В Третьяковской галерее открылась большая экспозиция, приуроченная к 150-летию Исаака Левитана. Всенародно любимый пейзажист представлен здесь не только знаменитыми хитами вроде "Золотой осени" и "Тихой обители", но и работами, которые зрителям практически неизвестны, пишет газета "Известия"
[показать]. Юбилейная выставка на Крымском Валу собрала около 300 работ из 17 музеев России, двух зарубежных - Национального художественного музея республики Беларусь в Минске и Израильского музея в Иерусалиме, а также частных московских собраний.
Целью кураторов Третьяковки было не только напомнить о картинах, известных большинству только по репродукциям, но и увести зрителей от общеизвестного, от стертых истин и попытаться открыть "нового" Левитана. Отсюда - показ практически всего графического наследия, даже литографий, которые молодой художник делал для журналов "Будильник", "Москва", "Россия". В "Будильнике" же начинали Антон Чехов и его брат Николай, с которым Левитан познакомился в Московском училище живописи, ваяния, зодчества. Впрочем, основные надежды не на эти иллюстрации, сделанные заработка ради, а на портреты, которые показываются редко, акварели и пастели, действительно роскошные.
Пастели для Левитана часто были способом продумывания большой картины, своего рода мостиком между этюдом и монументальным полотном. Но при этом они оказывались вполне самостоятельными произведениями, пишет "Российская газета" [показать].
Левитан создал универсальную пластическую формулу пейзажного зрения России, наделив портрет природы всеми качествами большой исторической картины. Из истории русского искусства известно, что уже в конце 60-х передвижническая идея картины как обличительного документа наподобие памфлета пережила кризис. Сам язык искусства, его пространственно-пластические законы требовали иного масштаба высказывания. Необходимо было вернуться на территорию хорошей живописи и решать большие, далекие от газетной публицистики задачи. Да и образ положительного героя стал чаем и привечаем. И случилось так, что во многом именно пейзаж - сперва первого учителя Левитана, Саврасова, затем второго учителя, Поленова, - взял миссию того великого пластического и смыслового синтеза, что ранее выполняла историческая картина. Пейзажным видением мира можно объединить и исторические полотна Поленова, и даже "Крестный ход" Репина. В творчестве Левитана этот пантеизм пейзажного видения России реализовался совершенно, отмечает "Время новостей" [показать].
У Левитана не было диплома художника, хотя Художественное училище он окончил, но диплом так и не получил. Константин Паустовский говорил в свое время: преподавателей раздражало, что талантливый еврейский мальчик лучше всех справляется с русскими пейзажами. Секрет заключался в том, что он писал не то, что видел, а то, что чувствовал.