Нет никакого Я -
может быть где-то разбросанно по кусочкам,
между словами, как выдох, зря
сделанный. Словно, бежавший по тоненьким улочкам,
вор оголтелый -
гол телом
как пятая строчка
четверостишья, и лишь Я
не осталось даже в его руках.

Я здесь, где тонкие губы до белого сжаты,
до мокрого вскинуты взгляды.
Нам каждому дали лопаты -
копайте ямы, ложитесь рядом.
Мы к Богу подняли рты
и моя голова перешла на ты
с телом,
уснула,
а то все дышит,
то ниже, то выше
роняя грудную клетку,
вытаскивая трехногую табуретку
из под двуногих нас.

Земля
наполнила уши,
послушай-
тут нету Я,
и меня тут нету,
накроет оранжевая заря
кожу любого цвета
пылью и ветром.

Никто не дрался,
Никто остался
живым невредимым - целым,
в то время пока молоко нашей крови
сбежало из тела пеной.
Слюна все липнет,
сохнут в глазах цвета.
За нас обязательно кто-нибудь выпьет,
иначе к чему война?