Дорогу в сторону Чернобыля никто переделывать не будет, ее просто латают. По краям — густой лес. Двадцать лет назад это были поля и села. Остановимся у леса по нужде. ]
Перед нами — обычная чаща. ]
На дороге было яркое солнце, тут — лесной полумрак. Глаза постепенно привыкают и вдруг замечаешь очертания улиц, заборы и дома.
Еще через минуту видишь, что находишься на улице Курчатова в селе Черевач.
Тут все заросло дикими джунглями, а животный мир разнообразен и активен, как в демилитаризованной зоне между Южной и Северной Кореями — вмешиваться-то некому.
Чернобыль
Указатель остался еще советский, но его украинизировали белилами и краской.
Знакомые, которым я рассказывал о поездке сюда, спрашивали, не ходят ли там коты с тремя глазами.
Ходят, разумеется. А все посетители светятся зеленым контуром, как Гомер Симпсон после смены в Спрингфилде.
Чернобыль — это такая деревня, где можно пообедать в служебной столовой. Кроме нескольких старых знаков, тут смотреть не на что.
Поэтому двигаем на машине времени дальше.
Припять
Непосредственно рядом со взорвавшейся электростанцией находится основанный в 1970 году советский город Припять.
На въезде в город — еще один КПП.
Первое, что встречает человека, заехавшего в центр — серп с молотом на столбе (привет, Вязьма, Новоалтайск и Барнаул!).
Припять — именно советский город. Тут 1986 год. Тут всегда СССР.
Тут нет стеклопакетов.
Нет элитного жилья.
Нет казино и игральных автоматов.
Нет салонов «Евросети».
Нет спутникового телевидения.
Нет интернета.
Нет «Кока-колы».
Нет стоматологии без боли.
Нет принтеров.
Нет медицинского страхования (на фото — журнал с записью абортов, лежит в операционной).
Нет кукол Барби.
Нет супермаркетов. Ночью тут негде купить еду.
Нет здесь и фитнес-центров.
Нет трансформеров.
Нет игровых приставок.
Геймеров нет.
Нет встроенной техники.
Нет домофонов.
Нет рекламы товаров и услуг.
Нет фейс-контроля и ночных клубов.
Нет пентхаусов.
А еще тут нет людей. ]