борисова поворачивай хоть влево, вверх, вниз, все равно ничего не поймешь. После этой выставки власти сказали: все, выставок больше не будет. Тогда художники Ленинграда решили сделать выставку на пленэре и выбрали Петропавловскую крепость. Так же, как в Москве на Беляевском поле, подали заявку в министерство культуры. Власти молчали, некоторых художников блокировала милиция. Помню, как утром мы вместе с Леоновым, Путилиным вышли со своими картинами. У крепости нас уже ждала милиция. Начались допросы…
| [239x200] |
|
|
Все эти выставки удивили меня большим разнообразием стилей и направлений. Поскольку я и ряд художников — Дышленко, Михнов, Росс, Путилин — работали в одном, авангардном, направлении, у нас возникла идея совместной выставки. Она состоялась в ДК Орджоникидзе. Это была первая послевоенная авангардная выставка. Я считаю, что это была очень важная выставка для меня и нашего города. Когда я написал первые свои три работы — те, что выставил в «Невском» — это было для меня самого неожиданно, но и дальше пошли работы в том же стиле! Они возникали как фантомы и являлись одним целым. Это меня укрепило. Через некоторое время возникла идея персональной выставки. Я подал заявку в управление культуры. Пришло письмо, что надлежит обратиться в ДК Крупской. Но на следующий день меня забрали в милицию по причине того, что я не работал. В течении двух недель я должен был устроиться на работу. Я позвонил Гаврильчику и он помог мне устроится в котельную. После этого я перешел в союз дорНИИ на улице Гоголя и очутился в новом коллективе: Юл Рыбаков только вернулся из зоны, там же были и Рекшан, Каверзина, Гордон (поэт)... Это были уже 80-е годы.
— Скажи, пожалуйста, перед тобой стоял вопрос об эмиграции?
— Да. Многие уезжали: кого выгоняли, кто по доброй воле. Но у меня не было особого желания уехать. И я остался здесь.
| [208x200] |
|
|
— Как ты считаешь, удалось тебе реализовать себя в России в полной мере?
— Да.
— А какие выставки ты считаешь для себя значимыми?
— Мне повезло, в 1995 году я выставился в Русском музее, в корпусе Бенуа. Еще значимая для меня выставка прошла в Музее современного искусства Церетели.
Мои работы есть в Дрезденской галерее, в Музее Савицкого, Третьяковской галерее, большое количество в музее Циммерли.
— Если можно, коротко о концепции твоего творчества.
— Мое творчество построено на геометрической абстракции, оно тяготеет к минимализму. Работы знака. Московский искусствовед Е.С. Турчин отметил момент дадаизма в моем творчестве.
— Какое место занимает современное искусство России в мировом контексте, на твой взгляд?
— Мне сложно об этом сказать, потому что я не имел возможности наблюдать за развитием мирового искусства. Хотелось бы думать, что наше искусство национально, самобытно и значимо.