Добавляю воспоминания о Костанди его ученика Амшея Нюренберга, найденные в ВИКИПЕДИИ и несколько его картин. "Кириак Костанди - наша художественная совесть", - писал в 1910 году художник П.Нилус. Прошло почти сто лет, но это ощущение не притупилось. О нем писали И.Репин и И.Айвазовский, В.Стасов и И.Крамской. Но, пожалуй, наиболее яркие, искренние воспоминания об учителе оставил художник Амшей Нюренберг, мастер иного стиля, друг Маяковского, Шагала, Фалька, и - тем не менее - сумевший сквозь десятилетия пронести любовь к первому учителю. Для нас, учеников Костанди, имя его - символ не только замечательного художника и великолепного педагога, но и чудесного человека. Мир живописи Костанди невелик: южная прибрежная дача, тихие розово-желтые закаты, щедро разросшиеся сирени и акации, уснувшие в садах церковки, редкие фигуры грустящих монахов и стариков и семья со всем ее бытом - вот и все. Но какой огромной значимостью наделен этот небольшой мир! Все приобретает в искусстве Костанди какой-то только ему присущий, волнующий поэтический смысл. Невольно вспоминаешь фразу Паскаля: "Чем разумней человек, тем более находит он вокруг себя интересных людей. Люди ограниченные не замечают разницы между людьми". Это, несомненно, свойство всех больших мастеров. Поэзия Костанди - особенная. Это поэзия, прошедшая через требовательный ум и строгий вкус, поэзия, очищенная от всяких условностей и наигранностей. Вот почему костандиевская поэзия не гаснет и не стареет. Костанди первый открыл тонкую и горячую красоту одесского пейзажа. И теперь вся одесская природа как будто носит на себе легкую печать его изумительного глаза, взволнованного сердца. Левитан открыл поэзию северной природы. Костанди - южной. О палитре Костанди можно писать целые трактаты. Его краски чисты, ярки, звучны, как краски уральских самоцветных камней. Он хорошо знал законы контрастов цвета и широко пользовался ими. Четкий, уверенный рисунок, деликатный и вместе с тем живой мазок и всегда тонко обработанная поверхность. И прав был Репин, когда, восхищаясь небольшими полотнами Костанди, называл их "бриллиантами". Да, это настоящие, никогда не потухающие бриллианты!.. Почти у каждого из нас, учеников художественного училища, был свой роман с популярной тогда картиной Костанди "Сирень". Много лирических часов было пережито перед этой работой. Мы приходили в музей тайком ради "Сирени" (она празднично висела в центре стен ы в богатой раме, вставленной в черный киот) и долго смиренно простаивали перед нею. Насытив юные жадные глаза, уходили, чтобы на улицах и дома с нежностью вспоминать все волнующие детали, согреваться, жить ими. Прошли годы. Многое в моих взглядах на живопись, на искусство изменилось, но те первые чувства (то, что художники называют "первое ах!"), которые поселила "Сирень" в моей душе, продолжают жить и волновать и по сей день. Сколько раз я ловил себя на том, что на цветущие весенние сады я глядел глазами Костанди. Но в юности мы не склонны были глубоко анализировать. Прежде в "Сирени" я видел только чудесные фосфорящиеся краски, нежные отношения, музыкальный колорит, очарование цветущего сада и грусть одинокого молодого монаха. Теперь "Сирень" для меня - яркий символ борьбы маленького слабого человека с величественной цветущей, хмельной природой. Произведение как бы с возрастающей силой развертывает и показывает неизвестные раньше новые грани. Здесь ярко выражена костандиевская концепция: пейзаж не пассивный участник картины. Это не пушкинская "равнодушная природа", которой суждено "красою вечною сиять". Природа Костанди всегда неравнодушна, она участвует во всех переживаниях человека. Явление это мы наблюдаем и в других его выдающихся работах. В "Старичках" осенняя природа своим серебряным теплым сиянием согревает, в их грустном одиночестве, проживших уже жизнь людей. Пользовался ли Костанди в своих работах импрессионистским методом? Несомненно. Но костандиевский импрессионизм - особый. Мастер не жертвовал ради живописности душой и сердцем. Поэтому Костанди нельзя всецело отнести к последователям Клода Моне (зачинателя импрессионизма). Человечность и гуманизм были его идеалами. Вот в чем секрет неувядаемого очарования работ Костанди. Репин это хорошо понимал. Греческие историки рассказывают, что Платон, когда пришел его предсмертный час, благодарил судьбу за то, что родился человеком и греком. Знал ли это Костанди? Возможно. Амшей Нюренберг [625x468] К.Костанди Сирень [505x650] К.Костанди Дама с письмом 1900е [530x417] К.Костанди Пейзаж [530x417] К.Костанди Пейзаж.Закат А вот ссылка на статью о Костанди, где еще есть его картины, но в маленьком разрешении: http://www.odessa.ua/news/3593/