Сомкните плотнее веки и не открывайте век,
прислушайтесь и ответьте, который сегодня век.
В сошедшей с ума Вселенной, как в кухне среди корыт,
Нам душно от дикселентов, парламентов и коррид.
Мы все не желаем верить, что в мире истреблена
Угодная сердцу ересь по имени «тишина»...
Нас тянет в глухие скверы подальше от площадей,
Очищенных от скверны, машин и очередей.
Быть может вот этот гравий, скамеечка и жасмин –
Последняя из гарантий хоть как-то улучшить мир
Не уж то ли наши боги не властны и вольны
Потребовать от эпохи мгновения тишины.
Коротенького, как выстрел, пронзительного, как крик,
И сколько б забытых истин открылось бы в этот миг,
И сколько бы дам прекрасных не переродилось в дур
И сколько бы пуль напрасных не вылетело из дул.

И сколько б «наполеонов» замешкалось крикнуть «Пли!»
И сколько бы опаленных не рухнуло в ковыли.
И сколько бы наглых пешек не выбилось из хвоста
И сколько бы наших певчих сумело дожить до ста!
Консилиумы напрасны дискуссии не нужны
Всего и делов-то, братцы, — мгновение тишины.

... Леонид Филатов

Впервые я прочитал это стихотворение в прошлом веке, в журнале "Студенческий Меридиан" - это был один из моих любимых журналов (а ещё зачитывался Юным Техником и Техникой Молодёжи!). Вот только насколько я помню, первая редакция этого стихотворения была чуточку другой. Что сказать, прошло с того времени почти 30 лет, а стихотворение стало даже более актуальным, чем во времена моей буйной молодости...