Я иду по путям. Все три месяца, а может, два дня, я иду по шпалам. Я не вижу Солнца. Я знаю, что оно где-то рядом. Мой путь темен. Впереди и сзади идут люди, много людей. Все – по одному. В их глазах явственно читается тоска по Жизни. Слева и справа от путей – пустота. Шагнешь туда – и полет длиной в вечность. Или один день. Здесь никто не знает точного времени. Где-то далеко впереди навстречу мне несется поезд. Стук колес четко слышен уже отсюда. Он не становится ни громче, ни тише. Он есть, это данность… Люди не боятся поезда, они идут навстречу тому спасительному свету, что дают фонари на нем. Идут, ожидая смерти, но поезд проходит насквозь. И люди с еще большей тоской идут дальше. Они просто не знают, что им еще делать. Здесь просто нельзя остановиться, ноги тебя несут сами. Когда-то, еще при Жизни, они так несли тебя к любимой, к родному дому, а сейчас – куда? Я пытаюсь понять, где я нахожусь неделю или тридцать лет, смотрю по сторонам, но там черным-черно. И пусто… Поезд приближается. Я не делаю даже попытки сойти с путей. Свет фонаря так и говорит: «Иди, я избавлю тебя, иди же ко мне. Это будет быстро, поверь». Я верю, как верят мотыльки фонарям в парке. Три… Два… Один… Удар, я его чувствую, я чувствую, как все мое тело разбивается о поезд… И продолжаю идти. Мираж. Поезд проходит меня. И снова в голове пустота. Я забыл, о чем я думал, да и думал ли вообще когда-либо после Жизни… Человек, идущий передо мной, делает шаг в сторону от путей. При падении в тартарары он посмотрел на меня. Господи, я никогда не видел такого отчаянного взгляда. Он согласился с тем, что ему придется теперь летать целую вечность, настолько страшно ему стало ходить. Мгновенье (или четверть часа?) – и он исчезает. Я иду дальше. Я иду по путям. Конца не видно.